Песня дельфина

Но в тот день было ужасно жарко. Вскоре девочке наскучило сидеть в комнате, и она решила сбегать на пляж помочить в море ноги. Вряд ли мама успеет проснуться. Вода оказалась такой ласковой и манящей, что Мартина зашла в нее по колени, потом по талию. Неожиданно ее повалила волна. Девочка ударилась о дно, перевернулась, снова ударилась и снова перевернулась. Ее крутило, как в стиральной машине. Мартина уже решила, что утонет, но тут волна вытолкнула ее на поверхность, и девочка с трудом добралась до берега: где вплавь, а где и ползком.

Пошатываясь, она пошла по пляжу, и вдруг увидела, как рыбак поймал страшную китовую акулу. Мартина представила себе волну и акулу одновременно и побежала к маме. Через несколько минут она оказалась в ее объятиях. Вероника искала дочь по всему дому и так обрадовалась, когда ее увидела, что даже забыла отругать. Мартина не хотела расстраивать маму еще больше, поэтому решила ничего о волне не рассказывать. Но себе девочка дала клятву: если сможет, никогда больше не будет купаться в море.

Об этом случае так никто и не узнал: Аллены уехали из Корнуолла на следующий день. Это была их последняя совместная поездка к морю — в новогоднюю ночь родители погибли. А тайна Мартины так и осталась тайной. И девочка не признавалась даже себе самой, что ужасно боится глубины.

2

Мартина уже полгода жила в Южной Африке, но еще ни разу не была на пляже. Гвин Томас вообще редко уходила из заповедника, а уж представить ее, загорающую в шезлонге у моря, девочка и вовсе не могла. И Мартину такое положение вещей вполне устраивало. Понятно почему. Когда же накануне школьной поездки Гвин Томас предложила встать пораньше и погулять по побережью, девочка очень удивилась, но одновременно и обрадовалась. Купаться, к счастью, пока что было слишком холодно. Летом Мартине пришлось бы туго.

В воскресенье около восьми бабушка с внучкой подъехали к пляжу. Какая ж тут красота! Перед девочкой лежал океан. За ним вставал золотой диск солнца. Его лучи освещали темно-синие плещущиеся волны. Почти у самого побережья рос лиловый вереск. Мартина вылезла из машины. Легкий ветерок трепал ее шарф, пахло морем.

Было прохладно. Хорошо, что бабушка заставила внучку надеть шерстяную шапку, ветровку и перчатки. Над пляжем летали чайки, в заливе катался на волнах серфингист. Мартина наблюдала за ним с дюн. Мужчина то и дело исчезал за волной, и тогда виднелся лишь раздувающийся воздушный змей в яркую полоску. Иногда Мартине казалось, что серфингиста унесло течением — так долго его не было. Но вот уже он снова взлетал на гребне волны.

Ветер превращал волны в брызги, похожие на гривы белых лошадей. Мужчина взмывал в воздух, змей поднимал его еще выше, и серфингист кувыркался вопреки закону тяготения, а потом вновь опускался на воду.

Из-за свистящего ветра на пляже было трудно разговаривать, и Мартина шла молча, снова и снова обдумывая школьную экскурсию. На самом деле девочка очень хотела поехать, смущал только страх перед морем. Мисс Фолкнер сказала, что миграция сардин — одно из главных чудес дикой природы. По своей красоте оно не уступает миграции гну — каждый год миллионы красивейших животных с изогнутыми рогами отправляются в настоящее путешествие по желтым просторам Серенгети. По пути им могут встретиться львы, гиены, пятнистые гепарды, поджидающие добычу, крокодилы, надежно спрятавшиеся в бурных реках. Гну, по мере сил, стараются избежать неприятного столкновения. Что же касается миграции сардин, то, по словам мисс Фолкнер, косяк нередко занимает пятнадцать километров в длину и три в ширину. А дельфинов бывает целая тысяча.

Больше всего на свете Мартине хотелось посмотреть на дельфинов. Она как-то видела одного. Девочка ходила с классом в специальный аквариум, такой же мрачный, как и ее бывшая школа Бодли Брук. Дельфин плавал в старом облупленном бассейне, а дрессировщик заставлял его играть с надувными мячами и резиновыми кольцами. В награду дети кормили животное рыбой из ведра, может, даже и сардинами, но Мартина участия в забаве не принимала. Когда дельфин проплыл мимо края бассейна, девочка заметила, что губы у него застыли в улыбке. На протяжении всего представления Мартине казалось, что дельфина заставляют улыбаться, что он похож на клоуна, который изображает радость сквозь слезы.

