Ключи стихий

Увлекшись созерцанием полных огня видений, Аника не хотела отрываться от него, даже когда дверь с шумом распахнулась. И в каюту ворвался Джилрой. Отлучавшийся, дабы перехватить что-нибудь съестного на камбузе, он теперь вернулся. Причем выглядел взлохмаченным и взволнованным… даже испуганным каким-то.

— А ты все здесь? — выпалил он со смесью возмущения и опять-таки страха, — все с этой штукой играешь? Да знаешь вообще… ай… демонова мамаша, да что ж это еще за дрянь-то такая?

Назвал «демоновой мамашей» веллундец, правда, не Анику. Вообще, последняя фраза-вскрик вырвалась ровно в то мгновение, когда девушка с неохотой открыла глаза и посмотрела в его сторону. И тогда же на рукавах и даже рыжих волосах Джилроя вспыхнуло пламя. Было оно слабым, нестойким. Веллундцу хватило несколько хлопков, чтобы сбить его, самому не пострадав. Гораздо острее Джилрой воспринял само свое внезапное возгорание. Что, впрочем, не помешало буквально на ходу отгадать его причину.

— Слушай… как ты это сделала? — вопрошал веллундец, зачем-то тыча пальцем в сторону Аники, — магический дар, что ли прорезался?

— Дар… магический, — проговорила девушка в нерешительности, случившееся с Джилроем удивило и ее тоже, — это вряд ли. По-моему, я вообще здесь ни при чем. Это все он… Ключ.

С этими словами она осторожно сняла Ключ Огня с головы. И положила перед собой — на койку, где сидела, скрестив ноги.

— Я просто видела огонь… много огня, — молвила Аника вполголоса, — огонь повсюду и во всех проявлениях. Я… как будто… общалась с огнем — удивительно, да?

— Близко, видимо… хм, общалась, — сказал Джилрой мрачно, — так близко, что он уходить не захотел. Аж на меня накинулся…

Внезапное возгорание, даром, что легкое, его отнюдь не обрадовало.

— А удивительно, я думаю, только то, что от огня я пострадал, — добавил, рассуждая вслух, веллундец затем, — и больше никто и ничто. А то ведь вся каюта могла полыхнуть. И вся эта посудина.

— Ну да, — с нерешительностью согласилась Аника, — почему так? Почему ты?..

И сама же следом ответила на свои вопросы:

— Ворвался внезапно и грубо. Дернул меня… отвлек. И мне это не понравилось.

— Хороший повод сжигать компаньонов, — проворчал Джилрой.

— Прости, — Аника развела руками, — получилось… как это еще называется? Самопроизвольно, вот! Все равно, что чихнуть.

— Да уж, — пробормотал веллундец и, вздохнув, присел на соседнюю койку.

А уже в следующий миг внезапно подскочил, осененный удачной, как ему самому показалось, мыслью.

— Слушай… чуть не забыл, — затараторил Джилрой, — а ты могла бы повторить это? На палубе? На нас, знаешь, мертвяки напали. Да-да, целый корабль — думали, с пиратами, а оказалось, с ходячими трупами. И хоть наших вроде бы больше, а справляются с трудом. Те ж как демоны бьются. Я сам чуть не огреб от одного из них, когда с камбуза шел.

— Лады, — Аника вздохнула, не испытывая энтузиазма от предложения веллундца, — ну, то есть… я попробую.

В сопровождении Джилроя она вышла на палубу, не выпуская из рук Ключа Огня. Схватка с мертвяками была в самом разгаре. Звенели клинки, топали, тяжело переступая, ноги сражающихся. И успех, увы, был пока явно не на стороне защитников фрегата.

Уже четверо матросов валялись на досках палубы — мертвые, а в лучшем случае тяжелораненые. На каждого из других мертвецов, движимых неведомой силой, и потому враждебных, приходилось по три-четыре моряка из команды «Перста Сабрины», однако отбивались те с трудом. Ходячие трупы и фехтовали быстрее и двигались заметно проворнее. А главное: они не уставали.

Один из корабельных магов суетливо мотался по палубе как таракан на раскаленной сковороде. И, прячась за спины то одной, то другой группы сражающихся товарищей, выпускал в мертвяков, когда магическую стрелу, а когда небольшую молнию. Весьма, кстати, небольшую и тусклую. Очевидно, на большее его уже не хватало.

Еще один волшебник вовсе улепетывал прочь с палубы, огибая вышедших навстречу Анику и Джилроя. «Мои силы не беспредельны!» — посетовал он на бегу.

