Из глубин

Что ему до Летенции! Машенька, кукольная девочка с лунными волосами, была здесь, перед ним, и тянула к себе куда больше. Да, - решил Лунев, - он хочет это существо себе, неясно, зачем, но оно должно быть у него, желательно, насовсем.

Где-то за окном, вдалеке отсюда раздалось первое грохотанье фейерверка.

Лунев положил руку на плечо Машеньки. Она отвлеклась от взвившихся звуков, что готовились прянуть сейчас с высоты, и вскинула взгляд - чуть испуганно, но скорее, просто с вопросом.

- Я люблю тебя, - сказал он.

Наверно, это называется так.

Глубокие ультрамариновые и пурпурные искры разлетались в небе гигантскими шарами. Совсем мелкие там, наверху, они росли, будто бы тяжелели и надвигались угрожающими гроздьями, готовые обрушиться с высоты на головы. Но, не достигая земли, гасли.

Окрестность озарялась их цветами - одним за другим, по очерёдности - в промежутках же наступала непривычная после вспышек темнота. Тогда делалось неясно, кто и что теперь вокруг, кто бродит и шепчется за спиной, что за чёрные крылья осенили площадку и всех, кто на ней. А потом снова разрывался цветной шар, и отсвет его падал на землю и стены зданий, на лица, обращённые к небосводу.

В одну из вспышек он заметил, что Георга нет рядом. Мечеслав завертел головой по сторонам: было бы глупо вот так потеряться в толпе.

Нет, Георг был здесь, чуть поодаль - у одной из тумб, что огораживали площадку. Он настойчиво звонил кому-то, раз за разом набирая, по-видимому, один и тот же номер. По лицу его вместе с переменчивым светом блуждала тревога.

- Георг? - он подошёл совсем близко, потому что тот зажимал второе ухо рукой и не слышал. - Что случилось?

- До Машеньки не могу дозвониться, - пробормотал Георг. - Не берёт трубку.

Не вполне понимая, в чём дело, Мечеслав нахмурился и пожал плечами:

- Но с ней же этот Лунев? Наверно, всё нормально.

Георг поднял голову, взглянул на него, будто только сейчас увидел. Тихо проговорил:

- У меня плохое предчувствие.

Потом, словно уловив что-то, чуть обернулся в сторону площадки. Мечеслав поглядел туда же: Ника стояла поодаль и смотрела на них сосредоточенно и спокойно, разве что чуть более напряжённо, чем обычно. Она куталась в плащ, несмотря на довольно тёплый вечер - возможно, ей действительно было не слишком хорошо - но на этом всё. Следующий шар разлетелся золотыми искрами, и огненное зарево высветило на мгновенье линию скулы, ветер трепал завиток у виска. Ника примирительно прикрыла глаза на секунду, затем развернулась в профиль - как бы пытаясь сохранить в зоне видимости и их двоих, и вспышки фейерверка в небе.

Будто, не поддерживай она одна своими мыслями, своим присутствием весь праздник и огни в вышине - они опадут и погаснут. И тогда сгустится полная тьма.

На дне котлована было тихо, лишь поскрипывала едва слышно земля вокруг - или это только казалось...

- Ну так что?

Мартин, подпирающий ограду спусковой платформы, развёл руками:

- До начала той недели они всё равно будут решать. Или ты предлагаешь спуститься туда самим?

- Почему нет.

- Знаешь что, - взвился Мартин, - у тебя уже крыша поехала с этими твоими пещерами и катакомбами. Если не откатят сейчас всё назад, спустимся, куда денемся. Что так рвёшься-то?

- Да ты только рад будешь, если откатят, - проворчал Мечеслав.

- Мне, положим, всё равно. Жду любого внятного ответа. А вот ты, похоже, забыл, что мы метро строим, а не копаемся в своё удовольствие.

- Я помню про метро, - Мечеслав примирительно воздел руки. - Но неужели... Неужели тебе самому не хочется посмотреть, куда эта лестница?

- Ты знаешь, нет, - Мартин покачал головой.

- Там были люди, - Мечеслав присел рядом, на край платформы. - Кто-то же прорубил эти ступеньки. Говорят, туда, под землю, сбегали во времена Виктора, - он перешёл почти на шёпот, заглядывая в глаза напарнику. Должен же он согласиться сейчас, так или иначе. - Они жили там, внизу.