Тут девочка вспомнила еще об одном животном, чуть не пострадавшем от людской корысти: о белом жирафе. Став знаменитым, Джемми утратил для браконьеров привлекательность. И это радовало. Конечно, друг по-прежнему оставался очень ценным, ведь он — единственный белый жираф в мире, но все-таки далеко не таким ценным как раньше. Джемми больше не был сказочным созданием, о котором ходили легенды. К тому же жираф довольно большой, поэтому его совсем непросто украсть и перекрасить для маскировки.

Популярность друга имела и оборотную сторону: всем хотелось посмотреть на это чудо света. Раньше жираф в дневное время спокойно спал в своем тайном убежище и выходил гулять только по ночам. Теперь же ночью он отдыхал, а днем бродил по заповеднику. Вслед за ним ходила Гвин Томас с туристами. Она устраивала экскурсии для желающих посмотреть на белого жирафа и даже заказала специальные кружки и футболки с его изображением.

За полгода отношения бабушки и внучки улучшились в тысячу раз, но экскурсии по-прежнему оставались яблоком раздора. Гвин Томас вела себя очень осторожно и старалась не напугать Джемми, но Мартине становилось не по себе от одной только мысли о толпе туристов с фотоаппаратами, глазеющих на ее жирафа. Девочка долго упрашивала бабушку прекратить экскурсии, объясняла, что очень любит своего друга, а Джемми такой ранимый! Но Гвин Томас была непреклонна — считала, что если Мартина хочет и дальше не расставаться с Джемми, надо позволить людям смотреть на него на своей территории. К тому же жираф зарабатывал для заповедника деньги.

— Мартина, ты же умеешь считать. Неужели не понимаешь? Чем больше денег мы заработаем, тем больше животных спасем.

Девочка не знала, что ответить. В Савубоне жизнь, и правда, нелегка, а Мартине тоже хотелось спасти как можно больше зверей.

Гвин Томас дернула девочку за рукав. Внучка не сразу поняла, что бабушка пытается привлечь ее внимание.

— Знаешь, Мартин, мне иногда кажется, что ты слышишь хуже меня! Я не взяла с собой очки, посмотри, пожалуйста, что там впереди? Тюлень? Или камень какой-то странной формы?

Мартина приставила ко лбу руку козырьком и ахнула.

— Это… это же дельфин!

Первой к дельфину подлетела Мартина. Гвин Томас потом сказала, что и подумать не могла, что ее внучка умеет так быстро бегать. Ведь девочка спортом никогда не занималась — разве что только каталась на жирафе. В нескольких шагах от дельфина Мартина остановилась — боялась напугать — и приблизилась к нему уже спокойным шагом.

Дельфин еще был жив, но, похоже, ненадолго.

Мартина присела у воды, и тут произошли две вещи. Девочка взглянула в темно-синие глаза животного и вдруг почувствовала, что тонет в этих озерах безграничной мудрости и невинности. Дельфин как будто пытался что-то сказать. Одновременно Мартина положила руки на блестящее серебристое туловище, гладкое, как атлас, но очень мускулистое. Раньше она считала, что на ощупь дельфины холодные и напоминают резину. Мартина почувствовала электрический разряд. Так уже было, когда она впервые погладила белого жирафа. Девочка быстро отдернула руки.

— Несчастное животное выбросилось на берег, — сказала бабушка, подходя к внучке. — Почему, непонятно. Но это случается все чаще и чаще. Я читала, что на прошлой неделе на Занзибаре точно так же поступили триста дельфинов. Мартина! Мартина, что с тобой? Ты вся побелела. Расстроилась? Подожди в машине, я схожу за помощью.

— Что нам делать? — выдавила Мартина. — Как его спасти? Как он будет дышать?

— Ну, вообще-то, дельфины — млекопитающие, а не рыбы, они дышат так же, как и мы. А умирают в основном от испуга и от отсутствия воды. Нужно все время смачивать ему кожу. В машине есть ведро. Ты Меня гораздо младше и бегаешь лучше, так что сходи за ним, пожалуйста. И принеси заодно мой мобильный — позвоним в морскую службу спасения. Нет, ну почему, когда телефон нужен, его никогда нет под рукой?