Ключи стихий

— Вот я и снова стал капитаном! — прохрипел мертвяк, подбирая с борта саблю и вскидывая ее над головой.

Остальные мертвяки захрипели, засвистали и затопали в ответ, выражая так свое одобрение.

То, что сэру Ролану, как он сам выразился, предстояло посодействовать великому делу соединения Ключей Стихий, было еще мягко сказано. По большому счету все хлопоты, связанные со сбором Ключей, легли именно на плечи конфидента. Простого смертного, даром, что приближенного к королю. Ну и подчиненных его еще.

А ведь, казалось бы, у Прирожденных с их магическим могуществом было куда больше шансов договориться с дшеррами, каатами и лил’лаклами. Так нет же! Во всяком случае, тот единственный из хозяев Острова Огня, с которым довелось общаться Ролану, привел целый ряд доводов, конфиденту показавшихся одинаково нелепыми.

Во-первых, Прирожденные принципиально не вмешивались в дела смертных. Считая, что те должны сами справляться со своими трудностями и невзгодами. В противном случае человечество со временем вроде как превратится в подобие скота, неспособное к самостоятельному существованию и нуждающееся в постоянной опеке. Причем Братство с Острова Огня не желало сделать исключение даже в столь исключительных обстоятельствах — перед угрозой гибели всего живого.

Во-вторых, коль каждый народ получил по Ключу и избрал для него своих хранителей, никто не должен был иметь преимуществ. Иначе говоря, хранители одного Ключа, принадлежащего одному из народов, прав на остальные не имели. Не стоило и настаивать.

Ну а в-третьих, наконец, по мнению Прирожденного, Ролан и его спутники были избраны судьбой, высшими силами или разумом Черной Звезды — если таковой имелся. Не больше и не меньше. Ведь не зря же именно конфиденту Лодвига Третьего удалось заключить союз с Дшеррами, положив конец более чем вековой вражде. И Анику тоже не просто так донимали ее видения. Как и не было случайным попадание к Джилрою карты, приведшей к Ключу Огня. Не бывает таких случайностей, заверял Прирожденный.

Вот потому путешествию Ролана, Джилроя и Аники на борту «Перста Сабрины» не суждено было окончиться ни на Из-Монта-Фог, ни даже на Острове Огня. Теперь фрегат королевского флота держал курс к порту Веллунда. Дабы оттуда конфидент мог отправиться на встречу с Великим Дшерром. В том, что, по крайней мере, эта встреча увенчается успехом, Ролан был уверен почти полностью. Ведь именно боевые грифоны королевства, а также раздобытая конфидентом Серая Гниль избавили племя разумных ящеров от Роя, не один век терзавшего их материк.

Теперь, когда Рой был уничтожен, дшеррам достались новые земли — несопоставимо больше тех, что в свое время были захвачены людьми. При таком раскладе, считал конфидент, дшеррам в пору было не только смириться с прежде неприятным соседом, Колонией королевства. Но и пойти навстречу Ролану, если тот попросит Ключ Воды. Коль речь теперь зашла об угрозе не просто одному материку и народу, а всему миру.

Но вот с каатами, а паче — с недавними врагами рукокрылами переговоры обещали быть намного труднее. Ролан это понимал и потому намеревался отправиться и к тем, и к другим после визита к дшеррам. Интуитивно решив начать с того этапа, который считал полегче.

Он еще не знал, что в один из дней пути к Веллунду вся его миссия по сбору Ключей Стихий окажется под угрозой. Вообще не подумал об опасностях, поджидавших в море… как и о том, что затея эта может вызвать чье-то противодействие. Кого-то весьма могущественного. Нет — все, что волновало Ролана, это трудности в предстоящих переговорах. Нападения он не ожидал, уверившись в своей защищенности хотя бы на борту «Перста Сабрины».

Сам злополучный день выдался раздражающе душным и непривычно пасмурным, окрасившим море в неприятный темно-серый цвет. Не радовал и ветер: он то слабел, то начинал дуть не совсем в нужную сторону. А то и вовсе не туда. Небо и погода будто не могли определиться, помочь Ролану в пути или помешать, наслать шторм и волны высотой чуть ли не как стены Каз-Рошала или утихомириться.

