Страница 4 из 19
Тени качаются, портрет на стене хмурится, но ответа нет.
Сосоно вздыхает, кланяется еще раз в пол.
- Что ж, спасибо, что выслушал. До встречи, государь.
Сосоно идет через территорию дворца. Вместе с ней служанка. Уже вечер, стемнело. В руках у служанки покачивается фонарь на длинной рукояти, которым она освещает дорогу госпоже.
В своем дворике, там, где пруд и беседка, Сосоно сворачивает к горбатому мостику, поднимается на него. Смотрит на отражение звезд в воде, потом на небо.
- Утхэ, - говорит она, - я спрашивала Чумона, как мне быть, спрошу и тебя. Насчет твоего внука, Тару...
Звезды мерцают, вода в пруду вздрагивает, а больше ничего не происходит.
Сосоно усмехается:
- Ты, как всегда, молчишь и предоставляешь решать мне? Вы оба как сговорились. Хорошо, я решу. А ты присмотри за Тару, дорогой. Защити его, как всю жизнь защищал меня.
Служанка, вполголоса:
- Айгу, госпожа, обоих мужей побеспокоила, что-то будет...
Сосоно, не оборачиваясь:
- Ты что себе позволяешь?
Служанка, кланяясь, с испугом в голосе:
- Простите, ваше высочество, простите...
Сосоно:
- Прикуси язык и идем.
Служанка:
- Слушаюсь, госпожа... - и поспешно семенит вперед с фонарем.
Поднимаются на дворцовое крыльцо.
Ясный, солнечный день. Площадь перед царским дворцом. Сегодня здесь ярко и шумно. Посреди площади устроен помост, на нем нарядные девицы танцуют что-то национальное. Взвизгивает флейта, гудят струнные, рокочет барабан, кружатся подолы, летят рукава, блестят украшения, сияют улыбки. Перед дворцовой лестницей - столы, уставленные всевозможными яствами, за столами сидят пирующие. Посередине - царское семейство, его величество Онджо, обе его супруги, царица-мать. И старший царевич здесь, а младших сочли недостаточно взрослыми для центрального стола. С обеих сторон от царского стола стоят столы для знати попроще, там сидят царские министры, генералы и прочие приглашенные. Еще дальше от центра мы видим и главу каравана из Когурё, Ёнгана, вместе с ним его спутники - Кёльсан и юный Чинмо. Рядом с купцами можно заметить и старика Мопальмо. Он уже сильно раскраснелся, явно уделив пристальное внимание выпивке.
Слуги наполняют чаши; царь поднимает свою. Едоки, видя такое дело, перестают жевать и глядят на царя.
Онджо:
- Матушка, мы счастливы видеть вас в добром здравии, и да благословят вас Небеса еще многими годами жизни.
Все пьют, отдуваются, закусывают.
Сосоно:
- Я хочу сказать пару слов.
Едоки снова останавливаются.
Сосоно:
- Я приняла решение.
Все внимательно слушают, на лицах любопытство.
Сосоно:
- Теперь, когда я уже стара...
За дальним столом кузнец Мопальмо, толкнув локтем в бок купца Ёнгана:
- Это она-то стара? Да она любую молодую того... за пояс! Заткнет за пояс, я имел в виду.
Ёнган:
- Совершенно согласен с вами, почтенный, тетушка у нас еще огого...
Сосоно:
- ...а в царстве нашем покой и процветание, и, значит, старая женщина вполне может себе позволить отойти от дел...
За дальним столом, купец Кёльсан:
- Неужели она собралась уйти от мира?
Юный Чинмо:
- Куда, в отшельницы?
Мопальмо:
- Госпожа Сосоно? Быть того не может.
Сосоно:
- ...поэтому я решила вспомнить молодые годы.
Ёнган:
- Вот это по-нашему.
Сосоно:
- Я ухожу из дворца.
Чинмо:
- Ну вот же, она говорит, что уходит!
Мопальмо:
- Так не в отшельницы же. Слушай дальше.
Сосоно:
- Я поведу караван - на север, в Когурё и Пуё.
Гости поражены, с минуту над столами висит тишина, потом все разом начинают высказываться. Видно, никто как-то не ожидал от царицы-матери подобной выходки.
Сосоно, поворачиваясь к сыну:
- У меня просьба к вам, ваше величество.
