Страница 10 из 21
Книга не подвела и на открытой мне страничке, оказалось эссе неизвестного мне Пупкина Ивана Ивановича, который на основе данных, приведенных в Библиотеке Хроноса, разгромил автора своей критикой уже на том основании, что:
' ...История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 в шести томах, вышедшая в свет в 1960-1965 годах, отразила преимущественно воззрения на минувшую войну руководства страны во главе с Никитой Хрущевым. То было мировоззрение особого рода, весьма своеобразное - коктейль из остатков, с одной стороны, сталинской идеологии, уже сильно деформированной и оттого лишенной целостности, былой притягательности, ясности и убедительности, и, с другой стороны, из элементов идеологии новой, в которой было буквально все - от стремления замириться с Америкой и подражать ей во всем (включая массированные посевы кукурузы), до агрессивных демаршей с угрозой высадить десант в районе Суэцкого канала и постукиванием ботинком по трибуне ООН. Неимоверные метания из стороны в сторону, отрицание заслуг чуть ли не у всего советского прошлого (только потому, что страной тогда управлял Иосиф Сталин) и рядом - злостная фальсификация истории, в том числе событий Великой войны.
Читая материалы этого 6-томного издания, читатель должен чрезвычайно осторожно относиться буквально ко всем провозглашаемым тут "истинам", чтобы не попасть в один из расставленных капканов, в котором апелляция к героическому прошлому может в одной строчке соседствовать с откровенным искажением фактов. Главным правилом для читателя - при знакомстве с этим изданием - должно стать непоколебимое убеждение в том, что в принципе любая книга по истории, выпущенная большим тиражом, отражает в большей мере то время, в которое она вышла в свет, а вовсе не то, описанию которого посвящена.
Так, что предлагая в качестве пособия Иосифу Виссарионовичу Сталину первый том этого многотомника автор...'
Сталин протянул руку, и я подал ему книгу, открытую в этом месте.
Иосиф Виссарионович прочитал процитированный мной отрывок, озадаченно посмотрел на меня, отлистал пару страниц назад и махнул рукой. Видимо его удивило то, что он не нашел этот момент самостоятельно, а я вздохнул, судя по всему этот подвох прошел. Тем не менее, книга вернулась ко мне не сразу. Наверное потребовалось прочитать все эссе.
Потом речь зашла о столь быстрых достижениях промышленности. В книге. Несомненно, будучи руководителем этой страны, Сталин, обладал достаточными познаниями, чтобы уловить некоторое несоответствие заявленным в книге возможностям быстрого перехода к производству новых образцов техники и вооружения и имеющимся на тот момент несовершенством материальной базы промышленности. Сиречь об отсутствии некоторых станков, необходимых в таком случае.
Я пролистнул, еще несколько страничек и облегченно вздохнул. Журнал меня не подвел, обзорная статья по произведениям Маришина, пестрела необходимыми мне отрывками текста.
Я вслух зачитал подходящий к данному случаю.
'...Иосиф Виссарионович помахал рабочим рукой, как бы приветствуя всех сразу, и вымученно улыбнулся. Вообще он показался мне каким-то больным, что ли. Ссутулившийся и ещё более бледный, чем обычно, он двигался, будто автомат, выполняя заранее заложенную программу или как больной лунатизмом человек, во сне. Его лицо было абсолютно спокойно, пока он поднимался по ступеням временной деревянной лестницы наверх, к замершему в ожидании руководству завода.
- Здравствуйте, товарищи, - обратился вождь невыразительным голосом, но очень правильно, без акцента, сразу ко всем. Послышались нестройные ответы, но тут тусклый взгляд вождя остановился на мне и враз переменился. Не узнать меня было невозможно, ожоговые пятна уже полностью сошли, отросли усы и я принял практически тот же облик, что и год назад, не считая чуть заметных шрамов. Жёлтые зрачки зло блеснули.
- Здравствуйте, товарищ Любимов! - гораздо громче, отрывисто и резко, буквально выпалил вождь и что-то коротко добавил по-грузински.
- Здравствуйте, товарищ Сталин!