Мокрые от пота и утомившиеся, кажется, с самого утра, моряки передвигались по кораблю чуть ли не с нарочитой вялостью. Так же нехотя они переругивались, поминая между делом недобрым тихим словом и это затянувшееся путешествие.

А где-то через пару часов после полудня погода оказалась на грани мертвого штиля, тогда как обстановка на судне сделалась столь же близка к состоянию повального мучительного безделья. Хмурый капитан спорил с одним из корабельных магов, который тоже не выглядел довольным. Капитан призывал волшебника хоть немного воздействовать на погоду, особенно на ветер, дабы фрегат мог возобновить путь. Маг оправдывался с постной физиономией и раздраженным голосом. Заявляя, что и рад был бы, да силенок ему сегодня не хватает. Тяжко, мол. Как и остальным.

И в этой обстановке безоглядной скуки, даже какого-то безвременья, хотя бы один из матросов нашел себе какое-то развлечение. Заметив, на что можно переключить внимание, отвлекаясь от вынужденного безделья.

— Парус справа по борту! — выкрикнул он, вглядываясь вдаль, туда, где серая морская гладь сливалась с небом столь же безрадостного цвета, — небось, пираты на подходе.

На последней фразе в голосе матроса послышались даже нотки надежды. А рука бережно так дотронулась до рукояти кортика. Словно чтоб убедиться в его наличии.

— Не, он под флагом королевства идет, — донесся голос его товарища, дежурившего в бочке, закрепленной на самой высокой из мачт. Он как раз нацелил подзорную трубу в ту сторону, куда указывал первый из матросов.

Капитан, слыша и того, и другого, хотел вначале отдать приказ готовить пушки. Но после слов о флаге королевства махнул рукой и продолжил переговариваться с корабельным магом. Правда, все больше для формы.

Меж тем корабль, замаячивший на горизонте, приближался. Он явно и намеренно шел на сближение, чему способствовал попутный ветер. Да, незаметно для команды «Перста Сабрины», он задул вновь. Причем как раз в том направлении, что было более удобно этому кораблю. Фрегату же королевского флота этот ветер, скорее, мешал.

Когда оба корабля сблизились настолько, что на «Персте Сабрины» смогли даже прочесть название подвернувшегося судна — «Черепаха» — добрая половина команды фрегата приблизилась к правому борту, дабы поприветствовать соотечественников. Находился неподалеку и сэр Ролан. Хотя встречу двух судов лично он воспринял без энтузиазма и особого интереса.

И вот примерно в тот самый момент с бочки на мачте донеслось:

— Ого! Да кто… что это там на борту?

Помимо «ого!» вопрос предварялся ругательством, не заслуживавшим того, чтобы быть ни записанным, ни повторенным. Еще одно ругательство последовало после вопроса.

А затем к борту «Перста Сабрины» устремилось несколько тросов с абордажными крюками. И сразу три из них с первого раза достигли цели.

— Вот это номер! — со смесью удивления и возмущения воскликнул капитан, — пираты… да они что же, теперь под нашими флагами ходят? На торговых судах?!

Действительно, такого поворота на фрегате не ожидал никто. Даже столь далекие от добродетели представители рода людского, как морские разбойники, соблюдали кое-какие правила. В частности, выдавать «порося за карася» — пиратский корабль за мирное торговое судно — у них было не принято. Черному флагу с ухмыляющейся черепушкой надлежало гордо реять даже над самой утлой из разбойных посудин, тем самым нагоняя страху на жертв. Мелочь вроде бы, а пиратам приятно. Дает лишний раз ощутить свое превосходство над моряками иного сорта: мирными, законопослушными. И частенько не умеющими за себя постоять.

Другой вопрос, что все перечисленное к фрегату королевского флота и его команде не относилось. Не годились моряки с «Перста Сабрины» в беззащитные жертвы. Оружие оказалось при них, наготове. С проклятьями, зато вмиг воспрянув духом, матросы выхватили сабли и кортики. И один за другим перерубили тросы с «Черепахи».