Френдзона

- Грей? - ее нежный голос вырывает меня из пелены мечтаний, и мой живот напрягается.

- Да? - хриплю я.

- Думаешь странно, что я рада тому, что ты здесь?

Мое сердце ударяет о грудину. Прошу, прошу, прошу.

- Нет. Я тоже рад быть здесь.

- Это напоминает мне о тех временах, когда я была ребенком и устраивала ночевки с лучшими друзьями. Я никогда не хотела, чтобы они заканчивались, потому что это было так весело. Понимаешь, о чем я?

Надежда разбивается в моей груди, так что я почти могу слышать, как осколки ударяются о мои ребра.

- Ага, - весело. Это весело. Перекатываясь на спину, я прижимаю кулаки к своим глазам. Сон. Просто усни, и эта пытка закончится.

Но Мак тоже ложится на спину, а ее теплое голое плечо соприкасается с моей рукой. И все нервы в моем теле возгораются, фокусируясь на этом незначительном контакте кожа к коже. Я медленно вдыхаю и выдыхаю через нос.

Голос Мак такой мягкий и задумчивый.

- Наша семья всегда была очень скрытной. У меня было не много настоящих друзей. Я знаю кучу людей и люблю с ними общаться. Но никто из них по-настоящему не знает меня.

Сглатывая ставший поперек горла ком, я наконец отвечаю ей.

- Тебе сложно доверять людям, - я знаю это, потому что сам такой же. Все знакомы с некой версией меня, но кто знает меня как целостную личность? По сути никто.

- Ты прав.

Слышится шуршание простыней, и я знаю, что Мак повернулась ко мне лицом. В темноте ее огромные как у олененка глаза блестят, словно оникс под линией ее челки. Кроме моей мамы, никто не смотрел на меня так, будто я особенный. И это настолько удивляет меня, что мой мир переворачивается вверх дном. Мое сердце подпрыгивает. Но я не отвожу взгляд.

Мак нежно улыбается, почти стесняясь.

- Но я доверяю тебе, Грей.

Она дарит мне подарок, я знаю это. И это наполняет меня теплом, одновременно с тем пронзая мое сердце. Потому что сейчас я еще больше растерян. Мне требуется мгновение, чтобы собраться и ответить; мой голос такой же неровный, как и мысли.

Глава 16

Я не помню, как уснула. Но просыпаюсь неспешно, мои ощущения медленно возвращаются ко мне. Должно быть, светает, так как бледный свет пробивается из окна, но все еще царит полумрак, словно мир не может выбрать между днем и ночью. Я не жаворонок, так что не знаю, почему так рано проснулась.

Особенно учитывая то, что мне так удобно и тепло, я прижимаюсь спиной к телу Грея, а его рука обернута вокруг моей талии, обеспечивая мне защиту и уют. Мы переплетены в одно целое, его ноги расположены под моими, а нос уткнулся в мои волосы. Я не могу сдержаться, чтобы снова не закрыть глаза и не позволить своему телу снова расслабиться поверх его. Ритм его дыхания, вздымающаяся и опускающаяся грудь, убаюкивают меня. Ощущения рядом с ним слишком хороши. Даже идеальны.

Но тут меня поражает новая порция прозрения. Подол моей майки так задрался во время сна, что сейчас открывает низ моей груди. Огромная рука Грея лежит на моем голом животе, и от каждого моего медленного вдоха, кончики его пальцев скользят по тазовой кости. Это легкое прикосновение привлекает к себе все мое внимание, и от осознания происходящего мое тело напрягается. Я стараюсь не двигаться, лежу и пялюсь на стену, которая в раннем утреннем освещении кажется тускло-серой. Словно распутывающийся клубок, мои чувства сосредотачиваются на теле Грея, на том, как оно соприкасается с моим, и факте того, что он тоже стал странно неподвижным.

Мы продолжаем лежать в той же позе, пока его легкое дыхание развивает мои волосы. А его рука так и лежит у меня на животе. Кроме этого ничего не происходит. Его мизинец вздрагивают - едва уловимая ласка, словно он не может сдержаться и отказать себе в прикосновении к моей коже. Это крошечное движение, но мое сердце замирает от него, каждый нерв моего тела фокусируется на этой точке соприкосновения.

