Стальные сны

– Я думаю, он догадался. Прошлой ночью он пытался отправить посыльного.

– Радиша через Лебедя запретила кому бы то ни было пересекать реку. Она не хотела, чтобы новость о поражении Таглиоса распространилась прежде, чем стали бы известны истинные масштабы трагедии.

– Ну?

– Посыльный утонул. Как говорит Корди, Джа считает, что это сделал именно он. – Нож злорадно хмыкнул. Он ненавидел жрецов, и травить их было его любимым занятием. Причем всех без исключения.

– Отлично. Это вынудит его держаться подальше от нас, пока мы не решим, что с ним делать.

– Я знаю, как нам следует с ним поступить.

– Это может иметь политические последствия, – предупредил его Лебедь.

– У тебя все проблемы решаются одинаково. Горло перерезать – и дело с концом.

– Но это и вправду самый быстрый способ. Стража у ворот крепости отсалютовала. Радиша благоволила к ним, и именно они – Лебедь, Нож и Махер – правда, вопреки их желанию, отвечали за безопасность Таглиоса.

– Мне следует научиться быть дальновидным, Нож. Я-то надеялся, что с появлением Черного Отряда нам не придется заниматься всем этим.

– Тебе еще многому следует поучиться, Лозан. Корди и Копченый ждали их у двери комнаты, которая была тайной приемной Радиши. Копченый выглядел так, словно мучился расстройством желудка. Если бы у него была возможность, он немедленно бежал бы отсюда.

– Ты что-то мрачен, Корди, – сказал Лебедь.

– Да просто устал. В основном оттого, что забавлялся с этим карликом.

Лебедь приподнял бровь. Корди был в высшей степени спокойным и терпеливым человеком. Вероятно, Копченый сильно утомил его.

– Она готова?

– В любую минуту.

– Тогда не тяни. Меня там, в реке, ждет рыба.

– Да, поседеет твоя рыба, пока ты вернешься. – Махер постучал в дверь и подтолкнул колдуна вперед.

Когда Лебедь притворил дверь, с другой стороны в комнату вошла Радиша. Здесь, в неофициальной обстановке, в обществе мужчин, не принадлежащих к ее кругу, ей не обязательно было следовать традициям.

– Ты сказал им, Корди?

Лозан и Нож обменялись взглядами. Между их старым приятелем и Радишей такие отношения, которые позволяют ей называть его по прозвищу? Интересно. А как он ее зовет?

– Нет еще.

– В чем дело? – спросил Лебедь. Радиша ответила:

– Мои люди связывались с воинами. До них дошел слух, что та Госпожа, которая была Лейтенантом Черного Отряда, осталась жива. Она пытается собрать остатки армии к югу отсюда.

– Это лучшая новость из тех, что мне приходилось слышать за последнее время, – сказал Лебедь. Он подмигнул Ножу.

– Неужели?

– По мне, так потерять такую женщину было бы вопиющей несправедливостью.

– Так и знал. Ты пошляк, Лебедь.

– Виноват. Но стоит лишь однажды взглянуть на нее… Итак, она жива. Замечательно. Вышвырни нас троих и возьми профессионала продолжить начатое.

– Это еще посмотрим. Могут возникнуть трудности. Корди, расскажи им о случившемся.

– Со Второго только что пришло около двадцати человек. Они держались подальше от дороги, чтобы не натолкнуться на дозорных Хозяев Теней. Примерно в семидесяти милях отсюда им удалось захватить в плен несколько человек. Те рассказывают, что их лагерь подвергся нападению Кины с армией призраков. Большинство убито.

Лебедь посмотрел на Ножа, потом на Радишу, потом на Корди:

– Я что-то не понимаю. Кто это – Кипа? И что случилось с Копченым? – Копченый трясся, словно его окатили ледяной водой.

Махер и Нож пожали плечами Они не знали.

Радиша опустилась в кресло:

– Устраивайтесь поудобней. – Она прикусила губу. – Это будет трудно объяснить.

– Тогда сразу – поближе к делу, – сказал Лебедь.

– Да, конечно. – Радиша собралась с духом. – Кина не принадлежит к сонму богов, однако все боятся ее. Ее нельзя называть по имени, ибо она явится, как только оно будет произнесено. Очень неприятная особа. К счастью, число тех, кто исповедует ее культ, – невелико. Эта секта официально запрещена. Приверженность ей – достаточное основание для смертного приговора. И на то есть причины. Культ Кины непременно включает в себя пытки и убийства. Члены секты уповают на приход того, кого они называют Предреченным, а также на наступление Года Черепов. Иногда они именуют себя Обманниками. Они не знают национальных или этнических различий. Эти люди вполне респектабельны, внешне живут жизнью своей общины. И никогда не скажешь, кто из ее членов принадлежит к этой секте, – им может оказаться абсолютно любой. О том, что она все еще существует, знают лишь немногие.

До Лебедя не совсем дошел смысл всего сказанного.

– Не понимаю, чем она отличается от шадаритской Гады или Хади? – заметил он. Радиша мрачно улыбнулась:

– Тем, что эти призраки существуют на самом деле. – Гада и Хади были двумя воплощениями шадаритского бога Смерти. – Джа мог бы привести вам тысячу доводов за то, что Хади – котенок по сравнению с Киной. – Джахамара Джа исповедовал культ Хади.

Лебедь пожал плечами, он сомневался, что понял бы разницу, даже если бы ему объяснили достаточно наглядно. Он давно уже оставил всякие попытки разобраться в запутанном пантеоне таглианских богов, каждый из которых имел по десять, а то и по двадцать воплощений. Он указал на Копченого:

– Ас этим что? Он трясется так, что, боюсь, вот-вот запачкает штаны.

– Копченый утверждал, что Год Черепов, то есть год хаоса и кровопролитий, настанет, если мы обратимся за помощью к Черному Отряду. Правда, он не верил, что это произойдет на самом деле. Просто ему хотелось запугать моего братца, как бы тот не сделал чего-нибудь, что внушает Копченому страх. Но поскольку это именно он предсказал наступление Года Черепов, то и оказался вовлеченным в игру.

– Конечно. Послушайте, – нахмурившись, произнес Лебедь, он все еще был в недоумении. – Давайте по порядку. Итак, существуют культ смерти и те, кто его проповедует. По сравнению с ними монстров Хади и Гада с их жрецами, например Джа, можно считать невинными младенцами? И те, кто знаком с первыми, при их упоминании готовы наложить от страха в штаны?

– Да.

– Их богиня – Кина?

– Это самое известное из ее имен.

– Да ну? А я-то думал, что боги, у которых кличек как у двухсотлетнего разбойника, в Таглиосе – редкость.

– Кина – имя, данное ей гуннитами. Ее также называют Патва, Компара, Бхомана и так далее. И гунниты, и шадариты, и веднаиты – все включают ее в свой пантеон.

– Ха. Ну ладно. Значит, существует некая задира в черном одеянии по имени Кина. Но как случилось, что ни я, ни Корди, ни Нож слыхом о ней не слыхали?

Радиша несколько смутилась:

– От вас скрывали. Ибо вы были чужаками. К тому же вы пришли с севера.

– Может, оно и так. А при чем тут, интересно, север? Но почему это ввергает всех в панику? Из-за какого-то типа, захваченного нами в плен, у всех трясутся поджилки при имени этой Кины! А может, он врет? Лично мне это все представляется несерьезным.

– Возражение принято. Незачем было держать вас в неведении. Теперь же я посылаю вас проверить сведения, полученные от пленного.

Лебедь усмехнулся. У него был свой подход к людям.

– