Ведьмоспас

– Мой стагший бгат Улс, – сообщил Цвей.

Улс наклонил розовую голову.

– Здорово. Младший вас не доставал?

Миша помотал головой. Дракон улыбнулся, сверкнув целым миллиардом острых зубов.

– Странно. Что-то не похоже на брательника. Может, взрослеет?

Вскоре вся компания оказалась возле типовой остроконечной скалы. Угольно-черные стены были испещрены норами, в которых блестели все те же разноцветные стекла.

– Пгишли! – защебетал Цвей. – Я полечу, скажу маме!

Он взмыл к самой верхушке скалы и исчез в одной из нор.

Улс расправил розовые крылья.

– Садитесь.

– Зачем это? – спросил Миша.

Дракон показал куда-то вверх.

– Вход вон там. Без моей помощи не доберетесь.

– Чур я первый! Чур я первый! – загомонил Йорик. Милиционер подсадил монстра и ухватился за край драконьего крыла. Улс подставил заднюю ногу, чтобы на нее можно было наступить как на ступеньку. Миша вскарабкался на драконью спину.

– Держитесь! – скомандовал Улс, взмахнув крыльями.

– Американские горки отдыхают! – выпалил Миша, когда Улс влетел в широкую пещерообразную дыру на самой вершине скалы. Сползши с драконьей спины, милиционер принялся делать дыхательные упражнения, борясь с подступившей тошнотой. По спине стекали струйки холодного пота.

Рядом костяным мячиком запрыгал по каменному полу Йорик.

– Обалдеть! Круть! Полный улет! Улс, а еще покатаешь?

– Потом, – дракон потерся розовой спиной о стену. – Покатаю, если пообещаешь не выпускать когти.

– Тогда ему придется держаться зубами, – сказал Миша.

– Я попону нацеплю, – ответил Улс. – Ладно, пошли. Нас уже ждут, наверное.

Драконье гостеприимство не знало пределов. Мишу и Йорика усадили во главе необъятного стола, установленного в центре зала размером с небольшой стадион. На столе было столько еды и выпивки, что запросто хватило бы на прокорм целой орды кочевников вместе с конями.

Вокруг суетилась и гомонила многочисленная родня Цвея во главе с папашей – зеленовато-синим драконом по имени Ирг.

Памятуя о том, что Йорик называл Цвея принцем, Миша сделал попытку воздать Иргу королевские почести, но тот отмахнулся:

– Брось. Для своих я никакой не король. Все эти разговоры о голубых кровях – для соседей. Знаешь ли, старинный обычай придумывать себе благородных предков, чтобы пустить пыль в глаза. У нас в округе дюжина потомков великого Ирмора и еще больше племянников самого Брабса. А на самом деле – кузнец на кузнеце.

– Я ж говорил – спальный район, – шепнул Йорик, уминая гусиную ножку. – Рабочая окраина, блин.

Миша выудил из мясной горы большой кус баранины. Закапал жир, растекаясь по столу – тарелок здесь не признавали.

– Так ты кузнец?

Ирг отправил в рот целого кабана. Затрещали перемалываемые кости.

– Угу. Поччи вше драконы – кужнечы, – Ирг проглотил кабана, – чем еще заниматься, если дышишь огнем и можешь двумя пальцами согнуть железный лом. Некоторые, правда, устраиваются к магнатам в повара. Лучше нас никто не умеет жарить мясо. Миша, ну что ты от стола отползаешь? Закусывай. Скоро принесут главные блюда.

Милиционер съел барашка, двух поросят, выпил несколько литров вина и упал в обморок.

Глава 16

На Мишу из ниоткуда обрушился поток воды. Милиционер сделал судорожный вдох, закашлялся и сел, с трудом разлепляя глаза.

Послышался голос Цвея.

– Я же говогил, хватит ведга. А ты заладил: бочку, бочку.

– Может, он не проснулся еще, – отозвался Йорик. – Может, просто рефлекс сработал.

– Я тебе покажу «рефлекс», – прорычал Миша, – я тебе… – Сил договорить не нашлось. Милиционер ощущал себя втоптанной в асфальт мокрой газетой. С третьей попытки молодому человеку удалось сфокусировать взгляд на Йорике – и то лишь потому, что тот усиленно сигналил алыми огоньками в пустых глазницах.

– Чего тебе, ирод? – прохрипел милиционер.

