Страница 10 из 32
В процессе этих испытаний была уточнена методика в части контроля нахождения самолета-цели в облаке (создаваемой полосе) помех. Методикой предусматривалось выведение сигнала от цели и помехи непосредственно после ПУПЧа. перед его поступлением на СДЦ, на встроенный в станцию осциллограф. Теперь положение цели в полосе помех корректировалось по сигналу на осциллографе без вынужденного переключения режимов работы РЛ((СДЦ- амплитудный).
57-мм зенитная пушка С-60
Результат оказался впечатляющим. Как только самолет-цель точно заводился в полосу помех, так автосопровождение цели срывалось. Вызванные представители завода-изготовителя и заказчика высказали для начала сомнение в квалификации войскового расчета, затем в правильности выбора позиции РПК-1, наконец, в нормальной работе автоматов сброса помех на самолетах-постановщиках и в соответствии техническим условиям дипольных отражателей ДОС 1.
Солдатский расчет РПК-1 заменили на заводской, как более квалифицированный. позиции PПK-1 сменили в соответствии с рекомендациями представителей завода и заказчика. Проверили работу автоматов сброса помех АСО-2И на соответствие ТУ и вручную пересчитали количество отражателей в пачке ДОС-17 (должно быть около 600000 иголочек). Однако устойчивого сопровождения цели в условиях пассивных помех плотностью две пачки на 100 м пути добиться так и не удалось.
Тогда экспериментальным путем было определено, что устойчивое сопровождение (с вероятностью 0,9) самолета типа Ил-28 осуществляется в помехах плотностью 1,1 пачки на 100 м пути, а самолета типа МиГ-17 — 0,7 пачки на 100 м пути.
Для определения этих показателей в межсезонный (осенне-весенний) период, когда аэродром на Донгузском полигоне, не имевший взлетно-посадочной полосы с твердым покрытием, не функционировал, приходилось использовать для полетов аэродром Эмбинского полигона, откуда самолеты могли выполнят! всего один залет, в то время как с местного — три. Все это привело к удлинению сроков БКИ (по заданию 3 месяца, а продолжались 9 месяцев.).
Несовершенство методики контроля нахождения самолета-цели в полосе помех, а также, видимо, неразумно сокращенные сроки проведения госиспытаний привели к неправильной (завышенной) оценке помехозащищенности РЛС-1 «Ваза», что могло сказаться на оценке возможностей в условиях боевого применения и. кроме того, это привело к излишним затратам средств и времени для правильной оценки помехозащищенности, корректировки ТУ и ТГХ.
И второй пример. Командование войск ПВО СВ и ГРАУ было обеспокоено проблемой проверки функционирования снарядов к 100-мм зенитной пушке КС-19, оснащенных радиовзрывателями (РВ) АР-21. Промах, при котором срабатывал радиовзрыватель с заданной вероятностью, был задан по самолету типа Пе-2. К началу 1970-х гг. таких самолетов просто физически не было, и использовать какие бы то ни было лабораторные методы для оценки функционирования РВ не представлялось возможным.
В 1976 г. была изыскана возможность поставки радиоуправляемой мишени (РУМ) М-28, созданной на основе самолета Ил-28, для проведения стрельб батареей 100-мм зенитных пушек снарядами, оснащенными РВ АР-21. Следует попутно заметить, что для обслуживания орудий директивой Главкома СВ был осуществлен призыв на кратковременные сборы т. н. «партизан» из запаса, проживающих на территории бывшего Приволжского военного округа. Хотя цель призыва была ясна — кратковременная служба в подразделении ПВО, зенитчиков среди призванных было около 10 %, а некоторые к моменту призыва вообще не служили в армии.
