Страница 18 из 33
Немой, руками показывает, чтобы я полетела, в птицу превратилась с перьями и белокурыми волосами; пыль на меня золотую сыпал, за ресницы дергал, леща вяленного в руки вкладывал, будто индульгенцию, а затем побледнел внезапно и без чувств с дерева свалился маньякам в лапы.
Шум-гам, переполох Римский!
А я под шумок руки-крылья расправила, и огромной птицей аппетитной вознеслась, понеслась - над деревьями, над озером, над проводами и целующимися парочками немецких порнографистов.
С тех пор больше не летала, выражала удивление, если ведьмы меня на шабаш приглашали, и чувства мои завяли - слива я в шоколаде, а не летающая белка. - Клавдия Ивановна вздохнула, теребила край горностаевой Королевской мантии, лицо её - по-латышски безбородое - приобретало черты высокой интеллектуальной деятельности с зачатками гениальности. - После дерева не шью платье голые, невидимые, но для вас: Алёна, - когда юбку затеряла - и была ли юбка - не упомню, потому что все мы - выдумка Природы: я, вы, Мыкола, голые Короли - задумала тряхнуть молодостью, подарить вам новое платье голое - щеголяли бы по Тверской в ботинках и шапочке кокетливой с пером марабу, а платье - невидимое, не скрывает ваших прелестей - сливки с малиной вы.
Но затем передумала, потому что в голом платье чёрт сидит, много бед от голого платья Короля.
В Амстердаме платья ко двору пришлись, амстердамцы без трусов в общественных столовых в шашки играют, щелчки друг другу отвешивают, нахваливают выкройки из ничего - раковина морская умнее, чем амстердамец в общественной столовой.
Истинно Принцессовское платье вам подарю - носите, вспоминайте Клавдию Ивановну, называйте меня горшком, в печку ставьте.
От ваших слов я закалюсь, кожа моя обуглится, с неё убегут бородавки и родимые пятна - боюсь я родимых пятен, в каждом вижу дорогу в ад. - Клавдия Ивановна покачала головой, взглянула под юбку Алёны, покраснела, вытерла капельку пота с носа, погладила девушку по щеке (Алёна разрыдалась, опустила ресницы - очень хочется платье Принцессы, но не прозрачное невидимое невесомое, а в сто пудов весом, чтобы плечи трещали, а в ягодицах зрело высоковольтное напряжение).
Портниха раскрыла шкаф, шуганула метлой любовника (усатый корнет в зеленой треуголке, выскочил, поклонился Алёне, сконфузился, прикрыл нагайкой срамное место и без порток - будто гончая по кровавому следу, выбежал из домика), извлекла роскошное платье - золотого цвета, с кружевами, высоким воротником-стойкой, с корсетом из китового уса - театральное платье, для лиц, приближенных к Королеве Англии.
- Неисправимая я волшебница, любительница белых грибов и Небесной красоты, когда девушки одевают не модное, но - дорогое, чтобы у украинских ухажеров, которые в девушке только деньги видят, лицо сжималось, покрывалось серебряными волосками, как у - умудренных жизнью - японских макак из Зоосада в Токио.
Платье диковинное, бальное, но вы, в нём, Алёна, по городу гуляйте, в магазины экономического класса заглядывайте - не боязно, если лучше других девушка сияет, облагораживает скверы и парки с собачьими экспериментами на траве.
Экспериментируют собаки, гадят на площадях - ставят опыты над людьми: сколько времени человек вытерпит собачьи какашки?
Ваше платье Королевы составлено из семнадцати частей, более трёх тысяч деталей - вероятно, не для толстого господина, а для идеальной госпожи.
Не одежда красит человека, а - маляр; не тот маляр, который кистью для прочистки унитазов разрисовывает щеки лакеев в Петродворце, а - маляр души, светлый маляр, и сердце его остывает только по ночам.
Я своё дело закончила, теперь с чистой совестью и выбеленным телом - два дня в уксусе кожу отмачивала - прилягу на лужайке, скрещу руки на груди и буду смотреть в твёрдое небо - я уверено, что небо из камня, а звезды - золотые гвоздики на небе.
Звёзды на ключик заводят, они хоровод водят, хотя и не балерины, и без ума Звёзды, похожи на мишек коал, у которых ум, величиной с ум улитки.
