Ведьма

Но Рыжая Кари не стала настаивать на компании. Она только предложила проводить его до угла. На углу остановилась и принялась смотреть ему на пуговицу на рубашке и эта направленность ее взгляда страшно его смутила.

— Я слышала, — пробормотала она тихо, — у тебя тогда были неприятности в школе? Может быть, ты не поверишь, но мне правда жаль, что так получилось. Я не хотела…

У него перехватило дыхание. Чуть не сказал: «Эх, ты! Дуреха! Ну, теперь ты поняла? Больше не будешь?..» Но вместо этого сказал:

— Не было неприятностей. Так, небольшой конфликт. Быстро разобрались.

— Я рада, — и она опять посмотрела ему в лицо. — Мы сегодня идем в дискоклуб «Черный Кот». Ты не сможешь?.. Ах, да, у тебя завтра экзамен… А завтра вечером сможешь?

— Завтра смогу… А вы каждый день ходите в дискоклуб?

— Нет, — и она опять замеялась и он тоже улыбнулся: разговор делался какой-то смешной, они словно передразнивали друг друга. — Но как раз сегодня — да…

— А «вы» — это кто?

— Ну, так… — пожала она плечами. — Приятели…

На том они попрощались и расстались. Он шел по улице и старался не взбалтывать неприятный осадок, вызванный этим «мы», «приятели» и уговаривать себя, что теперь-то, встретив его, она не пойдет ни в какой дискоклуб, а завтра вечером он пойдет с ней хоть куда угодно, хотя в дискоклубах он глохнет от грохота и задыхается от табачного дыма, а потом они поедут в Старый Дом и зажгут свечи в старинных бабушкиных канделябрах… тут он едва не споткнулся на ровном месте, вспомнив, что они ведь так и не договорились, когда и где встретятся: «Прямо как тогда…» Но тогда всегда была возможность встретиться в школе. А как же теперь? Он помнил ее адрес — тот, трехлетней давности и, если они не переехали, он найдет ее по тому адресу… Он так решил.

Он бродил по большому старому дому, с досадой замечая новые неполадки и необходимость срочного ремонта. Вспоминал, как бабушка приговаривала, что дома тоже имеют душу и они хотят, чтобы в них жили, тогда их старение происходит не так скоро, оставаясь же пустыми, они ветшают столь быстро, как никогда бы не обветшали, будучи обитаемы… «Я буду здесь жить, — шептал он. — В конце концов, это мой дом!.. Мы будем здесь жить! Я отвоюю ее у всех приятелей. Она поймет, что я лучше их…» Он не боялся предстоящего экзамена и не волновался — он был готов к нему. Просто накануне важного шага ему требовалось побыть одному.

В десять тридцать вечера он выключил телевизор, вызвал по телефону такси и вышел на улицу. Сказал водителю название дискоклуба и тут же испытал острое желание вернуться в дом: «Я не должен этого делать!..» Но было поздно — волна несла его. «Я заберу ее оттуда! Какие такие приятели?! Может быть, она просто не решилась сказать, что хочет вернуться в этот дом?.. Или не надо? Сказать водителю, чтобы повернул?.. Слишком поздно!..»

В зале дискоклуба было, как и положено, темно, накурено, играла громко музыка, колонки вибрировали и у Магнуса сразу заложило уши. Он не оглох в прямом понимании этого слова, но звуки различал слабо и совсем уж собрался обратиться с вопросом к бармену, не появлялась ли тут этакая барби с малиновыми волосами, как сам увидел ее. Блестящее мини-платье похоже было на закрытый купальник больше, чем на платье, он платье-то и увидел сначала, а потом уж разглядел кудрявую гриву над ним, обрамляющую накрашенное лицо — и остолбенел. Рыжая была сопровождаема высоким интересным парнем, тот обнимал ее за талию, и они ворковали, как голубки. Ее глаза искрились, а губы улыбались и шептали что-то. Диск-жокей поставил «медленный танец» и пары пошли танцевать, чтобы в темноте и беспорядочном мелькании светомузыки пообжиматься под благовидным предлогом. Хотя им и до того не требовалось никакого предлога… Рыжая Кари прижалась к своему спутнику, гладила его по спине и продолжала улыбаться. Потом они стали целоваться в танце…

Расталкивая пары, Магнус пробился к ним и за плечо развернул Кари лицом к себе:

— За каким чертом ты остановила меня на улице? Зачем сказала, что сегодня вечером будешь здесь? Ты знала, что я потащусь сюда за тобой? Догадывалась? Тебе нравится издеваться над людьми? Втаптывать в грязь чувства? Видеть других униженными? Все дело в этом, да?!

