Страница 48 из 182
Не надо засматриваться на темноту. Темной силе мы должны уделять не больше внимания, чем при нашем рождении в Церковь. «Дуни и плюни на него!». Вот и все: объявил войну – и тут же поворачиваешься ко тьме спиной, лицом на Восток и объявляешь: «Сочетаюся Тебе, Христе!»
Через все евангельское повествование проходит призыв, который чаще всего звучит из уст Спасителя и Его ангелов: «Не бойся!». С этими словами ангел явился Захарии, будущему отцу святого Иоанна Предтечи. С этими словами Архангел предстал Деве Марии в благовещении. С этими словами Воскресший Спаситель явил Себя апостолам. «Придавать смелость боящемуся не иному кому свойственно, как единому Богу, Который говорит боящемуся: „не бойся, с тобою есмь“ (Ис.41, 10); нимало не приходи в робость, как говорит пророк о себе: „аще бо пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси“ (Пс.22, 4). Да и Сам Владыка говорит боящимся: „да не смущается сердце ваше, ни устрашается“ (Ин.14, 27) и „что страшливи есте, маловери“ (Мф.8, 26), и „дерзайте, Аз есмь, не бойтеся“ (Мк.6, 50) и еще „дерзайте, яко Аз победих мир“ (Ин.16, 33)»[311].
Столь часто этот призыв звучит потому, что человека, который слишком всерьез отнесется к окружающим его угрозам, постигнет то, чего он боится. Ведь ум такого человека будет помышлять не о Боге, а о тех угрозах, которые исходят из внебожественного мира. Такая душа будет обращать внимание на умыслы и коварства своих земных недругов, а не на ту благодатную защиту, которую дает нам любящий Промысл Творца. Но если человек отвернулся от Бога и мыслит только о земном, пусть даже и боясь его, – то он и в самом деле остается один на один с тем, чего он боится. Своим недолжным страхом он закрывает свою душу от хранящей помощи Божией.
Поэтому «дал нам Бог духа не боязни, но силы» (2 Тим.1, 7). Поэтому апостол Павел утешает: «если Бог за нас, кто против нас?» (Рим.8, 31).
Бог – с нами?.. Тогда зачем же мы боимся чего бы то ни было?
Я по себе знаю, как разрушает душу неуместный страх. Когда я только начинал свою церковную жизнь, то носил в себе немалый страх: боялся, узнают, что я, тогда студент кафедры научного атеизма, крестился и хожу в храм. Боялся семейного скандала, боялся изгнания из университета. И в первые месяцы после крещения каждый раз, когда хлопала дверь в храме, я озирался: вдруг вошел какой-нибудь знакомый, который заметит меня, узнает, «настучит». Я даже для крещения специально выбрал такой храм, который был бы как можно дальше и от моего дома, и от университета… И по сю пору в этот храм я и езжу, потому что служу именно в нем. И нередко по дороге к нему ( полтора часа в один конец) думаю: «Эх, ну зачем же я тогда таким трусом был?!»… В том страхе я жил несколько месяцев, пока однажды я не внял сердцем (не ушами, а сердцем!) тому прокимену, который поется на водосвятном молебне: «Господь – просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся, Господь – защититель живота моего, кого устрашуся». Ах, как прав Александр Галич: «Неисповедимы дороги зла – но не надо, люди, бояться!»…
Не случайно заклинательные молитвы, читаемые священником при крещении, повелевают сатане: «Отступи, познай твою суетную силу, ниже на свиниях власть имущую». И в гадаринских свиней бесы не могли войти без соизволения Христа. Тем более не властны они над нами, христианами. «Православным должно быть стыдно бояться немощных дерзостей лукавого, забывая, что есть Всесильный Бог… Сети диавола подобны паутине; их разрывают церковные таинства, пост и молитва, а также решимость бороться с диаволом и готовность служить Богу»[312]
От антихриста и его знаков защиту нужно искать не на митингах и не в протестах, а во Христе. Если нам встретилось нечто смущающее, но при этом все же необходимое для нашей жизни – устремись в молитве к Богу, призови его всесильную благодать, перекрести с молитвой то, что предстоит тебе, и с упованием на Божий Промысл приими. Не напрасно же мы поем каждый вечер: «Иже крестом ограждаеми, врагу противляемся, не боящеися того коварства и ловительства»! Церковь всегда проповедовала бесстрашие перед лицом язычества. Итак, не будем впадать в грех боязливости. Не будем уподобляться тем, о ком сказано в Псалтыре: «Тамо устрашишася страха, идеже не бе страх» (Пс.52, 6).
Сто лет назад были уже люди, которые сами придумали себе повод для страха. Во время переписи населения, проходившей в 1896 г., нужно было заполнить два листа с вопросами. Первый лист был надписан буквой "А", второй – "Б". Нашлись умники, которые «разгадали» тайный умысел переписчиков: "А" – это «антихристов», "Б" – «Божий». И ради того, чтобы не быть занесенными в «антихристов» лист, они готовы были идти на смерть. В итоге под г. Терновцами зимой 1896 г. заживо закопали себя несколько десятков старообрядцев – из нежелания участвовать в переписи, которую они сочли «печатью антихриста»[313]. Что, теперь и православным захотелось такого же позора? И православные теперь должны «запоститься» до смерти, но не брать ничего, помеченного штрих-кодами?[314]
К сожалению, и сегодня слишком часто православные люди вместо того, чтобы делиться друг с другом своей радостью, надеждой и силой, заражают друг друга своими страхами[315]. Набирает силу «та страшливая (и страшная) религиозность, которая везде видит сатану и нигде не хочет видеть Христа»[316].
Вот прекрасный пример этих конденсированных страхов: