Особая диета

Говоря эхо, старая женщина потихоньку подтягивала свое грузное тело к внучке. Она гладила се волосы, ее руки скользили по плечам девочки, ласкали шею.

- Ты ведь любишь свою старенькую бабушку. Мэри?

- Да. - Мэри было не по себе. У бабушки был такой страшный вид, будто она действительно сошла с ума.

Миссис Хинтон встала и подошла к двери. Ключ был в замке. Сна повернула его, а затем вынула. Опустив ключ в мешочек с рукоделием, возвратилась к дивану.

- Если ты действительно хочешь помочь своей бабушке, то нам нужно поторопиться. Они скоро вернуться - Чартерно и эта Макбрайд.

- А что я должна делать?

- Всего лишь сделать мне небольшой подарок.., кое-что, мне очень нужное, - она буквально изрыгала слова, - кое-что, без чего я не обойдусь.

- Не надо, бабуля, - нервно засмеялась Мэри, - я боюсь тебя.

- Зачем же бояться? Мне нужно совсем немного. Всего лишь чашка, одна чашка твоей молодой крови. Ты сделаешь это для своей бабули, чтобы она выздоровела, не правда ли, Мэри?

- Не говори такое... Я ухожу. Выпусти меня.

- Не будь глупой маленькой девочкой. Я не собиралось причинять тебе боль. Я выпущу тебя, когда ты сделаешь мне свой маленький подарок.

Девочка заплакала.

- Не нужно плакать, дорогая. Ну, иди сюда. У нас нет времени.

С невероятной для ее грузного тела быстротой миссис Хинтон добралась до стола и схватила лежавший на нем кухонный нож. Мэри наблюдала за ней широко раскрытыми глазами. Затем она закричала. Женщина резко, как тигрица, обернулась. Ее лицо было перекошено от гнева и страха.

- Прекрати это, глупая девчонка. Прекрати сейчас же или я перережу тебе горло.

С глазами, ослепленными слезами, задыхаясь в рыданиях от ужаса, девочка рванулась к двери и принялась дергать за ручку, вкладывая в это движение всю свою небольшую силу. Но старуха молнией бросилась к ней. Мэри почувствовала на своей шее крепкую руку, пытающуюся оторвать ее от двери. После очередного мощного рывка дрожащий ребенок был отброшен к дивану. Над девочкой нависла миссис Хинтон с ножом в руках, готовая осуществить свою смертоносную цель.

- Мамочка!... Мамочка!... Сестра Чартерис., помогите...

***

Сестра Чартерис между тем подняла трубку.

- Да?

- Сестра Чартерис?

- Слушаю.

- Это доктор Берлей. Я звоню вам, чтобы сказать... Внезапно линию разъединили. Сестра Чартенис несколько раз нажала на рычаг. Она была очень раздосадована. Эти телефонисты в самом деле работают все хуже и хуже.

- Коммутатор!... Коммутатор! Нас разъединили.

- Пожалуйста, положите трубку. Я наберу ваш номер снова, - раздался рафинированный голос телефонистки.

Сестра Чартерис нехотя исполнила указание и стала ждать, нетерпеливо постукивая ногой по полу. Ее не покидало неприятное чувство, не совершила ли она ошибку, оставив миссис Хинтон одну, - но с ней вряд ли что-нибудь случится за такое короткое время.

Она неодобрительно посмотрела на телефон. Через три минуты он позвонил снова. Сестра Чартерис подняла трубку, не скрывая раздражения.

- Сестра Чартерис? Нас разъединили. Я хочу сказать вам, чтобы вы дали миссис Хинтон снотворное. За ночь перед отъездом ей нужно хорошо выспаться. Дайте ей лучше всего мединол. Что? Да, так же, как и раньше. Я приеду утром, прямо перед ее отъездом. До свидания.

Сестра услышала в трубке щелчок: на другом конце линии положили трубку.

Телефон находился на столе, который стоял в углу под лестницей. Сестра Чартерис подумала, что раз уж она оказалась внизу, то можно было бы поговорить с миссис Уиллоуби по поводу последних приготовлений. Она нашла свою хозяйку в гостиной. Та сидела в глубоком кресле с книгой в руках. Сестра Чартерис с одобрением оглядела комнату. Здесь так тихо и спокойно, и этот приглушенный свет и потрескивание дров в камине!

- Вам что-нибудь нужно, сестра?

- Я зашла, чтобы только спросить, не следует ли нам поговорить еще о чем-нибудь перед больницей.

- Нет. Я думаю, все уже оговорено. Утром приедет доктор Берлей, а еще через полчаса машина из больницы, - она отложила книгу. - О сестра, я знаю, что мы поступаем правильно, но все это мне почему-то кажется ужасным!

- Вы сделали все, что могли, для своей матери, - ответила она. Одетая в свою форменную одежду, она выглядела опрятной и уверенной в себе.

Джоан грустно улыбнулась, соглашаясь с ней, и добавила:

Я думаю, что мы сделали все возможное. Когда будете идти наверх, попросите, пожалуйста, Томпсона зайти ко мне.

Быстрым шагом сестра Чартерис дошла до буфетной, передала просьбу Томпсону и направилась по коридору в прихожую. Дворецкий шел за ней. Проходя мимо гостиной, они услышали крик Мэри. Он был каким-то приглушенным и далеким. В нем сквозил ужас, и шел он сверху, из комнаты миссис Хинтон. И почему он так резко оборвался? Сестра взяла Томпсона за руку:

- Боже мой! Там наверху ребенок... Это миссис Хинтон! Мне может понадобиться ваша помощь.

Она побежала вверх по лестнице, Томпсон - за ней. Поворачивая за угол, она мельком увидела внизу лицо Джоан, выражавшее недоумение и испуг. Сестра Чартерис подбежала к комнате миссис Хинтон, на ходу вытягивая руку, чтобы нажать на дверную ручку. Дверь была заперта. Сестра Чартерис поняла, что не должна поднимать шум.

- Миссис Хинтон! Откройте дверь, пожалуйста. Это сестра Чартерис.

Ответа не последовало. Тишина в комнате была напряженной, неестественной, будто внутри кто-то выжидал и слушал.

- Миссис Хинтон! Немедленно откройте дверь. Я знаю, что вы там, - она нетерпеливо подергала за ручку.

Из глубины комнаты раздался тихий стон. Глаза сестры Чартерно сузились. Мэри больно. Одному богу известно, что эта старая ведьма сделала девочке. Сестра Чартерно посмотрела на широкие плечи Томпсона. Да, с дверью он справится быстро.

- Миссис Хинтон, если вы не откроете дверь, я ее выломав.

На этот раз она услышала крадущиеся шаги в запертой комнате.

Сестра Чартерно кивнула Томпсону. Он ринулся на дверь и вложил в это движение всю свою массу, но дверь не поддалась. Он повторял рывок снова; на этот раз ответом на его усилия был лишь скрип дерева. Миссис Уиллоуби и горничная, привлеченные шумом, бежали к ним по коридору. Томпсон отступил на несколько шагов назад и затем бросился на дверь с новой силой. Дерево затрещало и две?" распахнулась. Когда они ворвались в комнату, то увидели миссис Хинтон, склонившуюся над чем-то, лежавшим на диване и занимавшим все ее внимание.

***

Первое, что поразило Джоан, когда она стояла на пороге комнаты, не решаясь войти, было то, что нижняя часть липа ее матери была вся красной, а на руках у нее были красные перчатки.