Ведьма

— В университете…

— Чего учила-то?

— Иностранные языки. Сейчас переводчиком работаю в фирме.

— Во как! Много книжек, поди, прочитала?

— Да уж, немало, — сразу вспомнилась программа по истории зарубежной, а потом и русской литературы — хватило бы на небольшой книжный магазин…

— Ну вот… А детские сказки забыла, да? Я их сейчас внуку читаю… Смотри: встретилась она тебе, когда ты в чащобу забрела, так? Обогрела, накормила-напоила?

— Да…

— Спать уложила?

— Нет!.. — и спохватилась. — Я за столом задремала. Всего на секунду!

— Все равно! И дорогу показала, как из чащобы выбраться? Ну, так и кто же это?

Маргарита задумалась. Она осталась сидеть на ближайшем к водителю сиденьи, наклонившись вперед, и беседовали они шепотом. За тарахтеньем старого двигателя пассажиры не смогла бы разобрать их слов.

«Баба-Яга? Да ну, бред!»

— Да разве любой нормальный человек не поступил бы точно так же? Не показал бы дорогу заблудившемуся?

— Оно конечно. Только людей-то тут, людского жилья нет поблизости. Остановка стоит с тех времен, когда подходил сюда проселок от деревни Гребешки. Проселок еще остался, а деревня уж лет двадцать как вымерла. Уже, поди, лесом там все заросло. Тут километров на сорок во все стороны нет ни души. Сколько ты времени шла?

— Не знаю, часы остановились… Недолго!

— Недолго… Она тебя подвезла! Избушка-то — на курьих ножках!

— Не было там никаких ножек!

— Это ты не видела. Может, она отдохнуть присела. Раз живая, то и устает.

Маргарита замолчала. «Бред. Но в любом случае — интереснейшее наблюдение за сохранившимися в народной памяти обрывками забытого полотна восточно-славянской мифологии.»

— А почему вы спросили, оставила ли я ей что-либо?

— Ну, так всегда говорили: надо ей за помощь и гостеприимство оставить что-нибудь, лучше сделать вид, что нечаянно, а еще лучше — и правда нечаянно забыть. Какую-нибудь полезную в хозяйстве вешь, или даже бесполезную — все равно. Она потом напомнит — надо отказаться. Мол, возьмите себе, у меня еще есть. А если так нечаянно получится, к тому она вообще благоволить будет — широкой, значит, души человек… Только денег предлагать нельзя — оскорбится, может и навредить. Да… А кому молодухой покажется…

— Молодухой?.. — Маргарита застыла: слишком уж много совпадений было в речи водителя, слишком много для случайности…

— Ну да. Такая сочная деваха — так и укусил бы за… Хм… Ежели бабе — будет ей удача… во всем. А ежели мужику… — водитель замялся. — А ежели мужику — ну, тут сложнее, испытывать примется, дразнить, соблазнять… даже раздеваться начать может… только бросаться обнимать ее не следует, терпеть надо, отнекиваться — мол, жену очень люблю, ты прости уж, красавица… А коли не женат — то невесту. А ежели и невесты нет — ну, тогда, значит, ты еще юнец сопливый, дома сиди… Вобщем, не поддаться соблазну.

— А то что будет?

— Себе оставит. Заласкает до смерти, потом истолчет в порошок и какое-нибудь зелье приготовит…

Маргарита откинулась на сиденьи. «Ну ни фига себе — для тех, кто понимает… Даже если все это сказки, и я споткнулась где-нибудь о корень, упала и ударилась головой, и вся эта кутерьма мне приснилась, и совсем я оказалась недалеко от дороги и потому так быстро добралась до трассы — просто случайно пошла в нужную сторону, точно так же, как и заблудилась — случайно, но приснилось-то мне все точь-в-точь, как говорит водитель…»

— А откуда вы это все знаете?

— Ха! Откуда! Да все это знают, все в детстве сказки читают, только забывают потом. Или всерьез не воспринимают — сказки же, так с детства учат.

— Но вы-то говорите об этом очень серьезно. Вы с ней встречались?

— Нет, не встречался. Любопытно, конечно. Только сам ее не найдешь. Когда ей скучно становится, она навстречу выходит, ищет, с кем поболтать. Понравишься — поможет в жизни, не понравишься — не прогневайся. Бабе или девке от нее легче вырваться. А мужики в соблазн впадают, да там и остаются.

