Переводы

Эндрю Марвелл

Andrew Marvell

1621–1678

К стыдливой возлюбленной

Сударыня, будь вечны наши жизни,  Кто бы стыдливость предал укоризне?  Не торопясь, вперед на много лет  Продумали бы мы любви сюжет.  Вы б жили где-нибудь в долине Ганга  Со свитой подобающего ранга,  А я бы в бесконечном далеке  Мечтал о вас на Хамберском песке,  Начав задолго до Потопа вздохи.  И вы могли бы целые эпохи  То поощрять, то отвергать меня —  Как вам угодно будет — вплоть до дня  Всеобщего крещенья иудеев!  Любовь свою, как семечко, посеяв,  Я терпеливо был бы ждать готов  Ростка, ствола, цветенья и плодов.  Столетие ушло б на воспеванье  Очей; еще одно — на созерцанье  Чела; сто лет — на общий силуэт;  На груди — каждую! — по двести лет;  И вечность, коль простите святотатца,  Чтобы душою вашей любоваться.  Сударыня, вот краткий пересказ  Любви, достойной и меня и вас. Но за моей спиной, я слышу, мчится  Крылатая мгновений колесница;  А перед нами — мрак небытия,  Пустынные, печальные края.  Поверьте, красота не возродится,  И стих мой стихнет в каменной гробнице;  И девственность, столь дорогая вам,  Достанется бесчувственным червям.  Там сделается ваша плоть землею,  Как и желанье, что владеет мною.  В могиле не опасен суд молвы,  Но там не обнимаются, увы! Поэтому, пока на коже нежной  Горит румянец юности мятежной  И жажда счастья, тлея, как пожар,  Из пор сочится, как горячий пар,  Да насладимся радостями всеми:  Как хищники, проглотим наше время  Одним куском! Уж лучше так, чем ждать,  Как будет гнить оно и протухать.  Всю силу, юность, пыл неудержимый  Сплетем в один клубок нерасторжимый  И продеремся, в ярости борьбы,  Через железные врата судьбы.  И пусть мы солнце в небе не стреножим —  Зато пустить его галопом сможем!

Несчастный влюбленный

 Счастливцы — те, кому Эрот  Беспечное блаженство шлет,  Они для встреч своих укромных  Приюта ищут в рощах темных.  Но их восторги — краткий след  Скользнувших по небу комет  Иль мимолетная зарница,  Что в высях не запечатлится.  А мой герой — средь бурных волн,  Бросающих по морю челн,  еще не живши — до рожденья —  Впервые потерпел крушенье.  Его родительницу вал  Швырнул о гребень острых скал:  Как Цезарь, он осиротился  В тот миг, когда на свет явился.  Тогда, внимая гулу гроз,  От моря взял он горечь слез,  От ветра — воздыханья шумны,  Порывы дики и безумны;  Так сызмальства привык он зреть  Над головою молний плеть  И слушать гром, с высот гремящий,  Вселенской гибелью грозящий.  Еще над морем бушевал  Стихий зловещий карнавал,  Когда бакланов черных стая,  Над гиблым местом пролетая,  Призрела жалкого мальца —  Худого бледного птенца,  Чтоб в черном теле, как баклана,  Взрастить исчадье урагана.  Его кормили пищей грез,  И чахнул он скорей, чем рос;  Пока одни его питали,  Другие грудь его терзали  Свирепым клювом. Истомлен,  Он жил, не зная, жив ли он,  Переходя тысячекратно  От жизни к смерти и обратно.  И ныне волею небес,  Охочих до кровавых пьес,  Он призван, гладиатор юный,  На беспощадный бой с Фортуной.  Пусть сыплет стрелами Эрот  И прыщут молнии с высот —  Один, средь сонма злобных фурий,  Он, как Аякс, враждует с бурей.  Взгляните! Яростен и наг,  Как он сражается, смельчак!  Одной рукою отбиваясь,  Другою — яростно вцепляясь  В утес, как мужествует он!  В крови, изранен, опален…  Такое блюдо всем по нраву —  Ведь ценят красную приправу.  Вот — герб любви; им отличен  Лишь тот, кто свыше обречен  Под злыми звездами родиться,  С судьбой враждебной насмерть биться  И, уходя, оставить нам,  Как музыку и фимиам,  Свой стяг, в сраженьях обветшалый:  На черном поле рыцарь алый.

Определение любви

 Моя любовь ни с чем не схожа,  Так странно в мир пришла она, —  У Невозможности на ложе  Отчаяньем порождена!  Да, лишь Отчаянье открыло  Мне эту даль и эту высь,  Куда Надежде жидкокрылой  И в дерзких снах не занестись.  И я бы пролетел над бездной  И досягнуть бы цели мог,  Когда б не вбил свой клин железный  Меж нами самовластный Рок.  За любящими с подозреньем  Ревнивый взор его следит:  Зане тиранству посрамленьем  Их единение грозит.  И вот он нас томит в разлуке,  Как полюса, разводит врозь;  Пусть целый мир любви и муки  Пронизывает наша ось, —  Нам не сойтись, пока стихии  Твердь наземь не обрушат вдруг  И полусферы мировые  Не сплющатся в единый круг  Ясны наклонных линий цели,  Им каждый угол — место встреч,  Но истинные параллели  На перекресток не завлечь.  Любовь, что нас и в разлученье  Назло фортуне единит, —  Души с душою совпаденье  И расхождение планид.