Абиссинские каникулы-1

- Пойдём, Сем.... - и она крепко вцепилась в локоть спутника. - Эта самая Сент-Джеймс стрит тут в четырёх кварталах- пойдём скорее, ну их всех...

"Это она зря, - подумал мальчик, послушно прибавляя шаг. - Ну мухи и мухи - в китайских кварталах Артура мух было побольше. Правда, мы не обращали внимания на подобную ерунду - когда над головой летают одиннадцатидюймовые мортирные бомбы, как-то не до гигиены..."

*******

Улицы Пэлл-Мэлл и Сент-Джеймс-стрит, расходящиеся от Сент-Джеймского дворца, разительно отличались от тесных, неухоженных улочек, что тянулись всего в трёх-четырёх кварталах. Здесь был настоящий, имперский Лондон - чистые мостовые, строгие, как премьер-министры, констебли, великолепные лошади в дорогих экипажах. Район слыл своего рода джентльменским оазисом, оплотом холостяцкой жизни лондонского общества. Его так и называли: "Клабленд". Тринадцать джентльменских клубов, оплот традиций политической и общественной жизни лондонской элиты. Точнее, мужской её части - женщин в заведения "Клабленда" не пускают , в полном соответствии с британскими традициями.

Клабленд начинается от площади Ватерлоо, у мемориала гвардейцам, погибшим в Крымской войне. Фигуры в громоздких шинелях и лохматых медвежьих шапках напомнили Сёмке партизан двенадцатого года - только деревянных вил и топоров не хватало! Рядом с гвардейцами - медсестра Флоренс Найтингейл, первая, если верить британским историкам, профессиональная сестра милосердия

Сёмка напомнил себе, что все четыре фигуры отлиты они из бронзы русских пушек, взятых в захваченном Севастополе. А это, учитывая их задание, очень даже актуально. В конце концов, тогда, во время Крымской войны, английская эскадра тоже явилась на Балтику. Британские пушки громили деревеньки и мызы на берегах Финского залива, но попытки штурмовать Свеаборг и Кронштадт с треском провалились - англичане, так и не решившись лезть на минные банки, под огонь береговой артиллерии, убрались восвояси.

Памятник гвардейцам остался позади - Семён и его спутница ступили на мостовые Клабленда. Ребята внимательно изучили вечерние газеты, и знали, что здесь настоящее средоточие лондонской политики: "Реформ-клуб" лейбористов и оплот их политических врагов, консервативный "Карлтон-клуб". А неподалёку - "Клуб Путешественников", членам которых вменялось в обязанность минимум раз в год удаляться от Лондона не менее, чем на пятьсот миль. Другая достопримечательность этого клуба - комната, под названием "Кофейная", единственное помещение в этом клубе, где нельзя пить кофе...

Готовясь к поездке в Лондон, Сёмка перелопатил гору материала, и, в числе прочего, ему попался справочник "Дебре" - то ли путеводитель, то ли пособие по этикету и высшему обществу Великобритании. Сёмка закачал "Дебре" на планшет - вместе со остальной информацией, имеющей хоть какое-то отношение к предстоящему заданию, - и сегодня в пансионе, ожидая завтрака, наскоро пробежал раздел с рекомендациями тем, кто хочет вступить в какой-либо клуб или посетить его в качестве гостя:

Если вы уже стали членом клуба - примите наши поздравления, однако не стоит привлекать излишнее внимание к этому. Даже если клуб входит в число знаменитых - сообщить о своем новом статусе полагается как бы между прочим, спокойно, слегка небрежно.

Если вы пригласили в клуб гостя, имейте в виду, что он может быть не знаком с его правилами, и лучше рассказать о них заранее. Встречайте гостей у входа, а еще лучше - приходите в клуб вместе с ними. Если же в клуб пригласили Вас - лучше заранее уточнить у приглашающего различные нюансы.

Не считается хорошим тоном прямо просить кого-либо рекомендовать вас в клуб. Лучше, если это предложат вам - это и правда большой успех, значит, вас признают достойным войти в их общество.

