Страница 84 из 101
— У меня нет жены, — тут же отрезал полковник.
— Ах, простите, — тут же извинился Стокер, — представляю, как это должно быть тяжело, растить сына одному.
Только теперь полковник понял, что великий конспиратор сэр Джеймс намекнул сердобольному Стокеру о проблеме Томаса, стыдливо умолчав, что речь идет о его собственном племяннике. Вместо этого начальник в очередной раз свалил ответственность за непутёвого Тома на полковничьи плечи — так Вильерс стал ему ещё и сыном. А может это Бог услышал его недавнюю молитву и послал полковнику Стокера как избавителя от ведьмы Эмери?
— Могу вас заверить, — продолжал распорядитель, — мисс Фарр не относится к тому сорту актрис, что выпрашивают подарки и тянут деньги со своих поклонников. Она очень горделива и независима, чтобы опуститься до подобного. Так что будьте спокойны, она не собирается разорять вашего сына.
— Меня волнует вовсе не это, — произнёс полковник и тут же оговорился, — вернее, не только это. Боюсь, она втянула его в свой Орден, — бессовестно соврал полковник, продолжая изображать обеспокоенного отца.
— Ничего страшного в этом нет, — уверял Стокер. — Если интерес вашего сына Орденом сводится исключительно к увлечению мисс Фарр, можете не волноваться, магом он не станет.
— Дай-то Бог, — скороговоркой произнёс полковник. — А почему Орден Золотой Зари заинтересовали вы?
— Право, не знаю, — пожал плечами собеседник. — Я никогда не увлекался ни спиритизмом, ни новомодной теософией. Единственное, что может меня роднить с магами Золотой Зари, так это интерес к мифологии.
— Египетской?
— О нет, древний мир — это их прерогатива. Меня же больше занимают легенды и предания средневековой Европы, а точнее, её восточных окраин. Особенно те, что связаны с колдовством. Дело в том, что больше двадцати лет назад, я служил театральным критиком в журнале Дублинского Университета и моим редактором был Шеридан ле Фаню. Может вы слышали о его романе под названием «Кармилла»?
Полковник не только слышал, но и вынужден был прочесть эту книгу внимательнейшим образом от первой до последней страницы, чтобы со всей ответственностью объявить сэру Артуру Сессилу, что в этой готической истории речь идет о фольклорных вампирах, а не реальных кровопийцах, которых автор мог встретить где-нибудь в пригороде Дублина.
— Да-да, — рассеяно ответил полковник. — Так значит, вы были знакомы с Ле Фаню?
— Имел честь трудиться под его руководством, — не без гордости ответил Стокер. — Признаться честно, я замыслил написать роман, как дань признания моему учителю.
— И о чем же он будет?
— О вампирах, конечно. Мрачные леса Штирии и старинные портреты не могут не завораживать своей таинственностью. Но больше всего тревожат душу истории о том, как древнее зло губит цветущую молодость, но добро и любовь все равно торжествуют над дьявольскими силами.
— Вы правы, — кивнул полковник, с грустью добавив, — было бы здорово, если все истории так заканчивались.
— Ради Бога, не переживайте, — начал подбадривать его Стокер. — С вашим сыном все будет в порядке, я в этом уверен. Мисс Фарр, в конце концов, не людоедка.
— Конечно, она же самый настоящий вампир, похлеще Кармиллы, — бросил полковник, но вовремя вспомнил, что разговор шел совсем о другом, и ради приличия поинтересовался, — Так что же, вампиры из вашего романа тоже будут обитать в Штирии?
— Поначалу я склонялся к этому варианту, но после встречи с одним известным венгерским этнографом, я решил перенести место действия в Трансильванию. Лет пятьсот назад в этом крае правила весьма колоритная личность — Влад Колосажатель.
— Дракула? — невольно вырвалось у полковника.
— Вам знакомо это имя? — неподдельно удивился Стокер.
— Да, — и, чтобы не казаться чересчур осведомленным, полковник пояснил. — Мне доводилось бывать на Балканах, но очень давно.
— Стало быть, вы слышали о кровавых выходках Дракулы.
— Выходках? — переспросил полковник. — Нет, я слышал, что он правил Валахией, когда Порта угрожала завоевать половину Европы. Что собственно она и сделала, но после его смерти.