Онджо:
- Все что угодно, матушка, сегодня ваш праздник, я исполню любое ваше желание.
Сосоно:
- Отпустите со мной царевича Тару.
Царевич Тару подскакивает на стуле, глаза круглые, он явно в восторге.
Старшая царица, побледнев:
- Ваше величество, он еще мал, нельзя...
Царь:
- Матушка, я обещал исполнить любое ваше желание, но все же...
Сосоно:
- Ваше величество, вспомните, в каком возрасте вы сами возглавляли караван.
Царь:
- Но все же мне было не двенадцать, а четырнадцать.
Сосоно:
- Но Тару и не встанет во главе каравана. Караван поведу я.
Царь:
- Что же... я склонен согласиться, но хотел бы поговорить с вами наедине, матушка.
Сосоно:
- Разумеется, ваше величество.
Старшая царица:
- Ваше величество, передумайте, умоляю! Ваше величество!
Царь, раздраженно:
- Да успокойтесь же. У нас праздник. Музыканты!
Музыканты с новой силой ударяют в барабаны и дуют во флейты. Девицы на помосте, улыбаясь, начинают кружиться снова.
Старшая царица сидит как на иголках, явно потеряв всякий интерес к празднику. Младшая царица задумчиво смотрит на танцующих девиц, и губы ее кривит недобрая улыбка. Ей пришла в голову какая-то коварная мысль.
Царевич Тару сияет.
Царь поглядывает на мать.
Сосоно с невозмутимым видом отщипывает от грозди виноградину и кладет в рот.
На дальнем конце стола старик Мопальмо, выпив очередную чашу:
- Госпожа-то наша, а!
Ёнган:
- Надо будет встретиться с тетушкой и согласовать планы, мы вполне могли бы выйти из Вире вместе. Кёльсан, Чинмо, завтра закупки на вас, я пойду во дворец.
Купцы, кивая:
- Да, господин.
3 серия
Вире, дворец, царские покои. За столом сидят царь Онджо и царица Сосоно. На столе чайник, чашки, закуски. Служанка наливает чай - сначала царю, потом царице-матери. Кланяясь, уходит.
Царь:
- И все же я сомневаюсь, матушка. Тару еще очень юн, и мечом владеет не блестяще, и почти не бывал за пределами дворца...
Сосоно:
- Ну, что до последнего, полагаю, вы не всё знаете, ваше величество. Тару довольно часто потихоньку уходит в город, так что народ он видел и кое-что знает. Остальное же... Я возьму с собой лучших бойцов из охраны. Обещаю, они обучат царевича всему, чему он готов будет научиться, и защитят его, если понадобится.
Царь:
- Но двенадцать лет...
Сосоно:
- Я не рассказывала тебе, как я впервые встретила Чумона?
Царь:
- Знаю, вы были знакомы с юности, но этой истории не слышал.
Сосоно:
- Мне было шестнадцать, и я вела караван в Окчо и Емек. И однажды в горах мы с Утхэ наткнулись на человека, который тонул в грязи. Уже пузыри пускал. Мы его вытащили, ты бы видел, на что он был похож... И стоило его отмыть, как он начал задирать нос, попытался командовать и даже спасибо не сказал. Зато заявил, что он царский сын. Я ему не поверила. Да и как поверить? Едешь через лес, в дикой местности, в стороне от дороги - и вдруг царский сын? И он был невыносим. Он совершенно не умел себя вести, держался нагло, причем сам не способен был не то что ударить - увернуться от удара. Ему очень повезло, что он встретил мой караван, а не кого-нибудь другого. Нарвался бы на драку, а поскольку постоять за себя его не научили... Короче, я назвала его лжецом и посмеялась над ним. Когда позже оказалось, что он в самом деле царевич, получилось очень неловко.
Царь:
- Матушка, да неужели его величество в юности был таким?
Сосоно:
- Он был совершенно ужасен, - улыбается, потом продолжает серьезно: - Твой старший сын не настолько избалован, но если дать волю его матери, она обернет его в вату, перевяжет розовыми ленточками и закормит сластями - и получится такой же бесполезный наглец, если не хуже. Конечно, Чумону хватило силы духа измениться, но это нелегко. Справится ли Тару? Нет, лучше все-таки вмешаться раньше. И раз уж у мальчика есть я...