Недопустимо обсуждать в публичных беседах доходы, семью, детей; о политике тоже лучше не говорить, для этого есть специально отведенное время и место. Не стоит так же блистать неумеренным остроумием. О чем же говорить, о погоде? Как ни удивительно, но именно о ней. Погода - очень важная тема для, и ее можно обсуждать с различными нюансами и примерами, не боясь никого задеть...

Что и говорить, чрезвычайно полезно! Осталось найти того, кто даст рекомендации. А это, с учётом аристократических традиций клуба, проходит по разряду ненаучной фантастики. Недаром лорд Дизраэли, бывший премьер-министром Соединённого королевства во время Балканской войны (это он вырвал у России все плоды победы, послав в Мраморное море броненосную эскадру и вынудив Скобелева остановиться у самых ворот Стамбула), как-то сказал: "есть только две вещи, над которыми англичанин не властен - это статус рыцаря Ордена Подвязки и членство в White's." Некоторые джентльмены ждут заветного членства по четверть века и не всегда дожидаются - не помогают никакие благотворительные взносы и обеды с представителями королевской фамилии. По каждому кандидату голосуют в особой книге; нельзя получить ни единого "черного шара", как называет это клубная традиция. Заветные двери открываются только по единогласному решению джентльменов.

В White's закрыта дорога тем, чья биография запятнана коммерцией (бизнесмены, "третье сословие в традиционной иерархии не в чести). А вот британское подданство не обязательно, другое дело - принадлежность к узкому кругу. Итон, Оксфорд.. иначе не попасть в число избранных!

White"s находится в самом конце Сент-Джеймс-стрит, у самой Пиккадилли. У входа старейшего из лондонских клубов нет, разумеется, никакой таблички или вывески - лишь неприметная дверь и лестница в несколько ступеней за лёгкой решётчатой оградой, отделяющей крохотный палисадник от тротуара. Ребята прошли мимо, слегка замедлив шаг. Никого - ни швейцара, ни привратника, только бронзовое кольцо дверного молотка на тёмной дубовой двери.

Они дошли до конца улицы, повернули - и направились назад. Сёмка чувствовал себя чрезвычайно глупо - сколько, скажите на милость, ещё бродить туда-сюда, изображая праздно гуляющую парочку? А в голове - пусто, хоть ты тресни - только мельтешат прочитанные утром строки из "Дебре":

Привычным развлечением джентльменов-членов клуба бы являются пари, порой довольно забавные, которые тщательно записываются в огромный фолиант, хранящийся в библиотеке. Из нее можно узнать, например, что два джентльмена однажды поспорили на три тысячи фунтов о том, какая из двух капель на окне упадет первой, а пари двух других касалось того, за сколько ударов клюшкой для гольфа один из них - член парламента - докатит мяч от Английского банка до дверей клуба. В итоге докатил за 197 и выиграл пари. Это не так глупо, как может показаться стороннему наблюдателю: подобное лишенное прагматики, но не азарта провождение времени свойственно в принципе высшему классу, что вызывает в памяти известные слова Ницше о том, что должен быть назван рабом тот, кто не располагает двумя третями дня для себя лично.

Рассказывают, что некий джентльмен, только что избранный членом White"s, поинтересовался однажды, открыт ли бар, на что получил следующий исчерпывающий ответ: "Благословите мою душу, сэр, этот бар не закрывался последние 200 лет". Традиции стоят дороже денег - вот та мораль, которую выносим мы, заглянув в White"s; можно сказать больше - нечто становится традицией тогда, когда не продается....

Сёмка остановился, будто на стену налетел. Вот оно! Пари, точно! Когда, он, уже от отчаяния, принялся листать приложения к разделам "Дебре", то наткнулся на список самых известных пари, заключённых в клубе White"s. И обнаружил, что одно из них датировалось как раз тем днём, что с утра значился в календаре, висящем на стене, в гостиной. О чём было пари? Сёмка не вспомнил, как ни старался - что-то скучное, разве что размер ставок внушал уважение...