Френдзона

- Мне нужно подышать воздухом, ладно? - я теряю контроль, это редкость. Как и то, что обычно я избегаю говорить слова, о которых потом пожалею.

- Айви, - восклицает Грей.

- Просто закрой за собой дверь.

- К черту это, - рычание Грея - единственное предупреждение, полученное мной перед тем, как его рука оборачивается вокруг моей. Он зол. Очевидно, что ему больно. Тем не менее, когда он разворачивает меня, его прикосновение осторожно, словно парень знает свою собственную силу и никогда не использует ее против меня.

- Что за чертовщина, Айви? - его голубые глаза становятся темно-синими под сенью бровей. - Ты говоришь такую хрень, а затем уходишь от меня?

- Прости, - выпаливаю я, у меня в горле начинает неприятно покалывать. - Мне следовало... Дерьмо. Я осуждаю тебя, Грей. А мне бы не хотелось так поступать.

Его захват на моей руке усиливается.

- Так не поступай.

- Я не могу себя контролировать. Да и что здесь такого, черт побери? Ты тоже осуждаешь меня.

Его губы сжимаются, но парень не отступает.

- Потому что глупо, что ты не занимаешься сексом. Глупо, делать из этого нечто большее, чем следует.

- Я не могу быть такой, как ты, как мой отец. Я не могу относиться к сексу, как к ничего не значащему акту...

- Не ничего не значащему, - замечает он, и его брови все еще хмурятся. - Просто это не какое-то священное событие, для которого тебе нужно специальное приглашение. Это может быть очень просто, знаешь ли. Грязный, горячий трах.

Слышать глубокий обволакивающий голос Грея и эти слова - не то, в чем я сейчас нуждаюсь. Не тогда, когда они обжигают мой затылок, вызывая жар и мурашки по всей коже. Я игнорирую эти ощущения, отдаваясь злости. Это проще, чем предаваться бессмысленной жажде.

- Для тебя это всегда просто "трах". Основополагающий акт, словно перекус или игра в футбол...

- Сейчас я реально возмущен, - говорит он с каплей неуместного веселья. - Футбол - это вообще священное действие.

- Точно, - я вырываюсь из его крепкого захвата. - Футбол значит для тебя больше, чем близость с другим человеком, - он фыркает, а его глаза закатываются на слове близость, словно это какая-то шутка, так что я тыкаю пальцем в центр его твердой, словно камень, груди. - Прямо здесь. Это отвращение. Что не так с близостью? Что неправильного в том, чтобы отношение к этому акту было чем-то большим? Ты отметаешь всю красоту этого действа. Весь смысл.

- В этом-то и твоя проблема, - восклицает Грей, его собственный длинный палец тычется в мое плечо. - В своей голове ты возносишь это на пьедестал, так что любой парень, осмелившийся попытаться построить с тобой хоть какие-то отношения, обречен потерпеть неудачу, будучи раздавлен грузом твоих ожиданий.

- Это по-идиотски смехотворно... - я наклоняюсь вперед, мое дыхание становится неровным, когда борюсь с желанием свернуть его крепкую шею. - Ты смеешь читать мне нотации о желании чего-то большего? Почему из всех людей на этой планете я вообще должна слушать тебя? - насыщенный румянец заливает его лицо, и я знаю, что должна остановиться, знаю, что несправедлива, но все равно кричу: - Ты, тот, кто позволил стриптизерше отсосать у тебя на виду у твоих же друзей, а затем смеялся над этим. Ты когда-нибудь слышал о венерических заболеваниях? Знаешь, что ими можно заразиться во время орального секса?

- Остановись, - шепчет Грей, а его глаза становятся стеклянными.

Но я не могу. Уродство, словно река струится из меня. Я вспоминаю о том, что мой отец изменял матери, и о том, как чувствовала себя сегодня вечером, наблюдая за теми девушками на коленях у Грея.

- Возможно, тебя не волнует, кого ты трахаешь. Но я не такая. Мне нужно большее. И если ты не понимаешь этого, ладно... хреново дерьмо!

Он бросается вперед и хватает меня за плечи, притягивая к своей груди. Сильные руки оборачиваются вокруг меня, и мой нос утыкается в рельефную твердую грудь. Грей сжимает меня в объятьях, словно ему нужно сдержать мои слова и осуждение.

