Звездный час Иуд

– Товарищи красноармейцы! Через час мы выступаем. Всему личному составу группы надлежит позавтракать, привести себя в порядок, оправится. Всем налить во фляжки воды, а также запасные канистры. Привыкайте экономить воду. Там, куда мы направляемся, она на вес золота. Командирам взводов получить штатный боекомплект. Снарядить обоймы. Во время движения колонные не терять бдительности. По имеющимся у нас данным, для организации нападений, в наш тыл заброшены группы диверсантов. В случае провокаций стрелять на поражение.

Солдаты посерьезнели. У войны длинные руки. Словно в подтверждении возможной опасности над головами в сторону Монголии пролетел разведчик Р-5. Они не знали, что за три дня до их прибытия, была перехвачена группа диверсантов. Они собирались взорвать армейские склады с боеприпасами. Также японцы планировали совершить ночной авиационный налет. Координаты целей они знали. В середине июня над Улан – Удэ на предельной высоте прошел самолет разведчик. Перехватить ПВО нарушителя не успело.

Повара на раздаче не жадничали. Накладывали с горкой каши и мяса. А если у кого было желание, то и добавки не жалели.

– Не могу больше, уф, – Игорь отодвинул металлическую миску.

– А я на всякий случай добавку возьму. Кто знает, когда еще так кормить будут. Слышал, что подполковник сказал. Нам ехать семьсот километров. – Сказал Мишка.

Перед посадкой водитель средних лет, видимо, из запасников, посоветовал на скамейки уложить скатки, иначе потом неделю ходить тяжело. Длинная колонна машин, которой, казалось, не было ни конца ни края, пошла в сторону войны. Через два часа монотонная езда стала усыплять. Бойцы клевали носами. Тонкая пыль висела в воздухе. Вскоре все стали похожи на настоящих арапов. На скорости жара особо не донимала. Встречный ветер через щели в тенте все же давал эффект прохлады, а сверху защищал от палящих лучей. Первую остановку сделали перед самым обедом на промежуточном пункте. Там же стояли сотни автомобилей, бронемашин, танков БТ со снятыми гусеницами. На колесах они спокойно обгоняли грузовики с пехотой и грузом. Рядом с палатками виднелась ремонтная летучка. Механики под большим тентом оживляли железным коней.

– Товарищ лейтенант, а долго еще до этой самой Монголии? А то едем – едем…- поинтересовался Мишка у взводного.

– А это и есть Монголия. Почти с утра по ней едем.

– И как здесь люди живут. Ни кустика, ни деревца. Жара несусветная.

Комары злющие.

– Как – то живут, – лейтенант кивнул в сторону небольшой кучки юрт, видневшихся вдалеке. Рядом колготился табун разновозрастных коней и верблюдов. На небольшой возвышенности недвижимо возвышался всадник в халате.

– Самое лучшее место для наблюдения. Всю нашу колонну пересчитать можно, – буркнул Матвей.

– Наоборот, – засмеялся взводный,- правительство страны обратилось с просьбой ко всем ойратам оказывать любую помощь Красной Армии. Они здесь по всей трассе стоят, всех подозрительных отслеживают и нашим сообщают.

Неделю назад троих с радиостанцией задержали.

Через двое с половиной суток дороги, измотанные дальним переездом, жарой, тряской, пылью, очумелые бойцы группы без сил мгновенно уснули в армейских палатках, на кусках кошмы. Они даже не слышали рева моторов, лязга гусениц прибывающей на фронт многочисленной боевой техники.

Утром отоспавшиеся, приободрившиеся они были готовы к выполнению приказа. После построения дали отбой. Все как один, прилегли на взбитый ногами и колесами песчаный грунт. Точнее настоящий песок. Теперь на это уже никто не обращал внимания. Отделение Матвея поставили в охранение.

Все таки, война под самым боком. Над самыми головами периодически пролетали истребители прикрытия. А с восточной стороны доносились приглушенные звуки, словно по пустой цистерне били обмотанной тряпками дубиной. Матвей присмотрелся внимательнее. То, что он вначале принял за большие кочки, были закопанные по самые башни танки. С развернутыми в сторону степи орудиями. Из под маскировочных сетей выглядывали рыльца зенитных пулеметов. Да, далеко не мирная картина. Казалось, что здесь все только и ждали неожиданного нападения. На линии горизонта едва виднелись колпачками юрты. Казалось, степняки не обращали никакого внимания на военные действия. У них своя жизнь. Так они жили задолго до Чингиз – хана, в годы его правления, после него, сегодня и завтра. До Матвея донеслись голоса. Судя по эмоциям, спор разгорелся не на шутку.

