Страница 72 из 83
— Опуститесь на место, — произнес я, и главный спирит послушно выполнил мое указание. Фигура в белом плавно выдвинулась на середину комнаты.
— Спрашивайте… — тихим, загробным голосом проговорил Марков. «Из него получился бы неплохой артист!» — подумал я. Мне было хорошо видно через прибор его густо набеленное лицо, куда Милена добавила немного фосфора, но перед другими маячило лишь бледное облако. Горемыжный снова стал впадать в полубессознательный транс, Монк бормотал какие-то свои заклинания, и только учитель Кох с каменной решимостью всматривался в явившийся дух. Я увидел, как рука пекаря тянется к лежащему на блюдце черепу. Доктор не был посвящен в эту часть моего плана и потому также взирал на Маркова с немалым удивлением. А Жанна попросту закрыла лицо ладонями.
— Спасибо, Аспарий, что ты привел к нам дух Стрельца, — произнес я. — Теперь ты можешь удалиться по своим делам. Мы же хотим спросить убитого: кто повинен в твоей смерти?
— Он здесь, — печально откликнулся Марков.
— А убийца несчастной девочки?
— Он также присутствует тут. Пусть тот, кто повинен в убийствах, отзовется…
— Да… — хрипло выдавил из себя кто-то. Я обругал себя за то, что смотрел в этот момент на Маркова, а не на собравшихся. Теперь было поздно. Кто из них произнес это слово? Четыре человека поднялись со своих кресел: Дрынов, Монк, Раструбов и Мендлев. Не шевелились Кох, Горемыжный и Жанна.
— Сидеть, — произнес я. — Дух Стрельца, можешь ли ты сам назвать нам злосчастное имя? Или имена убийц?
В это время пущенный пекарем череп пролетел мимо головы Маркова. Тот даже не шевельнулся. Я подскочил с кресла и стукнул Раструбова по затылку. Потом вернулся обратно.
— Имя? — повторил я. — Мы требуем!
— Его назовет вам ангел смерти, поднимающийся из ада! — гробовым голосом отчеканил Марков. — Он идет сюда, чтобы наказать убийц!
Все присутствующие были парализованы страхом. Мы стали различать какие-то тяжелые шаги, доносящиеся из коридора. Они приближались, медленно и неумолимо, словно к нам двигалось существо из железа.
— Он покарает убийц! — повторил Марков. — Он уже рядом. Он здесь.
Шаги, которые, казалось, сводили с ума, замерли за дверью.
— Не-ет! — заорал вдруг Дрынов нечеловеческим голосом. — Я убийца! Я!.. — Он метнулся к окну, выбив всем телом стекло, и вывалился наружу. Звон разбитого стекла смешался и с другими криками: Жанны, Монка, Горемыжного… Пекарь подскочил к двери, распахнул ее и без чувств рухнул на пол. Лунный свет уже просочился в комнату, и надобность в моем приборе отпала. Я увидел, как Марков повторил за Дрыновым его прыжок, точно так же вывалившись из окна.
— Доктор, — сказал я, похлопав сидевшего без движения Мендлева по плечу, — приведите здесь всех в чувство. «Впрочем, — подумал я, — ему самому нужен нашатырь…» Но у меня не было времени деликатничать. Я залепил Мендлеву здоровенную пощечину, а сам побежал к двери. В коридоре стоял Григорий, отвязывая от ботинок листы кровельного железа, которые напоминали ласты.
— Бежим за ними! — крикнул я на ходу.
Мы выскочили на улицу, различив в конце ее бледную фигуру Маркова. «Раз он взял след, то достанет Дрынова из-под земли», — подумал я. Можно было не торопиться, все равно нам его не догнать. Обернувшись, я сказал Григорию, что финальная сцена была превосходна. Я увидел, что Марков берет курс к водонапорной башне. Неужели Дрынова потянуло на место преступления? Чего он хочет? Мы с Григорием чуть прибавили темпа, но когда подбежали, то оказалось, что все уже кончено. Марков стоял возле бесчувственного тела и тихо ругался.
— Что с ним? — спросил я.
— Дурак, прыгнул со смотровой площадки. Зачем? Разбился насмерть.
— Сам себя наказал, — тихо произнес Григорий и перекрестился.
— Одного убийцу мы выявили, теперь дело за остальными, — сказал Марков и настороженно огляделся. Где-то неподалеку послышалось урчание мотора. А когда фары внезапно осветили нас, Марков толкнул нас обоих в траву. Но было уже поздно. Раздалась автоматная очередь, и пули засвистели где-то над головами.
