Страница 11 из 19
Ещё бы! Какие там каникуы - учебные программы группы "Алеф" и так перегружены по самое не могу; мы со Светкой и остальные студенты "литерных" групп пашем, не разгибаясь. Дома я был три недели назад, о соцсетях и думать забыл - хотя никаких запретов нет, комп на столе, шастай где хочешь, никто тебе слова дурного не скажет.
-... и, тем не менее, вам надо немного развеятся, отдохнуть. Евгений Петрович считает, что самым лучшим для вас будет сменить обстановку, а заодно и ритм работы.
"Евгений Петрович"? С каких это пор учитель фехтования заделался щкольным методистом?"
-... так что мы подготовили для вас временную программу - как раз на первый месяц летних каникул. Вам слово, дорогой барон!
"Барон"?! Сюрпризы продолжаются... Хотя, как раз Маэстро это подходит - прирождённый аристократ. Не прост наш новый физрук, ох, не прост! И многранен на редкость - упражнений в зале со шпагами и прочим колюще-режущим инвентарём ему, оказывается, мало, он теперь составляет для нашей группы индивидуальные учебные планы? "Всё чудесатее и чудесатее", как говорила девочка Алиса, проваливаясь в кроличью нору..."
- Ваша группа, - начал маэстро, - в последнее время радует успехами. Особенно вдохновило нас то, что вы, Светлана, изволили продемонстрировать вчера, во время выездного занятия. Признаюсь, я давно слежу за группой "Алеф", но такого прогресса не ожидал.
"Следит он, ты смотри! И что, кто-то ещё верит, что наш Маэстро - или надо говорить "барон"? - просто учитель фехтования?"
-...а потому решено было посветить вас в некоторые,скажем так, ключевые программы нашей организации. Вы, конечно, помните, как она возникла?
Ещё бы мы не помнили! Сколько раз Г.П. пересказывал нам захватывающую историю о двух подростках, обнаруживших ту самую, первую червоточину. Один - наш современник, другой - родом из конца девятнадцатого века, когда в России царствовал император Александр Третий*. Между прочим - именно этим периодом мы упорно занимаемся последние недели.
Совпадение? Ох, вряд ли...
*# Эти события подробно описаны в книге "Коптский крест".
- Вот так и выяснилось, что подросткам проще управлять меж-временными тоннелями или, как вы их называете, "червоточинами". В силу ряда обстоятельств - не буду пока уточнять, каких именно, узнаете, когда придёт время, - доступ в ту реальность, где вам предстоит работать, сейчас несколько затруднён.
- Евгений Петрович Корф возглавляет на той стороне .. скажем так, некий особый департамент. А наш институт - его дочерняя организация. И сейчас мы отрезаны от коллег; наши сотрудники, как ни старались, не смогли пройти через "червоточину".
- А оттуда к нам, сюда, ходить можно? Вы же, господин барон, здесь...
Это Светка. Как всегда, зрит в корень.
- Вы правы Светлана, я пришёл с той стороны. А вот вернуться не могу, да и оттуда уже давно никто не приходил. Это очень скверно - назревают грозные события, и у меня совершенно нет времени. А потому, мы обращаемся за помощью к вам - возможно, ваши способности могут выручить нас в этой непростой ситуации.
- Сегодняшний день - на подготовку и сборы, отправление завтра, из Шереметьева. - сухо, по деловому сказал Г.П. - А теперь о том, что предстоит делать...
VII. Группа "Алеф" на задании.
1888 г. Англия, Лондон
Сент-Джеймс стрит
О пользе экскурсий.
К утру туман и правда, рассеялся. Запахи, правда, никуда не делись, но стали не такими пронзительными - может, сырая мгла впитывала их, накапливала, обволакивая людей лондонским амбрэ? Над крышами появилось бледное солнце; улицы наполнились гомонящей публикой, повозками, кэбами, омнибусами. Теперь мы со Светкой могли расссмотреть город, куда занесла их нелёгкая судьба хроно-путешественников.
- Знаешь, наверное сейчас рано идти на Сент-Джеймс стрит. - сказала девочка, подбирая юбки, чтобы перепрыгнуть через очередную навозную кляксу на мостовой. - Сейчас ведь утро, вряд ли в клубе кто-то есть.
