Страница 9 из 32
Тем не менее, через несколько недель дело дошло до стрельб по настоящему противнику. Вначале они прошли безрезультатно. Израильские летчики старались обходить зоны поражения ЗРК, размещенных на позициях с защитными сооружениями. Стрельбы по самолетам противника, находящимся на дальней границе зоны пуска, завершались тем, что израильский летчик успевал развернуться и уйти от ракеты.
Пришлось откорректировать тактику применения ЗРК Комплексы выводили из оборудованных надежными укрытиями районов постоянной дислокации на позиции «засады», пуск ракет производился по целям на дальностях до 12–15 км Совершенствуя боевое мастерство в условиях реальной угрозы со стороны противника, советские ракетчики довели время свертывания комплекса до 1 ч 20 мин вместо 2 ч 10 мин, заданных по нормативу.
В результате 30 июня 1970 г. дивизиону капитана В.П. Маляуки удалось сбитъ первый «Фантом», а спустя пя ть дней дивизион С.К. Завесницкого «завалил» и второй F-4E. Последовали и ответные удары израильтян. В ходе ожесточенного боя 18 июля в дивизионе В.М. Толоконникова погибло восемь советских военнослужащих, но и израильтяне не досчитались четырех «Фантомов*. Еще три израильских самолета были сбиты дивизионом Н.М. Кутынцева 3 августа, а спустя несколько дней при Посредничестве третьих стран было достигнуто соглашение о прекращении боевых действий в зоне Суэцкой) канала.
Заряжание с ТЗМ двухбалочной ПУ египетского ЗРК С-125
Позиция египетского антенного поста УНВ комплекса С-125
На боевой позиции египетского ЗРК С-125
Приведенные выше сведения о боевой работе советских ракетчиков основаны на воспоминаниях участников событий, опубликованных в изданных в 2001 г. сборниках «Тогда в Египте» и «Интернационалисты». По данным командира развернутой в Египте советской дивизии ПВО генерал-лейтенанта А.Г. Смирнова, результативность боевого применения ЗРК С-125 с июня по август 1970 г. характеризуется девятью сбитыми и тремя поврежденными самолетами противника, а по несколько эмоциональным оценкам других ветеранов с более развитым воображением — 21 победой.
Сами израильтяне подтвердили потерю всего пяти своих самолетов, сбитых комплексами С-125. По тем же израильским оценкам, еще шесть их самолетов было сбито арабскими ЗРК С-125 в ходе октябрьской войны 1973 г. Несколько раньше на счет С-125 американцы записали один из их «Фантомов», сбитых над Вьетнамом в 1972 г.
После 1973 г комплексы С-125 применялись иракцами в 1980–1988 it. в войне с Ираном, в 1991 г. — при отражении начетов авиации многонациональной коалиции. Использовались сирийцами против израильтян в ходе ливанского кризиса 1982 г, ливийцами для стрельбы по американским самолетам в 1986 г., югославами против американцев и их союзников в 1999 г. именно комплексом С-125 27 марта 1999 г. в небе над Югославией был сбит F-117А, фотографии фрагментов которого были опубликованы в средствах массовой информации.
Окончание следует
Человеческий фактор
Николай Юрьев
В 1909 г. — начальник отдела Донгузского полигона, в 1976 г. — заместитель начальника полигона
100-мм зенитная пушка КС-19
Этот термин часто употребляется в последнее время и воспринимается как ошибка в управлении или в эксплуатации определенных технических средств (самолета, корабля, автомобиля и др.), приведшая к чрезвычайному происшествию, аварии, катастрофе. Как правило, причиной этих явлений чаше всего (с точки зрения т. н. «человеческого фактора») является нарушение или отступление от инструкций, правил, порядка эксплуатации изделий.
Мы же поговорим об этом самом «человеческом факторе» при испытаниях военной техники и вооружения.