Когда я не двигаюсь в ответ, он снова поглаживает мой живот пальцами, точно так же - едва уловимое неуверенное исследование. Жар распространяется по моей коже. Сердцебиение стучит будто барабан в ушах, и мне с трудом удается не шевелиться. Потому что я не хочу, чтобы он останавливался.

И он не останавливается. Медленно его мизинец скользит по моей коже. Это прикосновение такое нежное, что я могла бы его не заметить. Вот только все мое сознание сосредоточено на Грее и том, что он делает. Он продолжает двигать пальцем, и когда касается края моих трусиков, мои бедра сжимаются, а клитор начинает пульсировать, словно он уже прикоснулся к нему.

И будто бы мое неподвижное положение дает ему разрешение на дальнейшие действия, прикосновения Грея становятся смелее. Он осторожно проводит всеми пальцами по чувствительной коже моего живота, вверх и вниз. За моей спиной его тело ощущается словно скала, а его дыхание становится резче, будто парень задерживает воздух в легких.

И вот я лежу здесь и делаю вид, что ничего не происходит. Но очевидно, что это не так. Легкая дрожь распространяется по моему телу, когда языки пламени разгораются у меня между ногами. С каждым следующим прикосновением Грей касается все большей площади моего тела. Я закрываю глаза, фокусируя внимание на его пальцах, на том, как они щекочут мой бок, движутся вдоль линии трусиков, а затем скользят к мои ребрам.

Я хочу выгнуть спину, толкнуть попку к выпуклости его члена, который явно становится все более твердым. Кончики его пальцев касаются низа моей груди, и мое дыхание перехватывает. Мои соски напрягаются. А его рука замирает там, прямо под моей грудью, едва касаясь ее.

Мой разум мчится на бешенной скорости. Что мы делаем? Безумие - делать это. Все изменится. Мне следует остановить его. Но я не хочу это делать.

Я слышу, как он сглатывает, спиной ощущаю быстрый ритм его сердцебиения. Мои зубы прикусывают нижнюю губу. Лежать так без движений становится пыткой, когда так хочется умолять его прикоснуться ко мне чуть выше. Потому что я хочу, чтобы он ласкал меня. Так офигенно сильно, что мои груди болят. И я хочу, чтобы он коснулся меня ниже, проник своими длинными пальцами под мои трусики. Но я не могу. Почему-то, не договариваясь, мы оба притворяемся, что все это не происходит. Словно если мы не будем об этом говорить и знать, то значит можно это делать.

Так что я продолжаю неподвижно лежать и ждать, игнорируя свое поверхностное дыхание и боль в теле.

И тогда он движется рукой к моему соску, исследуя кончиками пальцев изгиб моей груди. Я сильнее прикусываю губу, стараясь сдержать свой стон. Боже, мой сосок пульсирует, ожидая его прикосновения. Но он не касается его. Ублюдок выводит линии ниже соска, медленно гладя мою кожу, подразнивая.

Я дрожу, и моя спина напрягается, когда я немного выгибаюсь, безмолвно умоляя о большем. В ответ он тоже напрягается и прижимается немного ближе. Его дыхание становится быстрее, и я знаю, он может все видеть через мое плечо. Он наблюдает за своими действиями.

Я слепо смотрю вперед, но периферическим зрением все равно вижу его руку, двигающуюся под мою футболку, разоблачая меня. Слабый звук рокотом исходит из его груди. Мне становится так жарко, я почти что не могу вдохнуть. Я хочу пошевелиться. Но не делаю этого. Мы оба застываем, зная, что если он сдвинет руку еще на дюйм, прикоснувшись к моему соску, то мы полностью пересечем эту линию.

Моя грудь вздымается и опадает так быстро. Я не могу изменить этого. И затем его пальцы продвигаются выше. Тело Грея напрягается, и он вздрагивает. Я не могу больше этого вынести.

Да и не должна. Так как грубые кончики его пальцев пробегают по моему ноющему соску. И я почти стону, но все-таки сдерживаю этот звук в себе. Прикосновения Грея становятся жестче, катая мой затвердевший сосок туда-сюда. И это дарит такие охренительные ощущения, что я не могу передать словами. Мои бедра сжимаются. Клитор набухает, а киска становится влажной и нуждающейся. То, что он делает со мной в этой тусклой тихой комнате почти что незаконно, это наш непристойный секрет.