— Вы знаете хоть один достоверный случай?

— Да как же его узнаешь-то — достоверно? А люди пропадают, вон объявлений сколько: ушел и не вернулся… А на инопланетян грешат.

— Ой, ну, мало ли, почему человек исчез: места лесные, заблудился…

— Вот и видно, что ты городская! Это деревенский-то лесного края житель, взрослый мужик? Ежели малец — тогда да. Только мальцы не пропадают, они в чащобу не лезут. Редко когда, да и находят их. И не каждый же день! Она-то время веками меряет… Ну, приехали, вот твой поселок.

— Спасибо.

— Не за что! — засмеялся водитель. — Эх, давай-ка я тебя до дому довезу, а то темно еще, от греха подальше. Которая улица?

— Девятая. Они тут по номерам… Вон тот третий дом, я тут дойду…

Водитель не спеша развернул автобус, осветив фарами улицу и дождавшись, когда Маргарита откроет калитку. Войдя в домик, она включила свет и только тогда услышала шум отъезжающего автобуса. «Во какой дядька хороший попался, ждал, пока свет включу. Хоть и болтливый. Но болтовня его интересна до умопомрачения… Неужели люди до сих пор могут верить в подобные вещи?»

В печурке не только прогорели дрова, но и зола остыла и в домике было холодновато. Маргарита вздохнула и пошла в «треугольник» собирать шишки на растопку, постоянно при этом оглядываясь, чтобы не потерять из виду домики поселка. Она никогда не разводила огня в печке. Знала только, что надо сначала положить лучину, потом тонкие палочки. А потом уже поленья или уголь. Нелли Алексеевна лучину не щипала, а использовала для растопки сосновые сухие шишки, в изобилии имеющиеся через дорогу. Еще не рассвело, но шишек было много под соснами у самой дороги, и как раз там же горел единственный на всю улицу фонарь.

Маргарита быстро насобирала полное ведро, также быстро и без проблем развела огонь. «Ха, — сказала она себе. — Это совсем не трудно». Поставила чайник на плиту. Спать не хотелось. Она оставила дверцу открытой и села напротив, глядя на огонь.

«Что же это такое со мной произошло? Кого я встретила? А водитель — чего это он наплел про Бабу Ягу?.. Мифология восточных славян забыта, причем настолько основательно, что складывается впечатление, будто сделано это нарочно. Остались какие-то невнятные обрывки в виде имен Перуна и Ярило, а Баба-Яга, Леший и Кощей Бессмертный превратились в персонажей народных (они же детские) сказок. А ведь это были не забавные страшилки для детей, а вполне солидные лесные духи. Или полу-боги — поди теперь разберись. Леший — хозяин леса. А Баба-Яга…» Маргарита не помнила, где и у какого автора прочитала она про Бабу-Ягу, но информация эта показалась ей весьма интересной: в дохристианской, языческой Руси, люди веровали, помимо серьезных богов Перуна и Ярило, в богов пониже рангом, и среди этих богов второго эшелона находилась как раз лесная жительница, обитающая в глухой чащобе в маленькой избушке, имеющая облик древней старухи и помогающая заблудившимся путникам — по имени Ягая Баба. Проанализируйте русские народные сказки, столько раз читанные детям, внукам, племянникам и другим представителям подрастающего поколения: Баба-Яга злая-то злая, а Ивана, будь он дурак или царевич, неважно, приютит, обогреет и не только дорогу покажет, а еще и совет даст, как с Кощеем или кем еще совладать.

А сказки, если хотите выковырять крупицы о русской мифологии, следует читать в изданиях и сборниках, составленных филологами-исследователями, а не в книжках с яркими картинками, где они адаптированы для детского восприятия. В настоящей сказке люди и звери равноправны, они не только разговаривают друг с другом, но звери живут своей жизнью, похожей на человеческую: строят друг другу козни, борются за власть, занимаются любовью, рожают детей… Главные герои — царевичи часто заключают браки с «не той» женщиной, потом приходит просветление и ее или выгоняют или голову секут — если уж совсем злодейка; довольно часто овладевают спящими красавицами(это как же надо спать?!) и красавицы рожают детей, потом все встречаются и очень счастливы… То есть сказки возникали тогда, когда еще не было строгого института брака. Когда же он появился на Руси? Не иначе как тоже с введением христианства…