Исполнительница Мечт

Балерины обольщают нас, завлекают и… прельстились мы, окунулись с головой в озеро с фиолетовым крепким, вынырнули – крокодил нас не узнает, пьяные мы, бесшабашные, на пуговицы на мундире генерала похожи.

С тех пор я не просыхаю, ищу обратный путь к моей балерине и другим балеринам возле озера с фиолетовым крепким; назойливые людишки отвлекают, чемоданы в руки суют, требуют паспорт — пустое, если у человека паспорт меду ног.

Балерина, наверно, осталась с подружками — загорает, поджидает усталых путников – искателей библиотеки Царя Ивана Грозного – пух для подушки в библиотеке, и на пуху книги написаны о развитии личности!» – коллега по работе замолчал, долго трещал поршнями суставов.

Молчал и я, а остальные грузчики – курсы политкорректности и толерантности им в лоб – хохотали над бедой мальчика – инвалида по ожирению, отрока с ограниченными возможностями слона в посудной лавке.

Мальчик спешил на электричку – пыхтел, но не выдержали бетонные укрепления под его весом — обрушились с бедолагой в ад; чертей придавили – слышны негодующие крики мальчика, его призывы засудить Россию в ООН, обещает из дыры пожаловаться канцлеру Германии Меркель; и черти придавленные стонут, боятся, что другой ад – между ягодиц ожиревшего инвалида – поглотит их с заутробным воем могильщика революции.

Салат из откровений гепатитного грузчика и воплей отрока с ограниченными возможностями по ожирению свел меня с ума, безмозглого и бессовестного – так корень валерьяны коту кажется корнем жень-шеня.

Я с кулаками – без мозгов и без совести — набросился на грузчиков, бранился, подпрыгивал козлом.

От моих подпрыгиваний Мир не изменился, но он мой Мир: с запахами, с кривыми пальцами на струнах гитары, а не на серебряных мудях полководца!» – я в конце рассказа задумался – с журьбой взглянул бы в глаза мудозвону, но нет его – улетел с моей девушкой в шахматную квантовую дыру.

Одинокий, озлобленный – без мозгов и без совести – я побрел по бесконечному пляжу, натыкался на идеальные тела девушек Чужого Мира, но они – люди без мучительных слов любви.

Наконец – когда почувствовал в себе силу – упал на блондинку, прелюбодействовал, как с пнем.

Девушка не смотрела на меня, даже бедрами не крутила, потому что нет в ней генов гимнастки цирка; разговаривала нудно с кем-то невидимым, поводила ушами – кобылка золотая, а я для неё – пустота, босоногий дикарь с неидеальной фигурой и подозрительным здоровьем ловителя снов.

Через десять минут девушка закончила разговора, обернулась, без интереса – каменная статуя — смотрела на мои мучения – никогда бы не поверил, что секс — ответственная и тяжёлая работа рудокопа гнома.

«В древних квантовых книгах читала — любопытная я, историк-архивист – о наших предках, далеких, обветшалых, с унылыми мордами павианов.

Они и вы видели высочайший смысл в проникновении друг в дружку, чёрта тешили ошибочными рассуждениями. – Девушка засмеялась, вдруг крикнула грубым голосом оперного певца могилокопателя: — Иххххоооорррр! Полезай в печку! — Успокаивающе погладила меня по кончику носа, будто собаку за три рубля ласкала. – Из древнего предания вам процитировала, чтобы вы не умерли от тоски: несмышлёный, глупый, не понимаете квантовые шахматы, а без квантовых шахмат образованный культуральный человек превращается в кучу песка.

Полагаете, что занимаетесь со мной – сексом – слово доисторическое, непонятное, обозначает технические действия, наподобие запуска допотопной ракеты с собаками.

Нет, ничего между мной и вами нет, кроме сиксилиардов парсек и тонн Галактической пыли.

Мы бы зашили свои половые щели – пробовали несколько веков, экспериментировали – золотые нити, звездный клей «Момент», оловянная проволока, квантовые прищепки – всё отлетало от п…ды с плотоядным чмоканьем – так в квантовых шахматах, где растворяется каждая наша клеточка, радужный конь чмокает стомерными губами.

Оставили в покое вагину – пусть её, не пожар в лесу, не крах Третьего Галактического Интернационала.