То, что Иосиф Виссарионович обратился ко мне особо, сразу выделило меня из общей массы, в которой произошли едва заметные, но говорящие о многом движения. Некоторые из присутствующих невольно отшатнулись, другие наоборот, постарались придвинуться поближе. Характерно, что среди последних, были именно те, кто имел повод гордиться проделанной работой, в том числе Белобородов, Лобов и Смирнов. Шедший следом за вождём Киров тоже выделил меня, но по-своему, заговорщицки подмигнув и улыбнувшись во все 32 зуба.
Митинг шёл своим чередом, сваю, согласно сценарию, забили, а я молился по себя, чтобы очередь выступать до меня не дошла, благо начали с самых "тяжеловесных" товарищей. Прибытие вождя и то, как он на меня отреагировал, полностью заняло мои мысли, выбив из головы подготовленную специально речь. В лучшем случае сейчас я мог что-либо сказать только в стиле Чебурашки. Добавляло адреналина и то, что Иосиф Виссарионович, вопреки всем канонам, после своего выступления отошёл на край трибуны и занял место рядом со мной. С другой стороны от меня, сказав своё слово, встал товарищ Киров, и я оказался зажат между виднейшими деятелями СССР. Зная о том, что значило распределение мест на официальных выступлениях, я представил себе теории будущих историков и "кремленологов", пытающихся разгадать подобный казус, рассматривая газетные фотографии.
- Ви как здэсь оказались, товарыщь Любимов? - незаметно шепнул мне Сталин, когда уже прошла очередь представителей Московского горкома, и выступал Белоногов.
- Работаю, товарищ Сталин. Начальником механического цеха.
- Как это получилось?
- Долгая история...
- Вот завтра ви мнэ её и расскажэтэ. В Крэмле. В восэмнадцать часов вам будэт удобно?
- Нет, товарищ Сталин.
Всё это время мы переговаривались шёпотом, даже не глядя друг на друга, но последние мои слова невольно заставили Сталина повернуться.
- Почэму?
- Мне сына из яслей забирать в это время, а то жена работает допоздна.
Не успел я окончить фразу, как получил болезненный тычок локтем от Кирова, который делал вид, что не слышит разговора, но внимательно за ним следил.
- Когда же ви освободитесь?
- Я в вашем распоряжении, но в течении рабочего дня.
- В тэчении рабочего дня у мэня другие дела уже запланированы. В 21.00 ваша супруга уже сможэт присмотреть за рэбёнком?
- Да, товарищ Сталин.
- Жду вас к этому врэмени.
- Боюсь, товарищ Сталин, мне будет сложно возвратиться домой...
- Развэ ви нэ располагаетэ пэрсональным транспортом?
- Нет, товарищ Сталин. Уже не располагаю.
- Хорошо. Я прышлю за вами машину.
Когда официальные выступления закончились, а высокое начальство выразило желание осмотреть цеха, Киров, улучив момент, выговорил мне.
- Ты что!? У человека такое горе случилось, а ты на больное давишь!
- Да, что я сказал-то такого?
- Ты в каком мире живёшь? Я про газеты и не говорю даже! Хоть слухи собирал бы, что ли!
- Ох, ё! - я, наконец, сообразил, что главным событием ноября, которое все обсуждали и так и сяк, была смерть Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина.
- То-то! - только и ответил мне Киров.
Мой, "передовой", механический цех в очереди на осмотр оказался последним, видно, директор завода, бывший главным экскурсоводом, решил подстраховаться и гарантированно оставить о себе под конец исключительно благоприятное впечатление. Однако, всё чуть не пошло прахом с самого начала, так как Сталин, войдя через ворота в моё "хозяйство", с ходу упёрся взглядом именно в станки "времён царя Гороха".
- Это что? Как это понимать!? Для завода по решению совнаркома было закуплено самое передовое оборудование! А это, что за свалка!?
Иосиф Виссарионович, по моему мнению, был несправедлив, цех, даже с виду, выглядел исключительно аккуратно. Белоногов, совершенно не ожидавший такого оборота, растерялся и ему на выручку поспешил нарком Орджоникидзе.