— Конечно, тогда была война. Но была и немыслимая жестокость Колосажателя, которую одной войной не оправдать. О Владе говорили, что он пировал на месте массовых казней, среди мертвецов, насаженных на колья, и обмокал хлеб в их кровь.
Видимо на лице полковника отразилось такое неподдельное удивление, что Стокер тут же его заверил:
— Да-да, вы не ослышались, этот деспот получил свое прозвище именно за излюбленный им способ казни. Её исполняли таким образом, что человек не умирал мгновенно, а исходил в муках несколько дней. Влад Колосажатель был настолько ослеплен собственной жестокостью, — воодушевлено продолжал распорядитель «Лицеума», — что не боялся возмездия за свои преступления. Когда турецкие послы отказались снимать перед ним тюрбаны, ибо такова была османская традиция, Влад приказал прибить им тюрбаны гвоздями к голове. В своем княжестве он казнил всех неверных и нерадивых жен, воров, нищих и бродяг. Подданные настолько боялись гнева деспота, что золотую чашу, выставленную у городского колодца, никто не решался красть. Во время одного из его кровавых пиров в окружении тридцати тысяч кольев с разлагающимися телами один вельможа брезгливо зажал нос от смрада. Тогда Влад приказал казнить и его и посадить на самый высокий кол, чтобы запах его не волновал.
— Кто вам всё это рассказал? — только и смог спросить обескураженный полковник.
— Профессор Арминий Вамбери, известный путешественник. Если помните, несколько лет назад он посещал Англию и даже был приглашен королевой в Виндзорский замок.
Полковник не стал озвучивать, что он думает о Вамбери и всех его, так называемых, путешествиях. А Виндзорский замок… действительно, это был самый радушный прием для лучшего королевского шпиона.
— Я бы не стал относиться к словам Вамбери с безоговорочной верой, — как можно более сдержанно произнёс полковник. — Я нисколько не оспариваю его академические достижения, но, все же он мадьярский националист, а господарь Дракула, как известно, был не в лучших отношениях с венгерским королевством.
— Как вы его назвали? Госда…
— Господарь, — повторил полковник, обругав свой неосторожный язык, — это значит, правитель.
— Господарь Дракула… — задумчиво повторил Стокер, — интересно… И что же, вы считаете, он не был настолько жестоким правителем, как писали о нем современники?
— Я считаю, — немного колеблясь, ответил полковник, — для своего времени Дракула был не намного кровожадней венгерского короля и молдавского князя, и совсем не мог сравниться с османским султаном. — Усмехнувшись, полковник добавил, — И вампиром он точно не был.
— Я этого, конечно же, ничего не утверждаю, — потупил взгляд распорядитель. — Просто я слышал захватывающее воображение предание, что Влад был чернокнижником, заключившим союз с дьяволом. Кровь служила ему важной субстанцией в магических ритуалах. Вот зачем он совершал массовые казни, в сути своей бывшие массовым жертвоприношениями. От той крови Влад-чернокнижник и питал силу, как настоящий вампир.
— Случаем, вы не путаете его с Жилем де Рэ? — на всякий случай поинтересовался полковник. — Кажется, это соратник Жанны д`Арк приносил в жертву дьяволу младенцев.
— Прекрасное сравнение, — воодушевился Стокер, — кстати, он и Влад были современниками.
— Однако маршала не считали вампиром, и о нем позаботилась Инквизиция. Вампиров в XV веке вообще не существовало.
— Правда? — неподдельно удивился Стокер. — Вы в этом так уверены?
— Абсолютно. Все те душещипательные истории с разрытыми могилами, нетленными покойниками, отрезанием им голов и колами в сердце появились лишь 200 лет назад.
— Надо же, никогда бы не подумал, что у мифа может быть точка отсчета.
— Для крестьян вампиры не были мифологией, а, скорее, повседневной реальностью.
— С чем, по-вашему, подобное могло быть связано?
— Кто знает? — пожал плечами полковник и равнодушно произнес, — Может покойников хоронили заживо, может тела в земле самопроизвольно мумифицировались, а может, как считали крестьяне, призраки покойников, что жили в их телах, ходили по ночам к ещё живым родственникам и изводили их.