Проявление «человеческого фактора». допущенное при испытаниях, может сказаться через неопределенное, иногда довольно длительное время. Маршал артиллерии П.Н. Кулешов, посещая полигон и беседуя с инженерами-испытателями, не уставал повторять: «Ошибка, допущенная вами на испытаниях при оценке технических и боевых характеристик опытного объекта, поступит в войска многократно повторенная в виде серийных образцов, поставляемых на вооружение». Поэтому на полигоне, как нигде, особо важно и весомо значение народной мудрости: «Семь раз отмерь — один раз отрежь». Ведь полигон, по суги, является последней инстанцией, мерилом соответствия образца заданным тактико-техническим характеристикам.
Как правило, проявление «человеческого фактора» обуславливается несовершенством методик испытаний. Несовершенство же методик объясняется в ряде случаев новизной образца (отсутствие прототипа) и, соответственно, отсутствием уже отработанных и проверенных на практике методик, а также необходимых для испытаний специального оборудования и техники, не всегда имеющихся к началу испытаний на полигоне. ну и, конечно же, неподготовленностью и недостаточной ответственностью испытателей. Однако последнее — неподготовленность испытателен — компенсируется тем. что на первоначальном этапе к проведению испытании широко привлекаются специалисты (вплоть до операторов систем и боевых расчетов) иредприятий-разработчиков, а также тем, что испытания проводятся под руководством комиссий (совместных, государственных. полигонно-войсковых), возглавляемых высококвалифицированными специалистами. Необходимые же приборы, аппаратура и оборудование должны при необходимости создаваться и поставляться на полигон разработчиками соответствующих систем и элементов комплекса. что. кстати, не всегда выполняется, особенно при срыве сроков разработки основного образца. Как говорится. не до жиру — быть бы живу.
В конце 1950-х гг. для управления огнем батареи 57-мм зенитных пушек С- 60 в НИИ-20 Министерства вооружения под руководством М.М. Косичкина был разработан, испытан на полигоне и принят на вооружение мобильный малогабаритный радиолокационно- приборный комплекс РНК-1 «Ваза», размещенный на автомобиле Урал-375. Не перечисляя состав комплекса и всех его ТТХ, упомянем лишь те, о которых I юидет речь в дальнейшем. 15 РЛС комплекса был предусмотрен ряд специальных мер по защите от пассивных и активных помех. Станция обеспечивала точность измерения координат со среднеквадратическими ошибками 1.5 ду. по угловым координатам и 15 м по дальности.
Испытания в условиях пассивных помех проводились по самолету Ил-28. Пассивные помехи создавались двумя самолетами Ил-28, оснащенными автоматами сброса помех ДСО-2И. В качестве помех использовались отражатели ДОС-17. Самолет-цель заводился в полосу помех через расчетное время полного раскрытия пачек помех с учетом их снижения но высоте и сноса ветром. Контроль за нахождением цели в помехах осуществлялся но индикаторам аэродромных РЛС управления полетами типа П-30 и П-15.
Ширина диаграммы направленности антенн этих станций составляла около 4,5 град. и. учитывая соотношение импульсного объема РЛС «Ваза» и ширины ДНА 11–15 (П-30), оценить с требуемой точностью нахождение самолета-цели предполагалось путем кратковременного переключения РЛС «Ваза» из режима СДЦ в амплитудный режим для корректировки положения цели в полосе помех. Но если в случае этих манипуляций цель сбрасывалась с автосопровождения, то залет считался незачетным по причине именно этого переключения. И в результате испытаний РЛС «Ваза», согласно выводам акта государственных испытаний, обеспечивала в режиме СДЦ сопровождение цели типа Ил-28 в условиях пассивных помех плотностью две пачки на 100 м пути.
Техническими условиями (ТУ) на РНК предусматривалось па больших контрольных испытаниях (ВКИ) образца проверять на соответствие заданным требованиям при одновременном воздействии на РЛС активных и пассивных помех. Однако из программы ВКИ который раз по представлению полигона заказывающим управлением исключался этот пункт из-за отсутствия аппаратуры создания активных помех. Но в 1969 г. через 10 лет после принятия на вооружение РНК-1 — Ваза», на полигоне было принято решение проверить РЛС в условиях пассивных помех.