Из – за палаток вышли капитан Ермолин и майор в смешной панаме, которая лучше тяжелого стального шлема защищала от палящих лучей, но не от мелких осколков.. Обычно сдержанный командир группы с перекошенным от нескрываемой злости лицом что – то доказывал майору.

– Да у меня приказ самого наркома внутренних дел! – махал кулаком перед носом майора капитан, – наша группа подготовлена для действий в экстремальных условиях боя! А ты, куда нас направляешь?

– А мы чем здесь занимаемся? По твоему, хреном грушу околачиваем?! На фронт ему надо! А здесь, что по твоему, не фронт? – Свирепел майор.

Казалось, что еще немного, и они схватятся за грудки. Не заметили, как позади них остановилась камуфлированная запыленная легковая машина. Из кабины не торопясь вылез дивизионный комиссар и внимательно посмотрел на спорящих, привычно стряхнул с гимнастерки серую пыль, от которой здесь не было спасения.

– Признаться, мне даже неудобно прерывать высокоинтеллектуальную беседу двух красных командиров, – иронически произнес он. Капитан и майор дернулись, и, замолчав на полуслове, представились старшему по званию.

– Если не секрет, о чем была содержательная беседа? – Комиссар устало прислонился к крылу машины и закурил.

– Товарищ дивизионный комиссар! Наша особая маневренная группа прибыла на фронт. А нас направляют на охрану переправы и тыла. У меня на руках имеется предписание с четкими инструкциями.

– Про вашу группу я знаю. Сообщили из Москвы, кивнул комиссар,- а что по этому поводу думает товарищ Ефремов?

– Товарищ дивизионный комиссар, у нас катастрофически не хватает людей.

Переправы не прикрыты, тылы оголены. Так кому не охранять, как войскам НКВД. Это их задача.

– Товарищ майор! Свою задачу я знаю лучше вас! – огрызнулся Ермолин.

Комиссар поднял ладонь.

– Стоп. Давайте без эмоций, товарищи командиры. Капитан Ермолин абсолютно прав. Приказ надо выполнять, тем более у особой группы имеется своя задача. А с другой стороны, товарищ капитан, майор тоже прав.

Сегодня мы не можем обеспечить безопасность своих тылов в полной мере.

Не хватает у нас людей. Катастрофически не хватает. Диверсанты совсем обнаглели. Двое суток назад вырезали полвзвода. Перерезали провод телефонной связи и обстреляли патруль, двое раненых. Вчера сожгли три автомашины с продуктами. А вы сами знаете не хуже меня, каково их доставлять по степи чуть ли не за тысячу километров. Нам жутко не хватает боеприпасов и горючего. К нам пришло пополнение необученное.

Приходится их готовить, чуть ли не с нуля на месте. А у твоих бойцов подготовка имеется. Давай примем решение, которое устроит всех. Сейчас на линии соприкосновения наших и японских войск относительное затишье.

Можно сказать, почти мирная тишина. Ваша группа временно направляется на охрану стратегических объектов и борьбу с диверсантами, временно я сказал, временно. А через неделю к нам прибудет сводный полк пограничников. Вы им сдадите посты и двадцать седьмого июня отправитесь на восточный берег Халхин Гола. Там и будете находиться до особого распоряжения. Поверь, капитан, в данный момент для нас важнее всего обеспечить безопасность, и пресечь возможную утечку информации. А разведка у японцев поставлена, будь здоров. Да и неизвестно, где еще труднее, на передовой в окопах, или с диверсионными отрядами бороться.

Построй – ка своих орлов, посмотрим, что, за особая группа такая.

Дивизионный комиссар сибиряк Никишев был душой всей армейской группировки. Он пользовался авторитетом и уважением командиров и рядовых. Михаил Семенович был из породы тех людей, кто только одним своим присутствием в самых тяжелых условиях воодушевлял бойцов, поднимал настроение. Постоянно бывал в окопах во время артиллерийских обстрелов вместе с бойцами Красной Армии. Во время Крымской войны, душой осажденного Севастополя были Нахимов, Истомин и Корнилов. При обороне Порт – Артура генерал Кондратенко. В нашей стране, в самые тяжелые времена, всегда находились те, кто на себя брал этот крест. Как бы сегодня не относились к политработникам той эпохи, но подавляющее большинство с честью и достоинством выполняли свой долг. Член Военного Совета Никишев погибнет в тяжелых боях 1941 года. Дивизионный комиссар медленно проходил вдоль строя, пристально всматривался в лица солдат и командиров. На первый взгляд, они ничем не отличались от таких же солдат армии. Но, эти бойцы все же выделялись. Смотрятся покрепче, потренированнее. А самое главное, в глазах уверенность, внутренняя сила.