Вам, юноша, следует пойти к старцу, он за тахионным забором прячется – поцелуйте край балахона старца – уважьте мудрость, глупый вы, без мозгов и без совести!

Старец вам радостно – с небольшой брезгливостью – шепнет в ушко заветное слово – не поумнеете, от этого слова, но сделаете первый шаг к истории квантовых шахмат!

Скучно мне с вами, юноша, душа не горит, тело – обуза с протухшими генами!

Не пара вы мне, питекантроп, не пара! – закаменела телом, а устами – белиберду понесла – спасайтесь, ярмарочные карманные воришки. – Господство той или иной молекулы в эстетическом поле квантовых шахмат определяется отбором и обобщением фактов предыдущего наслаждения, включая и интерпретацию растворения в гумусе сознания кварков!»

Насилу растолкал её – пара пощечин – не бил девушек раньше, но попробовал на другой Планете – приятно, наполняет сознание превосходством, воспарил от сладкого щемления в груди, в Сахара Медовича превратился.

«Если не пара – ушел бы; вы мне противны, несмотря на идеальность форм и глубину сознания – в охотничьих сапогах провалился бы в эту глубину.

На рыбалку ходил в детстве, часто тонул; пузыри пускаю – нахожу прелесть в предсмертных воплях под водой, в щуку превращался.

Вынырну – гадостно в теле, но не так мерзко, как после общения с благоухающей вами, парфюмерная фабрика у вас между ног!

Дом, мой родной дом с заплесневелыми стенами и соседями убийцами!

Увижу ли я тебя снова, с котом под лавкой; умилительное выражение у киски – Мяу-Мяу – на балерину похожа кошка в марте».

«Домой желаете, затворник?

Без общения со старцем, вместо бороды у старца – комета?» – спросила, даже ротик открыла — человечнее стала, на ступеньку поднялась по карьерной лестнице.

«Да, в свой Мир, где страдания приезжают в шикарных «Мерседес»ах…»

Не договорил, потерял нить золотую!

Девушка шепнула, и в шепоте её – угли адские шипели:

«Уйди в канаву, откуда зубовный скрежет и ложные ходы в квантовых шахматах, посланник тьмы без мозгов и без совести!» – ручкой шаловливой махнула, будто стирала меня ластиком с листа финской бумаги.

Мигом перелетел на Красную Площадь – без трусов, боевой – после подобия богатырского полового акта.

Японцы меня голого фотографируют для обложек на шоколадки, амстердамцы трогают за гениталии, а мне не празднично на душе, даже полицейские мной брезгуют бесстыдно похабно голым – без мозгов и без совести!

До сих пор тоскую, разгадываю ребус – потерял ли я девственность, засчитают ли мне грузчики на Киевском и на Казанском вокзалах прелюбодеяние с безбородой инопланетянкой?

Павлиньи перья в шляпе, крик оперного певца в подворотне, вывернутая нога прима-балерины Миланского театра Кастратского пения – пустое, не интересное, нет в деяниях чертей Правды, а без Правды квантовые шахматы, телодвижения с инопланетянками – вздор без положительных отцовских чувств.

Белка не похожа на танк – и в этом больше Правды, чем в хохоте переразвитых балерин из Цивилизованного Мира! – парень без мозгов и без совести замолчал, крутил в руках окурок, словно изучал под микроскопом амёба-туфельку. – Не курю, но окурки собираю, в рот засовываю, стараюсь казаться заводским парнем в кепке – нет денег на кепку, и с золотым зубом – нет и зуба, но зуб на кладбище у покойника вырву.

Вы, Исполнительница Мечт, негодуете, но не от моего рассказа, а оттого, что я ваши планы нарушил – осчастливить меня, исполнить мою мечту детства – посмотреть, как вы танцуете без трусов, водкой меня поите – мечта! да, мечта бесподобная, жирная, лоснящаяся с золотыми блеском.

Но я, потому что – без мозгов и без совести – не пойму, не приму исполненное желание; любовь у меня отобрали, глумились надо мной в зазеркалье, поэтому вас не уважу, не обрадую – гад я морской, беспринципный.

Хочу вам добро сделать – солгал бы, раскрыл очи, сказал, что вы Исполнили мою мечту – ножку выше головы подняли, сюсюкнули, губы сердечком сложили, водку мне преподнесли и на диван за лесочком уложили – мечта, не спорю, знаю, даже коленки дрожат барабанными палочками от предвкушения.