— Э, э! Парень! — ее спутник выступил вперед, а она выдернула руку. — Ты что, перебрал? В чем дело?

— Да ни в чем! — закричал он. — Я задал вопрос моей однокласснице, пусть ответит! За ней небольшой должок. Ну, так что же?!

— Эй, приятель, успокойся! — на них оглядывались другие танцующие, а крепкие ребята у стены вытягивали шеи и готовы были вмешаться в разговор. — Не нарушай порядок в общественном месте!

Тогда он посмотрел на парня и обратился уже к нему:

— Ты давно с ней знаком? С полчаса будет? Подозреваю, что она сняла тебя совсем недавно, нет?

— Сняла?! Думай, что говоришь! Мы встречаемся уже пол-года!

— Пол-года? И она до сих пор не вытерла об тебя ноги? Или ты сам вытираешь об нее ноги? А ты что молчишь? — обратился он опять к ней. — Онемела? За каким чертом, я тебя спрашиваю, было заигрывать со мной на улице?! Чтоб опять выставить на посмешище — на этот раз перед новыми зрителями?! Будешь отвечать?!

К ним уже приближались смотрители порядка, а танцевавшие перестали танцевать и во все глаза пялились ни них троих, привлеченные бесплатным спектаклем. Мордобоем не пахло, но забавно было.

Рыжая Кари вдруг тихо засмеялась:

— Ты изменился, Музыкант. В школе был тихоня, а теперь вон как разговорился! Может быть, ты еще и драться научился?

— Может быть! Показать?

На плечо ему легла тяжелая ладонь, он дернулся и ладонь сбросил, но она легла снова, на этот раз сжав плечо железными тисками:

— Какие проблемы, молодой человек? В чем суть конфликта?

Он посмотрел в крепкие лица охранников. Не испугался — очнулся:

— В наивности и потере самоконтроля.

— Бывает, — согласился один из охранников. — А теперь сам уйдешь или помочь?

— Сам…

Он развернулся и пошел к выходу. Охранники шли за ним. В дверях он остановился и обратился к одному из них:

— Извините, не могли бы вы вызвать мне такси? А то… не знаю…

— Нет проблем, только перестань орать.

— Что?

— Чего ты кричишь до сих пор? Сейчас поедешь домой или куда хочешь, успокойся!

— Я кричу?

— В ушах звенит!

Магнус прислонился плечом к стене и схватился руками за голову:

— Я оглох… Я от такого грохота глохну…

— Чего тогда пришел?.. Ладно, пойдем, я тебя посажу в такси, тут стоянка-то вот, у дверей… И найди себе другую девку, не видишь, что ли, что она за?..

Он приехал в квартиру родителей, разбудив их и напугав свои появлением, так как накануне сказал, что будет ночевать в Старом Доме. Заснуть не смог. Не то что бы он думал о Кари, нет, просто в голове была пустота, а в глазах — пружины: сколько ни пытался закрыть их, не получалось — они открывались сами собой. Наутро в голове все еще звенело и слышал он плохо. Экзамен по вокалу он провалил. Он просто даже не раскрыл рта — махнул рукой и вышел из аудитории.

Дома, в своей комнате, он бросился на кровать лицом вниз и накрыл голову подушкой. К такого рода поражению он не был готов, он никогда не думал, что такое может приключится с ним — не справиться с музыкальным заданием! Зы три года занятий пением он не пропустил ни одного урока, ни разу даже не схватил насморка или ларингита, а теперь, в такой важный момент! И из-за чего?! Рыжую Кари он ненавидел…

Услышал, как открылась входная дверь и вошла вернувшаяся с работы мать — он всегда узнавал ее по шагам, как бы тихо она ни двигалась, может быть, именно по этой бесшумности походки, по тому, что она никогда не разговаривала сама с собой и не напевала вслух…

Увидев его туфли у двери, мать поняла, что он дома. А поскольку он не вышел навстречу порадовать ее хорошо сданным экзаменом, она догадалась, что дело плохо. Он слышал, как открылась дверь его комнаты, как мать постояла на пороге, потом молча подошла и села рядом на край кровати. Он чувствовал ее растерянность, как свою, чувствовал, что она хочет погладить его по голове и страстно жаждал как того, чтобы она это сделала, так и противоположного — чтобы не вздумала! Он боялся, что от ее прикосновения зарыдает, как ребенок. И хотелось зарыдать! И уткнуться шмыгающим носом маме в колени…