Вспоминайте меня, великого дизайнера голого платья, дарительницу платья королевы, простую гимнастку со скромным титулом Олимпийской чемпионки; факел во рту могу держать зажжённый, и щёки мои волшебные не обуглятся - чудеса, но разве это чудо выше чуда восхода Солнца?
Военный в парадном мундире выгоднее смотрится, чем батрак в тулупе, но тулуп предохраняет от вшей и холода, а парадный мундир - крылья, тьфу на них, майский жук крылья носит для привлечения самки - красиво, но позорно и не функционально, словно жука перевоспитали в академии музыкального искусства.
Глухому музыка не нужна, а слепому - живопись; вздор, что глухие наслаждаются симфониями, а слепые пальцами рассматривают картины - ерунда, как и усатые свиньи, и балерины в трусах на столах чиновников и работников коммунального хозяйства.
Ступайте в большой Мир, Алёна, а я на Небесном зеркале буду вас рассматривать, следить за вами, и уверенна - не увижу чёрта в Небесном зерцале! - Клавдия Ивановна махнула рукой, вытерла скупую слезу женского непонимания, вышла на лужайку, раскинула руки и упала локоном отрезанным: - Эхма! Хорошо, до охлаждения чувств!
Вокруг одни сумасшедшие, даже трамваи и автобусы сошли с ума, напились горилки.
Не понимают люди, что идеальная красота никогда не лжет, а Правда и Истина - восхитительная девушка в платье Принцессы.
Идеальное во всём идеально, и идеальный мужчина не увидит чёрта в зеркале!
О своём маньяке волнуйтесь; если уготовано вам пересекаться, то хоть из чрева кита его вынесет, из тюрьмы поднимут на аэроплане, но окажется на вашем пути - смущенный, безбашенный - тигр в танке, а не маньяк! - Клавдия Ивановна замолчала, погрузилась в созерцание Неба - так лягушка погружается в молоко.
Алёна осторожно потрогала кончиками пальцев левой руки - левая рука ближе к сердцу - губы и нос портнихи - великой зодчий голого искусства, произнесла с удовлетворением купца миллионера:
- Живая! - оглянулась, пробежала в комнату, посмотрела в зеркало, а губки дрожат, тело покрыто мелкой рябью истомы - что там, за поворотом истории - Любовь? - Чёрта нет в зеркале, лишь я - очаровательная, в сногсшибательном наряде - в городки нельзя в этом платье играть, лишь - в политику, потому что каждому спортсмену - по штанге, а каждой красавице - своя роль.
Королева я, или заблудшая душа из собачьего французского цирка?
Нет, не Королева, потому что - девственница, я - Принцесса; в Цирк не пойду, не желаю быть Принцессой цирка - за слонами убирай, по канату бегай, железные шары подкидывай и лови на голову - страшная работа, каторжная, не для Принцесс, а для матерей-героинь.
Матери-героини без мужа отчаялись найти спонсора своим детям, на всё идут, даже глотают булавки, оправдывают своё баловство нуждой - так ворон оправдывается перед товарками на поле битвы.
Владимир Ильич Ленин отменил нужду после Великой Октябрьской Социалистической Революции; кому по нужде - сходил в нужник, и нет нужды - только для мужчин, потому что мы, девушки, феи, оттого и не потеем и не испытываем нужды! - Алёна подняла ногу выше головы - трудно, платье корабельным медным колоколом мешает, но возможно, потому что девушка, без поднятой выше головы ноги - вакуум, роза без шипов.
Прошла к автобусной остановке, легко ступала - плыла - лебедь златая в свинцовых буднях радостного города:
- Принцессы на автобусах не прогуливаются, но, если ждать карету, то из Принцессы превращусь в мышь! - Алёна с трудом протиснула юбку в дверь, прошла в салон, но не присела - неудобно в платье Принцессы усаживаться рядом с толстенными бабками и сопящими дедами - жизнь помнется от общения со злюками. - ХМ! Не кланяются мне, не осыпают золотом, не восхищаются, даже глаза не выпучивают барсучьи! - Алёна с недоверием - будто только что с Марса вернулась, а на Земле за это время прошло миллион лет - оглядывала пассажиров. - В глазах астматиков и горячих старушек я - обыкновенная девушка, и наряд мой не изысканнее кроссовок, джинсов, курточек с надписью "Америка".