Был здесь, в пучине схватки, и сэр Ролан. Он как раз орудовал шпагой, отбивая атаки невысокого, но коренастого мертвяка. Изловчившись, конфидент смог попасть шпагой прямо в его лицо… вернее, в образину, в череп с остатками кожи. Клинок угодил в глаз мертвяку — на редкость удачный удар… при условии, если сражаться с живым противником. Здесь же Ролану пришлось судорожно отдернуть шпагу назад. Упокоиться окончательно мертвяк не желал и, как ни в чем не бывало, предпринимал новые атаки.

Еще Аника заметила, как один из матросов саблей перерубил мертвяку ногу. Тот зашатался, теряя равновесие… но вместо того, чтобы рухнуть, внезапно бросил саблю и вцепился в противника обеими руками. Намертво вцепился — что прозвучало бы почти как каламбур. Встречным выпадом сабля матроса пронзила туловище ходячего трупа насквозь, но тот словно не заметил данной атаки. Смертоносной, но опять-таки, лишь для живых.

Подоспевшие еще два матроса пытались оттащить мертвяка, но тщетно. Окоченевшие и оттого твердые и крепкие, как капканы, пальцы ходячего трупа впились в горло несчастного моряка, лишая его надежды на спасение.

«Силы не беспредельны, — прошептала Аника, повторяя слова сбежавшего мага, — силы живых не беспредельны. Сколько бы наши ни продержались, рано или поздно все выдохнутся. А мертвяки — нет».

С этими словами она снова водрузила на голову Ключ Огня и, судорожно удерживая его руками, настраивала себя на ненависть к ходячим трупам. Жгучую как сам огонь ненависть к этим противным природе порождениям… не иначе, чьей-то магической силы — злой, готовой истребить все живое.

Простояла Аника так минуту или две. А затем со столь же злым торжеством смотрела, как мертвяки вспыхивают один за другим. Причем ярко так вспыхивают, словно огромные факелы. Не в пример тому, как давеча едва не загорелся Джилрой.

Как видно, даже мертвая гниющая плоть способна была гореть. И даже у тех, кто давно мертв, сохранились какие-то ощущения. Если и не чувство боли, то хотя бы понимание опасности и стремление уцелеть. Движимые этим стремлением, мертвяки побросали оружие и ринулись каждый к ближайшему из бортов. Чтобы с ходу броситься в спасительную воду под удивленными взглядами моряков.

А уже в следующий миг после того, как последний из ходячих трупов сиганул за борт, удивление и недоумение сменились радостью. И вздохами облегчения, переросшими в торжествующие вопли.

— Победа! Ура! — раздалось с разных концов палубы, а двое матросов даже отсалютовали друг другу кортиками.

— Трюм потом не забудьте проверить, — распорядился капитан, не терявший делового настроя, — и якорь. А то прицепится еще что-то из этой погани.

— Ты сделала это! — между тем чуть ли не в ухо Анике кричал Джилрой и зачем-то еще встряхнул ее за плечи, — ты нас спасла! Да-да, всех нас!

А сама дочь Ханнара молчала со смесью облегчения и… какой-то неловкости. Что-то подобное мог бы ощущать, к примеру, бедняк-работяга, узнавший о причитающемся ему богатом наследстве. Причем узнавший в компании таких же небогатых трудяг. И чувствующий, что незаслуженные, с неба свалившиеся блага отныне делают его здесь чужаком. Превращают в мишень для зависти и подозрений.

Глава третья

Руэри, беглец из Братства Прирожденных — а единственным жителем Из-Монта-Фог был именно он — теперь чувствовал обиду. Право же, не самое подобающее чувство для столь могущественного существа. Еще он ощущал досаду, как и любой человек, однажды осознавший, что принял неправильное решение.

Чтобы подманить к острову торговое судно, даже Прирожденному потребовалось немало сил. Очень уж на большом расстоянии пришлось действовать. Корабли-то вниманием этот уголок моря отнюдь не баловали. Очевидно, не перестал он считаться глухоманью за годы или даже десятилетия, прошедшие с тех пор, как Руэри погрузил себя в магический сон.

Однако сил хватило, и удача улыбнулась отступнику-Прирожденному, ниспослав шхуну с дурацким названием. Хотя не в названии, конечно, дело — в любом случае, корабль есть корабль. И глядя, как шхуна отплывает от острова вдаль, захваченная его мертвым воинством, Руэри еле поборол искушение тоже перенестись на борт. И покинуть теперь уже бесполезный остров.