Одинокие люди

- Нет.

- К северу от этих мест апачи разогнали большинство ранчеров, а те, кто остался, не станут помогать. Лучше поезжайте прямо на запад и ищите тропу. Если набредете на ранчо, попросите спрятать вас.

Она замешкалась, и я спросил:

- Почему все-таки вы здесь?

- Больше некому было спасти сестру. Я не хотела, чтобы она выросла индеанкой. - Дорсет помолчала. - Честно говоря, мы и сами живем не лучше индейцев. После смерти папы я пыталась разводить скот, но у меня не очень-то получилось.

- Поезжайте на запад, - повторил я. - Не нужно предупреждать вас об опасности, иначе вы не добрались бы до Сьерра-Мадре.

Я развернул коня, и отсалютовал ей, подняв руку к шляпе.

- Прощайте, Дорсет.

- Прощайте, Уильям Телль, - сказала она и направила лошадь по каньону, а я поехал обратно.

Я понятия не имел, что буду делать. Как можно отнять пленника у кровожадных апачей? Я не мог просто открыть по ним огонь. Индейцы моментально рассредоточатся и через пару минут окружат меня. К тому же не исключено, что они тут же прикончат Испанца.

Меня все время грызла одна штука, которую я знал об индейцах. В девяноста девяти случаях из ста они не трогают человека, пока он находится у них в лагере. Естественно, если он приехал сам, а не под конвоем.

Риск, конечно, был огромный, поскольку мы уже стреляли друг в друга. К этому времени апачи, скорее всего, знают меня в лицо, однако другой идеи в голову не приходило. И что же я буду делать, когда попаду к ним в лагерь? Как вызволить Испанца?

Я мог объясняться с апачами. Не так легко, как Тампико Рокка, но мог.

Испанец Мэрфи попал в переделку, потому что вызвался ехать со мной в Мексику, и мой долг - выручить его или умереть вместе с ним.

Оружия у меня хватало. Винчестер был полностью заряжен, револьвер, с которым я, говорят, обращаюсь удивительно быстро, висел в кобуре. Второй был заткнут за пояс.

Не долго думая, я двинулся вдоль берега сухого русла к индейцам.

Сказать, что они были ошарашены - значит ничего не сказать. Это были апачи нетдахи - "воины-убийцы" - безжалостно убивавшие всех своих врагов.

Как я уже говорил, индейцы - удивительные люди. Их воспитывали, чтобы воевать, а среди апачей нетдахи были самыми свирепыми, избранными воинами. Они уважали отвагу, и к тому же им было любопытно, что я буду делать. Может быть именно поэтому я доехал до их лагеря, и никто даже руки не поднял.

Обежав глазами индейцев, я выбрал тех, в кого нужно стрелять в первую очередь. Если начнется заварушка, у меня не останется времени выискивать цели, но если удастся уложить главных...

- Приветствую вас. Я приехал за своим другом, - сказал я на наречии апачей.

Глава девятая

Индейцы, все как один, уставились на меня яростным взглядом. Один был одет в армейский китель, другой - вылинявшую красную рубаху, остальные семеро были обнаженными, если не считать штанов и высоких, по колено, мокасин.

Один был вооружен винтовкой, двое револьверами, еще один держал в руках лук и пучок стрел. Этих я сниму первыми выстрелами. Апачи стреляют из лука так же быстро, как я передергиваю затвор винчестера, а раны от стрел гораздо тяжелее, чем от пуль. У других были только ножи, винтовки и луки лежали неподалеку.

- Человек, которого вы привязали к дереву, мой друг. Мы вместе приехали сюда и вместе дрались. Он надежный товарищ, будь то в пустыне или в горах.

Мое неожиданное появление сбило их с толку. Индейцы гадали, один ли я, их глаза обшаривали скалы вокруг лагеря. Они не могли поверить, что я осмелился заявиться в их лагерь в одиночку. Оба берега ручья, откуда я появился, заросли кустарником, вокруг валялось много обломков скал, где могли спрятаться люди.

Теперь все индейцы собрались передо мной, и я не осмеливался проехать между ними. Не спеша я поднял руку, чтобы успокоить их, а другой взял винтовку, нацелил ее на Испанца, чуть опустил дуло и выстрелил.

Пуля перебила веревку, которой Мэрфи был привязан к дереву. Он рванулся, и путы ослабли.

Вдруг один из апачей завизжал:

- Убейте его!

И я пристрелил индейца с луком, пришпорил вороного, и тот прыгнул в гущу индейцев. Я снова выстрелил, промахнулся, двинул прикладом какого-то апачи. Конь быстро развернулся, и я опять послал его на индейцев.

Из груды камней раздался выстрел, еще один... Испанец скинул обрывки веревки и бежал к лошадям апачей.

Какой-то худощавый индеец в ярости бросился за ним. Я прицелился ему в спину и плавно нажал на спуск. Индеец по инерции пробежал еще несколько шагов, наткнулся на валун и сполз на землю.

Один апачи с разбега прыгнул, схватился за седло и чуть было не вскочил на круп вороного позади меня.

Я с силой ударил, управляя конем коленями, и какое-то мгновение мы отчаянно боролись. Ноги у меня остались в стременах, и я его скинул.

Примчался Испанец на собственном коне, и мы бешеным галопом бок о бок понеслись по сухому руслу, а апачи исчезли среди валунов и принялись палить по скалам.

Неожиданно раздался стук копыт по камням, и, попридержав лошадей, мы изготовились к стрельбе, но увидели, что это Тампико Рокка и Бэттлс, разбрызгивая мелкую гальку, спускаются вниз по склону.

Мы гнали коней примерно с полмили, и почти одновременно заметили довольно широкую тропу, убегающую от ручья на север. Мы свернули на нее, перевалили через низкий холм и очутились в таком же, а может быть том же самом сухом русле.

Через некоторое время перевели лошадей на шаг, и поехали дальше, внимательно оглядывая окрестности. Никто не пытался заговорить. Я все время смотрел на тропу, пытаясь отыскать следы Дорсет, но их не было.

Теперь мы ехали по предгорьям Сьерра-Мадре. Выше в горах склоны были покрыты сосновым лесом, а здесь пышно разрослись тополя, можжевельник, дуб и ива с густым подлеском. Часто попадались маленькие ручейки.

Каким-то образом, скорее случайно, нам удалось скинуть индейцев со следа, однако мы слишком хорошо знали индейцев, чтобы расслабиться. На нашей стороне была внезапность, но индейцы в конце концов опомнятся, найдут наши следы и постараются догнать.

Мы перевели лошадей на рысь, часто оглядываясь и обводя взглядом окрестные гребни холмов. Мы пересекали относительно открытое пространство с небольшими рощицами и ручьями, берега которых зеленели деревьями. После проливных дождей пыли почти не было, а копыта коней глухо, негромко стучали по траве.