- Прекрати, Айви, - громко и отчаянно говорит он. - Прошу. Пожалуйста, я не могу спорить с тобой, - его голос сейчас сломлен. - Не с тобой.

Полное осознание того, что я ему сказала, возвращается ко мне, как бумеранг. Ужас, густой и темный, поднимается вверх по моему горлу и вырывается наружу в виде сдавленного крика.

- О боже, Грей, - я оборачиваю руки вокруг его талии, прижимаясь к нему сильнее. - Мне так жаль. Мне пиздец, как жаль.

Он гладит меня по голове, словно это я нуждаюсь в утешении. Я хочу заползти в яму и оставаться там.

- Я не имела это в виду, Грей, - я дрожу, прижимаясь еще ближе, так что мои пальцы зарываются в его футболку. - Я ненавижу себя.

- Ага, ну, я тоже не очень доволен тобой или собой прямо сейчас, - вздыхает Грей, и его объятия становятся увереннее. Нежные прикосновения к моей голове продолжаются, и он целует меня в макушку. - Но все в порядке. Все хорошо.

- Это не так, - я зажмуриваю глаза и вдыхаю такой приятный, чистый запах Грея. - Ты - мой друг, а я ранила тебя. Я никогда не хотела такого.

Мы стоим так, что между нами нет ни дюйма свободного пространства, я замечаю, каким теплым кажется его тело, сколько силы в нем скрыто. Когда он обнимает меня, я в безопасности, окутана ним.

- Все закончилось, - его губы прижимаются к моему виску. - И ты меня тоже прости. Я был тем еще мудаком, посчитав тебя глупой дурой.

Мы молчим, пока Грей не вздыхает, пододвигаясь невыносимо близко, а его большая ладонь медленно гладит вверх и вниз вдоль моей спины. Мне так комфортно. Это и есть то, что он ищет. Но спустя мгновение я прекращаю думать о комфорте, потому что к моему животу прижимается явная выпуклость его члена, прямо напротив моей киски. Он не твердый, но я ощущаю эту часть его тела, явно и основательно, и это стимулирует меня задуматься о том, что никогда не должно было бы приходить мне в голову.

Мышцы моего живота напрягаются, а жар распространяется по коже. Я хочу раствориться в Грее, остаться там на весь день. Я хочу развести свои ноги и ощутить, как он заполнит ту пустоту между ними. Если я наклоню подбородок, то мои губы коснуться гладкого изгиба его шеи там, где она переходит в плечи. Я хочу облизать это место, попробовать его на вкус, укусить. Не хочу думать о других девушках, которые делали с ним подобные вещи.

Мое сердце замирает. Ведь вся моя злость, все те порочные слова, что я произнесла - это ничто иное, как ревность. Я ревную его к тем безликим, безымянным женщинам.

Стыд словно ком становится у меня попрек горла, раздражающе обжигая мои губы. Я слетела с катушек из-за ревности, и это так несвойственно мне. Я такая испорченная и не знаю, что сказать, дабы исправить ситуацию.

- Грей...

- Я не хочу, чтобы ты занималась сексом так, как это делал я, Айви, - говорит он с неожиданной страстью в голосе. - Это должно означать что-то. Для тебя. Это должно быть чем-то хорошим.

Мое сердце мучительно сжимается от его глухого голоса, и я прижимаю ладонь к его ребрам, цепляясь за парня.

- Почему это не может быть таким же и для тебя? Почем ты выбрал бесконечную череду интрижек?

Так как мы находимся сейчас столь близко, я ощущаю как напрягается его спина.

- Это просто... - он напряженно сглатывает. - Думаю, я выжидаю ту, что вызовет во мне желание прекратить.

- Прекратить заниматься сексом? - каждая моя клеточка замирает, а сердце с шумом ударяется о ребра. Я такая лицемерка, потому что сама мысль об отсутствии у Грея секса вызывает во мне ужас.

Мои волосы ерошатся, когда Грей качает головой.

- Прекратить бегать от юбки к юбке, - его грудь поднимается от вздоха. - Айви, я люблю женщин и люблю секс. Но ты права. Он не значит для меня ничего более, чем быстрое удовольствие. Мне не важно с кем трахаться. Я даже не помню их имен. Черт, я настолько плохой человек, как ты и говорила.

Его слова кажутся безнадежными, потому я крепче обнимаю парня.