— Ползите назад, прячьтесь за башню, — проскрежетал Марков. Перекатившись на другое место, он тотчас же несколько раз выстрелил в ответ. Обе фары, рассыпавшись стеклом, погасли. Еще одна автоматная очередь взрыхлила землю на том участке, где только что лежал Марков, но он уже стрелял с колена в десятке шагов отсюда. Кто-то в джипе болезненно вскрикнул. Я подумал, что Егор представляет хорошую мишень в своем проклятом белом одеянии, но он, как уж, катался по земле и стрелял по машине. Дав в ответ еще несколько очередей, джип развернулся и понесся к особняку.
— Вояки… — презрительно произнес Марков, подходя к нам. — Пистолетика испугались. А одного я, кажется, задел…
— Надо уматывать отсюда, — сказал я. — Минут через пять — семь тут будет куча охранников.
— Есть еще время закурить. — Егор вытащил сигарету и зажигалку. Затянувшись, он еще раз посмотрел на мертвое тело Дрынова, а потом приказал: — Теперь — бегом, обойдем поселок по околице!
И мы помчались в сторону болота, к нашему дому.
Глава 16
Болотное танго
Всю ночь мы ожидали нападения, готовясь при малейшей опасности отправить женщин в подвал. Марков перезарядил пистолет, а я отдал Григорию свою ракетницу. Сам же достал оставшиеся взрывпакеты и хлопушки, разбросал в коридоре проволоку-петлю, установил кое-где взрывающиеся капсюли. Даже усадил в первой комнате, у входа, свою говорящую куклу-монстра. Конечно, все это были детские игрушки против автоматов, и шансов уцелеть у нас было мало. Единственное наше преимущество заключалось в знании дома, а в его лабиринтах охранники могли запутаться. Но нападения не последовало. Очевидно, там, у водонапорной башни, нас просто не узнали — все произошло мгновенно. Тем более что Марков был загримирован до такой степени, что его не признала бы и собственная мама. К утру мы вздохнули с облегчением, надеясь, что все худшее миновало. Но в одиннадцатом часу, когда мы уже позавтракали, возле калитки затормозил джип. Марков сосредоточенно передернул затвор пистолета. Я сказал женщинам, чтобы они шли в подвал, а сам приоткрыл дверь и выглянул. Вот уж кого я никак не ожидал увидеть, так это самого Намцевича. Он вышел из джипа и помахал мне рукой. В машине осталось двое охранников с автоматами, но сам Намцевич был безоружный. Я вышел из дома и пошел к нему по дорожке. Отворил калитку и пропустил во двор.
— Извините, не могу пригласить в дом — полы моют, — сказал я. — Что вас ко мне привело, Александр Генрихович?.
— Обстоятельства, — широко улыбнулся он. — Некоторые туманные обстоятельства. Нынче ночью возле водонапорной башни произошла перестрелка между моими людьми и одним неизвестным. Там были еще двое, но те спрятались в кустах, словно зайчата. А этот клоун — надо сказать, что он был измалеван белилами до неузнаваемости, — серьезно ранил моего охранника. И вот я думаю: кто бы это мог быть?
— Это вы меня спрашиваете?
— А кроме нас, тут вроде бы никого и нет. — Намцевич оглянулся. — Разве что чей-то дух витает… Там, кстати, позднее был найден труп бедняги Дрынова. Что, забавный спиритический сеанс был?
— Это вам Монк рассказал?
— Ну конечно. Мы же с ним друзья. Как вы с вашим капитаном.
— Не могу сказать ничего определенного, — произнес я. — Мы все спали.
— На ходу? После того как сиганули в окно за Дрыновым…
— Это был дух убиенного Викентием Львовичем Мишки-Стрельца. Я сам видел.
— Забавно, забавно вы все интерпретируете, Вадим Евгеньевич. Чувствуется сценическая школа. Не вы ли и устроили весь этот спектакль? Талантливо, слов нет. Поселок уже шумит и аплодирует. Я понимаю, вы артист и вряд ли умеете хорошо стрелять. Но я не знал, что и капитан ваш, стрелять умеющий, тоже хороший артист.
— Что-то я вас не понимаю.
— Да я и сам порой, по правде говоря, путаюсь в своих мыслях. А почему вы ко мне не заходите? Хотя бы за продуктами.