Страница 9 из 35
Девочка с удовольствием прожевала кусок бекона и булочки и осторожно спросила:
— Как выглядят африканские острова? Все в кустарниках и колючках? Или там повсюду пальмы?
Мартина вспомнила о календаре, который висел в гостиной у Грейс. На нем был изображен остров в Карибском море — родина отца сангомы.
— Описать их непросто, но могу вам сказать, что после долгого путешествия, я душой отдыхаю на Бенгуэрре. Это мой родной остров.
Мартина понимала Альберто. В Савубоне она тоже отдыхала душой и очень любила золотые луга, заросли акаций, стада зебр, слонов… Но архипелаг сильно отличался от заповедника. Как рассказал тсонга, в бирюзовой лагуне подобно снежным слезам лежат острова. На их берегах растут пальмы. Много веков назад через архипелаг проходили важные торговые пути, и тогда на острова начала наведываться сама царица Савская.
Девочка внимательно слушала рассказ Альберто. Она не знала, кто такая царица Савская, а спросить постеснялась. Но оказалось, что происхождение коронованной персоны точно никому неизвестно. Большинство африканцев полагает, что древнее царство Сава располагалось там, где сейчас находятся Эритрея и Эфиопия, другие же считают, что его местоположение совпадало с современным Йеменом на полуострове Аравия.
Мартине очень понравилось то, что царица — африканка. Воображение сразу нарисовало черную как смоль женщину с широкими скулами, характерными для северо-восточных африканских народов. Красавица, в платье с драгоценными камнями, восседала на троне, на носу огромного парусного судна. И в перерывах между встречами с мудрым царем Соломоном путешествовала по архипелагу Базаруто, ела там устриц и розовых омаров, покупала золото.
А потом, в шестнадцатом веке, пришли португальцы. Альберто был явно не в восторге от того, как они колонизировали его страну. Европейцы быстро поделили всю землю, начали торговать слоновой костью и опустошать устричные отмели вокруг архипелага, где можно было найти самые лучшие в мире жемчужины. Согласно легенде, капитаны кораблей, посланные в Африку за золотом и другими ценностями, выбросили в море один из ларцов и пометили место на секретных картах, в надежде когда-нибудь туда вернуться. Вряд ли им это удалось, и, возможно, в морских глубинах у архипелага до сих пор так и лежат ни кем не тронутые сокровища.
Сейчас жизнь на Бенгуэрре — сплошной праздник: деревья гнутся под тяжестью апельсинов, орехов кешью и других лакомств. Захватчики и гражданские войны оказали заметное влияние на Мозамбик, но не на жителей острова.
— Во время войны мы сидели на наших островах под пальмами. В ночном небе над материком взрывались ракеты. Ужасно было жаль наших братьев и сестер! Говорят, в крупных городах до сих пор голодают, болеют, умирают… У нас же все не так, — с гордостью рассказывал Альберто. — Например, забыл сегодня фотоаппарат на пляже, так тебе его завтра же и вернут. Маленькие дети ходят гулять без родителей. В дверях нет замков, а соседям мы обычно говорим: «Все что мое — твое!»
«Настоящий рай!» — подумала Мартина. Но у всякого идеального места есть все-таки свои недостатки. Летом жара на островах становится невыносимой, повсюду летают комары, разносящие малярию. А на родине Альберто ползает к тому же несметное количество змей.
— Но это все пустяки, — продолжил кок свой рассказ. — По-моему, просто счастье, что мы живем в таком месте. К сожалению, все когда-нибудь меняется. Острова становятся популярными, к нам приезжают туристы, а молодежь, наоборот, сбегает в города — надеется заработать побольше денег.
— Жаль, мы не побываем на архипелаге, — вздохнула Мартина. — Доедем только до Иньямбане на юге Мозамбика, поможем посчитать дюгоней и поплывем обратно в Кейптаун.
Альберто хрипло рассмеялся. В переднем зубе кока, как огни галер, переливался красный драгоценный камень.
— Да, — сказал африканец, — на Базаруто мы не поедем. Хотя, кто знает!
8
Школьники уже тысячу раз слышали: неизвестно, когда появятся сардины. Их миграция — явление природы, а явления природы под школьников, журналистов или богатых туристов не подстраиваются. Сардины реагируют на едва заметные изменения температуры воды и, если они недостаточные, могут вообще не отправиться в путь. Мистер Мэннинг каждый день передавал радиограммы в Квазулу-Наталь, в отдел, занимающийся акулами. И всякий раз получал ответ — никаких признаков не наблюдается.