– Вставай, обжора! – голос альтер эго отозвался в голове пушечным залпом. Миша поморщился. – Вставай! Пока ты дрыхнешь, Люба навострила лыжи!

В одно мгновенье сон улетучился.

– Что?! Как? Куда навострила?!

В разговор вступил Цвей.

– Вчегашний стагик пгислал записку. Вот.

Миша развернул протянутый клочок пергамента.

«Михаил, Люба уломала Заззу спасти Виктора Антоныча. Я подслушал разговор. С минуты на минуту они отправятся на север, якобы в путешествие по стране. Когда выедут из города, Заззу наколдует портал, который перенесет их к нам. Миша, я хочу домой, а эта стерва меня не берет. Миша, спаси, не дай погибнуть старику. Буду ждать где условились».

Дмитрий Андреич писал в крайнем волнении, да еще и гусиным пером, отчего буквы разъезжались в разные стороны или вовсе исчезали под чернильными пятнами. На месте завершающей точки красовалась жирная клякса.

– Прочел? – осведомился Йорик.

Миша кивнул и спросил:

– Сейчас еще утро?

– Ха, утро! Держи карман. Полдень уже. Пока записку принесли, пока тебя разбудили.

– Черт, упустим! – милиционер вскочил.

– Не боись. Я тут с Цвеевым папашей переговорил. Он отправит с нами Улса. Улс нас подбросит до портала и потом до холма.

Через десять минут они были в устье норы. Цвей изо всех сил старался сделать вид, что ему все равно, и не очень-то и хотелось лететь со старшим братом к неведомому порталу. Ирг давал последние наставления Улсу.

Еще через четверть часа вся компания ввалилась в «Деву и оборотня». Улс просунул голову в дверь, загородив проход к огромному неудовольствию кабатчика.

Дмитрия Андреича нашли мертвецки пьяным. Перед стариком выстроился ряд кувшинов из-под крепленого гномьего вина и глиняная кружка с отколотой ручкой. Еще на столе было пять медных наперстков, от которых разило спиртным. Возле наперстков спали вповалку белые хомяки. Клетка с погнутыми прутьями валялась под лавкой.

Миша укоризненно глянул на кабатчика.

– Что ж вы, любезный, меньших братьев спаиваите?

Уши хозяина воинственно встопорщились.

– У меня кабак, а не общество трезвости. Сами присматривайте за своей родней.

Милиционер подобрал клетку, сгреб в нее хомяков и сунул в переметную суму, укрепленную на спине Улса. Потом попытался привести в чувство Дмитрия Андреича, но тщетно: старик лишь мычал и слабо взбрыкивал, но просыпаться не желал. Тогда Миша подхватил его под мышки и поволок к дракону.

– Улс, ты как, выдержишь?

– Выдержу. Только привяжи его покрепче.

Милиционер упаковал Дмитрия Андреича по всем правилам багажного дела. Потом они с Йориком взобрались на розовую драконью спину, и Улс взмыл в небо.

Быстро миновали город, встретив по дороге множество собратьев Улса. С седоками и без седоков, с объемистой поклажей или просто со свитками, подвешенными на шее они бороздили небо во всех направлениях.

– Смотри-ка, драконий извоз процветает! – воскликнул Йорик. – Слушай, Улс, дело-то доходное? Гаишники не заедают? Смотри, Улс, правила не нарушай, чай мента везешь! Улс, чего молчишь? К тебе обращаюсь!

Вместо ответа Улс сделался невидимым. Вдруг, одним махом. Только что была перед глазами розовая спина, и вот уже ее нет – лишь две сотни метров пустого пространства под ногами.

– Ууулс! – завопил Йорик, перекрикивая Мишино истошное «АААААА!».

Но ничего не случилось. Они продолжали двигаться вперед, чуть покачиваясь вверх-вниз от взмахов мощных крыльев, и тугой ветер яростно хлестал их лица.

– Догоняем! – крикнул Улс, внезапно снова проявляясь. Вон их карета.

Миша посмотрел вниз. Далеко впереди по желтой ленте дороги катилось черное пятнышко. Еще дальше, чуть заметное в пронизанном солнцем воздухе, висело в небе мерцающее кольцо.

– Портал! Он сотворил портал! Поднажми, не успеваем!

Улс с такой силой замолотил крыльями, что воздушный поток едва не сбросил седоков. Милиционер изо всех сил забарабанил по драконьей спине.

– Легче! Легче! Они не должны нас заметить раньше времени.