- Жили? - Мартин с любопытством взглянул на него.

- Говорят.

- Погоди, покажу кое-что...

Он выпрямился, поискал по карманам, затем с видом фокусника, чей трюк удался, выхватил и подбросил на ладони что-то маленькое.

- Видел?

- Что это? - не понял Мечеслав.

- Кости.

- Чьи?

Мартин как-то странно усмехнулся:

- Ну, может, и животных, конечно, я не специалист...

Он замолк и в упор уставился на Мечеслава - кажется, не собираясь говорить ничего более.

- Ну даже если так, - Мечеслав посмотрел на осколки, ещё раз оглянулся на вход в штольню. - Чем это мешает спуститься.

- Тааак. Ладно, - Мартин метнулся к штольне, затормозил на полпути. - Вставай тогда и пошли. Ты был там хоть раз, в самом конце? Не у заграждений, я имею в виду, а там, у самой лестницы? Нет? Ну так идём, покажу, - и видя, что Мечеслав медлит, потащил его за руку. - Давай, давай, пошли.

Миновав короткий тоннель, они остановились у входа в пещеру. Укрепления здесь заканчивались, дальше со всех сторон нависала только нетронутая порода. Оттуда, из черноты доносился тонкий, чуть слышный свист - ветер?

Мартин сунул ему в руку фонарь.

- Вот сюда вставай, - он протащил Мечеслава за ограждения, сам чуть подался в сторону, освобождая ему место. - Ну как? Ничего не навевает?

Да он не на шутку напуган, - с удивлением понял Мечеслав. Потому и встал вот так в сторонке и фонарь отдал потому же.

Мечеслав всмотрелся в раскрытый зев пещеры. Света хватало совсем ненамного, дальше всё тонуло в черноте. Оттуда несло холодом и сыростью.

- А что это должно навевать? - поинтересовался он.

- Это могила, - проговорил Мартин. - Большая общая могила. И у меня нет ни малейшего желания её разделять.

Через секунду его голос донёсся уже сверху, от входа в штольню, и куда более уверенно:

- Но ты как хочешь!

Засмотревшись в черноту, Мечеслав не сразу смог оторваться от неё и заметить, что напарник уже не рядом.

- Мартин! - кинул он вслед. - Ну что ты как девочка!

Ответа не последовало. Бесполезно: если уж Мартин упрётся, его бронепоездом не сдвинешь.

Он вздохнул, поднял фонарь. В свете выступили ступеньки, ведущие вниз, в глубины.

Похоже, и в самом деле придётся идти одному.

Фонарь оказался тяжелее, чем ему думалось. И идти пришлось дольше.

Ступени стлались под ногами - всё ниже, и ниже, и ниже, бесконечная исщерблённая дорожка. Пятно света порой задевало стены, и тогда было видно, как их поело время. Сто лет или, может быть, больше - пятьсот, целая тысяча... Разум не хотел думать о таких величинах.

С какого-то момента на стенах начали появляться рисунки - лица людей, очертания предметов... Они были выведены неяркой, но, видно, очень въедливой краской, раз до сих пор сохранили свою чёткость. Рыжеватый, голубоватый, белый... Да это же колода Терры, - вдруг понял Мечеслав. Некоторые изображения были хорошо узнаваемы: например, танцовщица, жрица огня, изогнувшаяся между двух колонн храма. Другие он видел впервые - наверно, они были из тех, неизвестных карт, ведь часть колоды по легенде была утеряна. Он остановился на минуту перед рисунком: темноволосая королева сидела на высоком торжественном троне, плечи её укутывала мантия из крысиных шкурок. Ещё чуть дальше - но туда лишь краешком добрался свет фонаря - Часовая башня обрушивалась с высоты на большой прозрачный шар с контурами материков на хрупкой поверхности.

Странно было видеть их: никем не виденные прежде, возможно - как часто думалось - и вовсе не существовавшие в действительности. На протяжении веков они смотрели с этих стен в своём первозданном виде, как-то помимо наземных легенд и историй, сами для себя - с тех пор, как мастер, чьё имя не донесла история, начертал их здесь.

Где-то наверху, в отдалении не очень громко, но различимо пророкотало. Он замер и прислушался, но звук уже затих.