Но больше всех были разочарованы дети. Они столько слышали о сардинах, и теперь просто не могли дождаться миграции. К тому же многие не удосужились прочитать описание поездки и думали, что поплывут на шикарном круизном судне с застекленными террасами, джакузи, бассейном, и у них будет целая куча свободного времени. Все без исключения считали десятидневное путешествие чем-то вроде каникул.
А что же получилось? Корабль больше похож не на роскошный лайнер, а на рыболовный траулер. Нет ни веранд, ни напитков, ни зонтиков от солнца, ни стоек с морепродуктами. Вообще ничего нет. Только все самое необходимое. И уж какие там каникулы! Школа у них с экологическим уклоном, то есть основной упор делается на предметы, связанные с изучением окружающей среды, и мисс Фолкнер вместе с мистером Мэннингом старались вовсю.
С утра до вечера класс наблюдал за природой: учился различать перелетных морских птиц, рассматривал под микроскопом воду, пытаясь обнаружить в ней филопланктон.
— Филопланктон фосфоресцирует, — объяснял мистер Мэннинг, — то есть светится в темноте. При лунном свете он похож на сахарную вату. Сквозь филопланктон проплывают киты и дельфины, и он обматывается вокруг них, как пленка. Поэтому ночью животные кажутся серебристыми.
Мартину очень впечатлил рассказ сопровождающего. Последующие несколько вечеров девочка бегала взад-вперед по палубе и высматривала у корабля блестящих дельфинов, но так никого и не нашла.
Как-то раз она спросила мистера Мэннинга, почему дельфины и киты выбрасываются на берег. Сопровождающий никогда ничего не делал в спешке. Он неторопливо снял очки с замотанной желтым скотчем дужкой, смахнул со стекол капельки воды и только потом ответил:
— Если честно, Мартина, этого не знает никто. Иногда, конечно, причина очевидна: дельфин ранен, его покусала акула или он заболел. Но иногда на берег выбрасывается одновременно огромное количество животных, и почему — непонятно. Альберто рассказывал, что у них на острове подобное происходит с дельфинами каждый третий месяц на тринадцатый день. Странно, правда? Некоторые тсонга считают, что животные пьянеют от дождевой воды. В каждой стране — своя версия. Но многие ученые полагают, что причина в сонарах.
— В сонарах? Это с помощью них переговариваются корабли?
— Да. По-другому сонар называется гидролокатор. Его изобрел в 1906 году человек по имени Льюис Никсон. Тогда с помощью сонаров обнаруживали айсберги. Перед Первой мировой войной изобретение усовершенствовали французский физик и русский инженер — нужно было искать подводные лодки. А в наше время гидролокаторы широко применяются в военных целях флотом, а также в мирных целях многими другими организациями и людьми. Например, рыбаки с помощью сонаров определяют местонахождение рыбных косяков.
«Морская пустельга» рассекала волны. На девочку и мистера Мэннинга летели брызги.
— Не понимаю, — сказала Мартина, отходя от борта корабля. — Как может сонар влиять на дельфинов и китов?
— Дело в том, что дельфины используют нечто похожее на сонары — эхолокацию. А, по мнению ученых, наши низкочастотные гидролокаторы мешают животным ориентироваться — звук сонаров разносится на 100 миль[3] вокруг, по громкости он похож на шум военного самолета перед взлетом. Киты из-за него иногда слишком быстро всплывают на поверхность. Последствия ужасны. Слышала о декомпрессионной болезни у людей? Так вот, у китов бывает примерно то же самое: в теле образуются пузырьки газа, из мозгов начинает идти кровь. А иногда у животных лопаются барабанные перепонки. Несколько лет назад из-за испытания низкочастотных сонаров на берег Багамских островов выбросилось шестнадцать китов. Семь из них умерло. Такие несчастья происходят постоянно. И обычно в тех местах, где неподалеку проходят морские учения. Известно уже о тысяче случаях: 300 дельфинов на Занзибаре, 130 гринд на Тасмании, 68 дельфинов во Флориде…
3
Миля — мера длины, равна 1,609 км.