Сёмка задумался. Резон в этих словах, безусловно, был. Вряд ли лондонские джентльменские клубы похожи на ночные заведения Москвы, но по утрам жизнь наверняка замирает и здесь - завсегдатаи давно разъехались, персонал отдыхает от трудов праведных, и только уборщики возятся в клубных гостиных и курительных комнатах.
-Давай, хотя бы пройдём мимо, осмотримся, - предложил мальчик.- Мало ли что увидим, а вдруг пригодится? А нет - так вечера времени вагон, устроимся где-нибудь и в спокойной обстановке обдумаем. Считай, что это у нас с тобой экскурсия, достопримечательности осмативаем!
- Достопримечательности! - фырнула Светка. - Лучше бы улицы убирали нормально, а то развели грязищу...
Лондон стал вторым городом прошлого, который ребятам пришлось повидать вблизи. Портсмут не в счёт; они проехали его в кэбе, направляясь на вокзал, и в глазах у нас до самого момента посадки на поезд стояли бело-сизые туши броненосцев на рейде, и слышался неумолчный грохот канонады, гул толпы. Так что этот город Семка и Светлана толком не рассмотрели, и теперь могли сравнивать улочки Лондона разве что, с Порт-Артуром 1904 года.
"Наверное, - думал Сёмка, вышагивая по узкому, замусоренному тротуару, - внешнее благополучие, сытость и чистота европейских городов появились относительно недавно, в двадцатом столетии. А здесь, в конце девятнадцатого века, улицы Лондона мало отличались - если судить по телерепортажам - от трущоб какого-нибудь Мумбая или латиноамериканских городов. Или того же Артура. Тесные, заваленные навозом улочки; невообразимая грязь, Запущенные, некрасивые дома, неблагополучные, болезненные лица. На перекрёстках и площадях толпятся бедно одетые люди - бродяги в поисках случайного заработка. Тут же - бесчисленные торговцы всякой мелочёвкой, продавцы печёного картофеля и овощей. Точильщики, чистильщики обуви, стайки мальчишек, которых не назовёшь иначе, как беспризорниками... Лондон. Столица величайшей Империи Мира. Средоточие цивилизации. Глаза б мои на него не глядели..."
Сзади раздалось бряканье колокольчика и протяжное, скрипучее "Старье берем! Старье меняем!" Сёмка обернулся - кричал старый еврей, погонявший лошадь. Убогая повозка завалена хламом - сломанными часами, разваливавшимися стульями, выленявшей одеждой, разношенной обувью, гнутыми каминными щипцами, куклами без волос. Повозку облепила стайка босоногих мальцов, и ребята увидели, как старьёвщик отдавал пацанятам за доставленный хлам яркие детские книжки, бумажные фонарики, шарики из зелёного бутылочного стекла - бросовые сокровища, способные покорить детские сердца.
Стоило повозке старика-еврея тронуться с места, как её сменила другая, собиравшая металлический лом. Повозкой управлял коренастый рыжеволосый тип с обветренным до красноты лицом. Он кричал, оповещая о своем прибытии:
"Утюги, сковородки, кочерги! Кружки, миски, ложки! Металлические обода! Есть старые подковы? Ненужное железо? Скорей неси сюда!"
Светлана раздражённо зашипела - до них донеслась волна запаха с ближайшего лотка. Пахло рыбой - так сильно, будто они стояли посреди отдела свежей рыбы в тесном магазинчике. Запах исходил от тележки уличного торговца рыбой. Товар был навалена на ней грудой, и по тусклой чешуе ползали крупные зеленоватые мухи. Разносчик не обращал на них внимания; не смущала подобная антисанитария и покупателей. Вот женщина в высоком чепце, юбке их клетчатой шерсти и блёкло-коричневом жакете подошла к лотку. Хозяин лениво помахал над прилавком рукой - снялись гудящим роем и повисли над лотком. Покупательница повторила жест, помахала отгоняя особо навязчивых особей, и принялась копаться в рыбьих тушках. Босоногий мальчишка лет десяти, тащивший за женщиной огромную корзинку, наблюдал за мушиным роем, ковыряясь в носу. Светку передёрнуло.