Звездный час Иуд

Глава восьмая

Курсантов проверяли целую неделю. К изучению возможностей привлекли многих специалистов из ведущих научно – исследовательских институтов страны. Тут были медики, психологи, физиологи, даже физики и спортсмены.

Гоняли их днем и ночью. Всем хотелось получить наиболее полную информацию по своим направлениям. К тому же это дало повод для новых научных работ. В кулуарах перешептываясь между собой, они все приходили к единому мнению, что это совсем необычные солдаты. С такими показателями по физической, моральной, психологической и умственной подготовкой они еще не сталкивались. Карповский в этих исследованиях не принимал никакого участия. Ему и без этого хватало забот. Проект утвердили на самом высоком уровне, и потребовали к концу года создать сеть учебных лагерей по округам. Особое внимание уделялось Дальневосточному краю. На свежепроизведенного академика и будущего лауреата Сталинской премии первой степени, а кто бы сомневался, возложили задачу максимального производства препарата «Живой воды». С легкой руки вождя это название прижилось сразу. По всем подсчетам даже с максимальной нагрузкой и работой без выходных, их опытно – научное объединение еле – еле выходило на требуемое количество ампул. Вся надежда на новый, спешно возводимый фармацевтический комбинат. Для нужд отечественной медицины начнут выпускать современные лекарства. А в секретных цехах «Живую воду». Вот тогда можно быстро и за короткие сроки переучить всю армию. О начале ударной стройки официально сообщили во всех центральных газетах. Сообщалось, что с его вводом в строй закупка нужных стране лекарств за рубежом прекратится. Правильно говорят, хочешь спрятать лист, спрячь его в лесу. В авральном режиме подготавливали методички, и начали обучение инструкторов. Все проблемы с созданием материальной базы взяло на себя всесильное НКВД. Благо ресурсов и рабочих рук хватало.

Наконец курсантов ученые оставили в покое. Молодым солдатам дали немного времени на отдых. Затем выдали новые мосинки, пулеметы. Экипировали их серьезно. Каждому бойцу полагался кроме обязательной винтовки со штыком, наган с поясной кобурой, нож десантника, фонарик, саперная лопатка. На каждое отделение пулемет системы Дегтярева. Особое внимание уделили пристрелке оружия. Прошел слух, что их особую маневренную группу переводят на усиление в восточной части страны. Сложить вместе несколько сухих информаций о героических подвигах монгольских пограничников, которые гоняют в хвост и гриву японских агрессоров и их прихвостней, было совсем несложно. Командиры по поводу этого хранили молчание, а солдаты делали вид, что ни о чем не догадываются. Карповский в самый последний момент успел подъехать в часть, чтобы простится со своими питомцами. За время подготовки он узнал их всех. Даже сердце защемило от мысли, что многие ребята могут и не вернутся из этой странной командировки. Поздно вечером особую группу НКВД посадили на воинский эшелон, не в знаменитые теплушки, а обычные плацкартные вагоны. В довоенное время страна еще могла себе позволить такой способ перевозки личного состава. Пока массового передвижения войск не наблюдалось.

Матвей и Леня заняли самое лучшее место в середине вагона, подальше от туалетов. Да и полки попали нижние. Хотя, ничего не стоит молодым тренированным парням заскочить и на более высокие места.

– Ты теперь Мотька над нами начальник. Целый младший сержант. Стало быть, и место тебе положено внизу. Почетное, – с важным видом объявил Ленька.

– Ты, рядовой, а тоже, на почетном месте. Явное нарушение субординации, – с верхней полки свесил голову ехидный Миша Коротков.

– Я, может быть, личный адъютант при ихнем высокородии. Верно, Моть? Мне положено.

– В ухо двину, – пообещал Матвей.

– Всегда так, – вздохнул Лешка, – стараешься, стараешься. В ответ по старорежимному – в ухо.

– Как думаете, все таки с японцами будем воевать?- спросил всегда серьезный Игорь Большаков.

– Приедем – узнаем, – бросил Матвей. – Сами же слышали на политинформации – маньчжурские прихвостни.

