Страница 10 из 33
Графиня Алиса послушала чёрта, не удивилась, убеждала себя, что проверяет возможности нового организма – так прачка щелкает рычажками новой стиральной машины.
Подняла ногу выше головы, повернулась боком, заметила, что отражение в зеркале ногу не подняло, не поворачивается, живёт своей жизнью закулисной графини Алисы, чистой, но до боли родной, оттого, что — вторая половинка.
— Изумительно, пять баллов по шкале засахарившегося мёда! – чёрт икнул, подпрыгнул мелким бесом, но затем закручинился, словно подрезанный в драке полковник. — Когда-нибудь я с горечью бетономешальщика вспомню печальный факт, что не узнал – Цель ли Жизни чёрта – искушение, но ваши два настроения – уважение к глазам чёрта, так колышутся, что нет силы не дотронуться, разлюбезнейшая сторонница методов Солохи. – Чёрт высунул из зеркала лапу (со следами пятерни Красной Шапочки), ухватил графиню Алису за левую грудь, будто взял расписку в благочинности, захохотал открыто и вольно – шляхтич в селе Сорочаны.
Графиня Алиса прислушалась к ряду эмоций в теле, облачно вздохнула, похвалила грудь за отзывчивость, а затем со смертельной обидой раненой лебедушки вскрикнула:
— Мерзавец! Сэр чёрт, вы не монах!
Ты не за грудь меня ухватил, похотник с блудливыми очами, а мировоззрение моё колышешь, нарушаешь целостность мышления, оскорбляешь, оттого, что не Принц на Белом Коне и не сулишь мне горы золотые!
Вспомнишь своё рукоблудство, назовёшь себя порочным безумцем, да поздно будет – везде опаздываешь, надругатель над нравственностью! – графиня Алиса закипела Тульским самоваром, бросила кулак в зеркало – ожгло кожу, но кулак провалился, как в ледяную воду, ухватила чёрта за рыло, дёрнула на себя с надеждой – так Емеля тянет из проруби щуку.
Рыло скользкое, угря напоминает, но свиной пятачок не дал руке соскользнуть; рука – не клоунесса под куполом цирка на шесте.
Графиня Алиса выдернула чёрта из Зазеркалья, охнула, не решилась воспользоваться случаем – истребить лукавого.
Чёрт увеличивался на дрожжах, рос, расширялся, матерел – за мгновение превратился из маленькой птички в гориллу, не меньше двухсот африканских бедных килограммов.
Жёлтые клыки оскалены, с рыла стекает зеленое зловонное, свиные уши торчком, ноги – кривые, но мощные, как у нефтяника украинца.
Торс – боксёр тяжеловес позавидует.
В правой руке чёрта – крестьянские вилы с кусочками коровьего навоза на пиках; не чёрт с вилами, а – свободный мститель мексиканских полей.
Графиня Алиса взглянула в зеркало – отражение без чёрта, и не двигалось, сурово смотрело с той стороны на себя тутошнюю; Ангел за плечом безмолвствовал, словно погрузился в облако с нектаром.
— Плоть и кровь!
Реки крови и горы плоти! – чёрт вводил себя в бойцовский раж, бил лапой в мохнатую горную грудь, подпрыгивал, плевался, будто булочник в мясной лавке. – Прощайся с жизнью, моё искушение – графиня Алиса!
Жить тебе осталось меньше, чем медсестре после вступительных экзаменов в медицинский институт.
Чёрт выбросил вилы вперед, целил в длинную, лебединую шею восхитительнейшей графини Алисы, похожей в минуту опасности на ледяную скалу в Австралии.
Графиня удивилась, даже показала словами, что чувствует сердце: «Руку на барышню поднял, чёрт прОклятый!
Не расцелую тебя, да и на свадьбу негож, протух, как селёдка в Ханое.
Всегда ли вы раздражительный, мнительный и злой, или только в сражении с приличными Тургеневскими девушками?» — графиня Алиса провела лоу-кик — ударила ногой по нижней лапе чёрта, не изумлялась, что тело умеет, а голова не знает о приёмах борьбы против чёрта, и, возможно, против остальных строгальщиков душ.
Боль вспыхнула в ноге – словно по бетонному столбу ударила, – но боль затихала, пряталась в уголки сознания, произошла первая в жизни Алисы маленькая физическая победа над чёртом.
Чёрт отпрыгнул, крутанул головой, с удивлением хрюкнул:
– Я не ипохондрик, называют меня флегматиком, оттого, что горяч и чувствителен, словно с меня шкуру содрали, а тело посыпали жгучим бразильским перцем.
