Страница 29 из 33
— Ты видел?! Видел?! Там, такое зелёное и шевелится! — это верещал впечатлительный Марик.
— А под зелёным видел? Морда точит и отрывает пасть! — это кричал взбудораженный Никита.
— Ежей видели? Чёрные такие, страшные! Торчат иглы из нор, — это уже я.
Пока хватало сил, мы безвылазно торчали в воде, стараясь навсегда запечатлеть в памяти этот удивительный мир. А выйдя на берег, свалились на песок, не чувствуя ни рук, ни ног от усталости. Солнце нещадно палило, очень захотелось пить, но вокруг был только раскалённый солнцем белый песок, да бескрайняя морская гладь.
— Интересно, тут где-нибудь живут люди? — немного отдохнув, Маркуша встал и, отряхивая свой модный костюмчик от песка, огляделся по сторонам.
— У меня есть ещё более интересный вопрос, — я тоже поднялся и начал одеваться. — Как нам отсюда теперь выбраться?
— А по-моему тут здорово, я б остался на недельку, — Ник продолжал лежать, сгребая руками песок вокруг себя.
— Да от тебя тут уже к завтрашнему дню останется одна головешка. Испечёшься на солнышке как колобок в печи.
— Ладно, уговорили, — нехотя вставая с песка пробормотал Ник, — идём. Только куда?
— Пойдём прямо, вдоль берега, рано или поздно куда-нибудь, да выйдем, — предложил я и все согласились.
Мы шли вдоль края воды, оставляя следы на мокром песке и собирали чудные витиеватые ракушки и кусочки кораллов. Вдруг мне показалось, что куча песка впереди нас зашевелилась. Я остановился как вкопанный, приложил руку к глазам и присмотрелся как следует. Неожиданно куча песка подняла голову с земли и посмотрев в нашу сторону трубным голосом грозно пропела: «Ээээээээ». Мои друзья, не заметившие это чудо, испугались страшного звука и подпрыгнули от неожиданности. А я наконец смог разглядеть странный живой холмик и обнаружил явные очертания двух горбов на его вершине.
— Не бойтесь, это же просто верблюд, — наконец я узнал зверя. Его светлая шерсть по цвету сливалась с песком, поэтому так трудно было опознать двухгорбого жителя пустыни.
Мы подошли поближе и обнаружили, что верблюд осёдлан. На его спине лежала белая шерстяная попона, а к одну из ремней были привязаны кожаные мешочки. На наше великое счастье в мешочках обнаружилась питьевая вода. Усевшись в тени горбов и прислонившись к мягкой шкуре равнодушно жующего жвачку верблюда, мы вволю напились и стали строить планы — чем бы ещё с пользой заняться в столь необычном месте.
— Может, покатаемся по пустыне на верблюде? — предложил Ник. — Будет весело, наверное.
— Представляете, — я резко остановился, — мне сейчас показалось, что это всё с нами уже было раньше — море, песок, верблюд этот… — в голове вертелась какая-то мысль, но я не мог оформить её в слова.
— Так помнишь, ты мне сон свой рассказывал? Именно это тебе и снилось, — подскочил на месте Марк. — Это что же получается? Сны твои сбываются, что ли?
— А что дальше было во сне, после верблюда? — Никитка тоже заинтересовался моим видением.
— Не было ничего, я проснулся.
— Жаль, я думал во сне тебе показали, как отсюда выбраться. Так что, кататься на верблюде будем? — переспросил Ник.
Не успели мы ответить, как вдруг мы увидели, что Никитушка сам по себе поднимается в воздух, беспомощно дрыгая ногами, руками и жалобно попискивая что-то про «ёлки колючие». Мы с Мариком вскочили на ноги и увидели своими глазами силу, заставившую друга взлететь. Смуглый злой мужчина в длинном белом платье и полотенце на голове держал Ника за шиворот и громко ругался на непонятном языке, показывая пальцем на пустые ёмкости для воды.
— Дяденька, отпустите его, он больше не будет, — заплакал Марк и вцепился двумя руками в разъярённого араба.
Мужчина рассвирипел ещё больше, его непонятная речь стала срываться на крик. Сводной рукой он ткнул нам в лицо и пальцами показал жест, обозначающий требование денег. Я понял, чего он хочет и начал судорожно шарить по карманам, в надежде найти хоть несколько случайно завалявшихся монет. На самом дне кармана вдруг обнаружились какие-то шарики, я потянул их и вытащил наружу чёрные перламутровые бусы. Незнакомец увидел украшение, молниеносно выхватил его у меня и, наконец, отпустил отчаянно барахтавшегося в воздухе Никиту.