К боевым стрельбам была подготовлена батарея 100-мм зенитных пушек КС-19 с РНК-1 «Ваза» со счетно-решающим прибором «Буксир». Для более полного «использования» РУМ М-28 к стрельбам привлекалась также 6-орудийная батарея 57-мм ЗП С-60 с РПК-1 «Ваза». Орудия на огневых позициях были размещены так, чтобы обеспечивалась стрельба всеми орудиями до параметра. После параметра (вдогон) стрельба не велась по условиям техники безопасности. Перед боевыми стрельбами было проведено достаточное количество тренировок для обучения и обеспечения слаженности расчетов, а также для проверки материальной части в динамике по самолетам и оценки точностных характеристик. Руководство и обучение расчетов осуществлялось инженерами-испытателями полигона.
РУМ М-28 была выведена на боевой курс на высоте 5000 м и проведена с курсовым параметром 1000–1500 м. Всего было осуществлено дна вывода мишени на боевой курс. Стрельба обеими батареями велась в режиме «все данные от РПК» с максимальным темпом, начиная с максимальной дальности. Ни в первом, ни во втором боевом залете РУМ не было зафиксировано ни одного попадания, ни одного разрыва 100-мм снаряда с РВ АР-21.
После каждого залета оценивалось, на сколько сбивалось (нарушалось) при стрельбе ориентирование орудий. И оказалось, что при оборудовании огневых позиций согласно наставлению, закреплении лафетов в фунте сошниками, вбитыми в твердую сухую почву "по самое некуда", ориентирование 100-мм орудий нарушалось от силы отдачи при выстреле и достигало 100 ду. Несколько сошников было согнуто, как алюминиевые ложки «дембелями», и они были извлечены из станин с помощью автогена.
Таких идеальных, с точки зрения прочности фунта, условий, какие имели место жарким летом на целинной земле полигона, будет недоставать при использовании комплекса КС-19 в полевых условиях при ведении боевых стрельб войсками.
Известно, что техника определенного назначения достигает в своем развитии совершенства к моменту появления принципиально новой техники этого же предназначения. В ЗП КС-19 на период ее создания и принятия на вооружение (1948 г.) были учтены последние конструкторские решения, и она была признана совершенным образцом. Однако не было проверено должным образом крепление пушки на огневой позиции в полевых условиях, и эффективность системы, если бы она применялась в боевых действиях, была бы сведена к нулю.
вверху Представление художника о том, какой могла бы стать лазерная боевая станция в космосе оснащенная 5 МВт лазером с 4-м зеркалом. На рисунке показано, как устройство управления наводит пучок на цель
Анатолий Демин
Лазер на полпути к «Звездным воинам»
Как известно, практически каждое тучное открытие или изобретение военные, прежде всего, пытаются превратить в непревзойденное «чудо- оружие». Не стал исключением и известный широкому читателю как «гиперболоид инженера Гарина», разработанный на рубеже 1950-1960-х гг. источник остронаправленного когерентного излучения, или просто лазер (от английской аббревиатуры LASER — Light Amplification by Stimulated Emission of Radiation, т.с. усиление света при помощи индуцированного излучения).
Начало исследований относится еще к 1917 г., когда А.Энштейн предсказал «вынужденное», или индуцированное излучение атомов, послужившее основой для появления лазеров. В 1940 г. профессор МЭИ В.А. Фабрикант сформулировал условия получения индуцированного излучения, в 1951 г. он совместно с М.М.Вудыйским и Ф.А. Бутаевой получил авторское свидетельство на способ усиления электромагнитного излучения ("ЭМИ"). В 1953–1954 гг. Н.Г.Басов и Л.М.Прохоров в (ХСР и группа Ч.Х. Таунса в США независимо друг от друга создали устройства, генерирующие ЭМИ при использовании индуцированного излучения СВЧ-диапазона. В 1958 г. А.М. Прохоров в СССР, а в США Ч.Таунс и А.Шавлов показали возможность использования индуцированного излучения оптического диапазона для создания источников когерентного света — лазеров. В 1959 г. Басов и Прохоров за разработку нового принципа генерации и усиления ЭМИ и создание СВЧ-устройств на его основе получили Ленинскую премию, а в 1964 г. они вместе с Таунсом стали Нобелевскими лауреатами по физике.