Люблю долгие беседы, но только – чтобы я командовал, руководил, вёл события, и чем-то напоминаю в эти минуты торговца в лавке — бездушного, злого – чалдону стакан воды не подаст, да и ненадобно воды, если в аду воды нет.
Деремся – я за идею, потому что мужчина должен стоять выше барышни, а вы не выказываете мне уважение и признательность – неожиданно — смирилась бы, да мирком в котёл для грешников – ПЛЮХ; безгрешная жила, морально устойчивая, а до драки дошло – грехов нацепляла за одну минуту — морально эстетический кодекс рухнул дубом на голову богатыря Алёши Поповича.
Боюсь богатырей, сильные они и туголобные – ни одна лесть не берет, а хитрость рассыпается о лбы, как горох о машину «Мазда».
Но Алёша Попович – особенный, ещё и попович, а с попами у чертей – давние споры с конфузами, покраснением щек, обильным потовыделением и высунутыми лиловыми – будто мантия Короля – языками!
Чёрт словами захмурил – провёл джеб – прямой удар передней лапой, заохал, глумился взглядами и клоунскими прыжками.
Алису шатнуло, она вертела головой в нокдауне, а чёрт – потому что судей рядом нет – схватил барышню за волосы и тянул на себя, тянул, представлял, что находится в гостиничном номере и завёртывается в штору, как в индийское сари.
Графиня сжала зубы, восстанавливала дыхание и возвращала круговорот зрения с полосы препятствий на поле боя.
С осмысленным острым подъёмом провела – ай гаунинг – надавила на глаза чёрту, словно выдавливала косточки из фиников.
Затем – фиш-кукинг – засунула пальцы в рыльные дыры чёрта – трудно, но необходимо, и всё это время графиню Алису не покидало важное предчувствие неотвратимой победы – так засыпанный в траншее лейтенант запевает о победе над врагом.
Чёрт дернулся от боли в очах и свином рыле, отлетел, но в падении провел лоу-кик, вскочил и снова – джеб, не столь мощный, как первый, но графиня Алиса почувствовала себя честолюбивым мальчиком в саду опунций.
«Лапы чёрта длинные, главное – не дать наносить удары с дальней дистанции, – графиня Алиса прыгала, мотала головой, улыбалась – показывала сопернику, что пропущенный джеб для неё – ерунда, гречневая кашка с молоком. – Войти в клинч, поймать на гильотину – зажать рогатую голову под мышкой, предплечьем закрыть доступ кислорода и крови к мозгу – возможно, мой единственный шанс в борьбе с наглым, превосходящим, оттого, что с мужскими хромосомами, противником.
Огромное желание у меня сопротивляться злу, и выстоять морально и физически, пронести свою честь до свадьбы – так щука несёт зубы к карасю».
Чёрт торжествовал, графиня Алиса ходила кругами, искала случай поймать на гильотину, но и чёрт – не первый век сражается без правил, догадывался, не подпускал барышню на близкую дистанцию, а постоянно угрожал хуками, джебами и целился коленом в кирпичный живот, словно разделил себя на две враждующие группировки полицейских.
Обманул красавицу, ах, как коварно лукавый обманул – грязно и недостойно спортсмена и мужчину – конфуз ему и порицание в гей бане: нанёс серию коротких мощных ударов – в печень, в пресс, снова в печень и – град по прессу.
Графиня Алиса открыла рот, потеряла воздух, в беспамятстве безумной мухой билась о стекло торжествующего соперника – жизнь не ринг.
«На удушающий не поддастся, старый чёрт! – Графиня Алиса с трудом увернулась от бокового в печень, отпрыгнула пчелой от медведя. – Всё вижу в неверном свете: для этого ли изучала поэтику? подгоняла пальчики под клавиши рояля и под струны арфы – невольница брачных чужих чувств, пленница декабриста.
Трудно скромной девушке – даже с изменёнными в лучшую… да, в лучшую сторону формами — противостоять мракобесию, человеконенавистничеству, закомплексованной рогатой личности, у которой на уме только унижения и садизм в грубой форме уродливого и зловонного – ковш с нечистотами, а не соперник!»
Графиня пропустила очередной удар в печень, согнулась, поняла, что ещё миг – и проиграет — запятнает честь, отдаст душу, но не по своей воле – что – оправдание, но непроизвольно, без ужимок сердца и необходимых фактов, с которых начинают и заканчивают выпускницы Института Благородных Девиц.