– Японцы злые. Воюют крепко. Отец рассказывал. Он с ними еще в Порт – Артуре сражался. А когда они одолели, в плен попал. В Японию увезли.

Полгода там был, – опять подал голос Игорь.

– Мы советские. С нами не справятся. Намнем им холку. У нас получится. – Ответил Матвей. В купе шагнул командир взвода Евдокимов.

– Как настроение? Да сидите вы, не на плацу.

– Бодрое настроение, а с утра свежее, к вечеру мятое, – не удержался Мишка, – товарищ лейтенант, если не секрет, куда едем?

– Да не секрет. Мне этот вопрос десятый раз задают. В славный город Улан – Удэ. А дальше – куда приказ будет.

– Оттуда до Монголии совсем рядом, если судить по карте, – изрек Игорь.

– Все от масштаба зависит, – усмехнулся лейтенант, – в училище наш преподаватель по тактике обычно так говорил, порой на фронте пять метров по пластунски, длиннее, чем от Москвы до Ленинграда на самолете.

В девятнадцать – двадцать лет о плохом думать не хочется. Да и где эта самая Монголия? До нее ехать и ехать. Может к тому времени противоборствующие стороны замирятся. Да только вот приказы на войне обратной силы не имеют. И директивы из генеральных штабов еще никто не отменял. Не для того армию царства – государства содержат, чтобы солдаты на позициях белыми платочками махали. У них дело немудреное. Наступать и убивать. Убивать и наступать. А также закапывать. Своих и чужих. Солдаты за время поездки отоспались на месяц веред. Да и не зря же проверенная многими поколениями служилых людей заповедь гласит, устал – поспи.

Поспал – отдохни. Отдохнул – поешь. Поел – опять поспи, пока не устанешь. Мелькали за окнами села, города, станции, вокзалы. Особое впечатление произвел Байкал. Даже на поморов. Белое море, конечно, тоже красивое. Но, Байкал есть Байкал. Один раз увидишь, и на всю жизнь запомнишь все его великолепие.

– Я считай, мимо дома проезжать буду, – вздохнул Игорь, – а сообщить родным нельзя.

– Далеко до дома?- Поинтересовался Мишка.

– Да совсем рядом. В Красноярске.

– Да уж, совсем близко…

– У нас сибиряков двести верст не расстояние.

Перед Улан – Удэ состав по боковой ветке подошел к грузовой станции рано утром. Особая маневренная групп быстро выгрузилась из вагонов.

Подергивая плечами от утреннего бодрящего холодка, бойцы вертели во все стороны головами. Посмотреть было на что. На большой площадке рядами стояли большие армейские палатки. Чуть ли не перед каждым брезентовым тамбуром маячили полусонные фигурки дневальных. По засыпанным речным песком дорожкам вышагивали часовые. Тонкие грани штыков отсвечивали в первых лучах восходящего солнца. Будто изумруды играли. Большие дощатые будки указывали наличие ретирадных мест. Перед большим проходом в несколько рядов походные умывальники. С левой стороны в идеальную линеечку стояли танки, бронемашины, небольшие гусеничные тягачи, грузовики. Под навесом дощатые столы, скамейки. За ними вовсю дымили походные кухни. Вкусно пахло пшенной кашей. Уж чего – чего, а бывалый солдат по одному запаху определит пункт питания, основной источник мелкой солдатской радости. Сортир, допустим, везде найдем, у любого куста, а вот кормилицу кухню не всегда высмотришь. В километре за рядами колючей проволоки, с вышками для часовых громадные штабеля ящиков, прикрытые маскировочной сетью. Там вовсю шли работы. К воротам один за одни подходили пустые грузовики. Груженые машины выстраивались в колонну.

– Какая силища собралась! Две дивизии, а то и больше! Ну, все, держитесь япошки. Ох и вломим! – Лешка восторженно подпрыгивал на месте.

– Впечатляет,- согласился с ним Матвей.

После переклички командир группы капитан Ермолин вместе с замполитом Егошиным направились к коменданту. Бойцы пока ждали их под навесом.

Через пятнадцать минут вернулись с подполковником пехотинцем и старшим лейтенантом. Две роты быстро построились. Капитан вышел вперед.