Как только Ник очутился на земле, он вскочил, схватил нас за руки и, не оглядываясь побежал со всех ног от араба, увлекая нас за собой.
— Откуда у тебя чёрный жемчуг? — спросил запыхавшийся Никитка, когда мы оказались на безопасном расстоянии от хозяина верблюда. — Это же дорогущая вещь. Я точно знаю, потому что маме такой дарили на день рождения, а она потом сказала, что он стоит целую кучу денег и даже дома страшно такое украшение хранить.
— Я в избе нашёл старый тайник, — пришлось признаться мне, — но не придал значения этим бусикам, а сейчас случайно вытащил.
— Нашёл тайник и нам ничего не сказал? — слегка обиделся Марик. — А что там ещё было?
— Да так, ничего особенного. Фотографии ты уже видел, украшение вот это, а ещё ключик непонятно от чего.
— Интересно-интересно, — задумался Никита. — Если когда-нибудь попадём домой, надо будет поискать, что открывает этот ключ.
— А мне так любопытно, что я бы уже сейчас домой отправился, — не успел Марик произнести эту фразу, как на небе словно сверкнули тысячи молний.
От яркой вспышки мы крепко зажмурились, а когда открыли глаза, обнаружили, что стоим… дома, посреди тёмной комнаты. На улице царила поздняя ночь, со двора слышалось жалобное блеяние не загнанных в хлев баранов. А из-под стола вдруг вылезла непонятно как там оказавшаяся обрадованная Мурка и приветливо ткнулась мордой мне в колени.
— Ух ты! — воскликнул Маркуша. — Это я, что же, теперь волшебник? Только пожелал вернуться и в ту же минуту оказался дома. Ну-ка сейчас ещё что-нибудь быстренько пожелаю… — он начал нервно вышагивать по комнате, придумывая желание. — Вот! Придумал! Хочу, чтобы сейчас же зажёгся свет! — наивный Марик вскинул руки вверх в ожидании чуда, но… ничего не произошло, мы так и остались сидеть в темноте.
— Всё, праздник волшебства закончился. Был только один подарок от знахарки. Ещё скажи спасибо, что она дала нам возможность вернуться, как только пожелаем, а то застряли бы в этой пустыне навсегда в компании неприветливого дядечки в платье да равнодушного верблюда.
— Но как же было здорово плавать с рыбками! — исполненный счастливых воспоминаний Марик закружился по комнате и чуть не ударился в темноте об стол.
— Предлагаю загнать баранов и ложиться спать, завтра поболтаем да поищем что именно ключик открывает, — здраво рассудил Ник, и мы не стали с ним спорить.
День 8
Утром меня разбудила назойливая муха, то и дело норовившая посидеть на носу. Я устал от неё отмахиваться свозь сон и решил встать, чтобы отомстить этой нахалке, недовольно бормоча при этом:
— Вот я тебя сейчас поймаю, настырная муха…
— И съем, — закончил за меня умывающийся у рукомойника Марк.
— Нет, съел бы я сейчас зверя покрупнее — барашка или курочку. В животе вовсю лягушки дерутся.
— Если вдруг весь барашек в тебя не влезет, оставь и мне кусочек, я тоже серьёзно оголодал, — Маркуша погладил себя по исхудавшему животу.
Дверь распахнулась и в дом вошёл Ник, словно добрый волшебник, внося в дом пахнущую едой корзинку, накрытую полотенцем:
— Кушать подано! Баба Матрёна пирогами нас по-соседски угостила.
— Вот повезло-то, — обрадовался Марк, — сейчас я их вместе с корзинкой слопаю, — он потянул угощение на себя.
— Корзинку придётся вернуть, а пирогами поделиться с нами, — не выпустил еду из рук Никита. — И погоди, самовар поставлю.
Нежась под ласковыми солнечными лучами мы сидели на крылечке, попивая душистый чаёк, с аппетитом лопая хрустящие пирожки и вспоминая вчерашнее волшебное происшествие. Мне очень хотелось обсудить чудесное возвращение Мурки в дом, но только я открыл рот, чтобы заговорить об этом с друзьями, как вдруг услышал крик с улицы «Кит! Где ты, Китушка?».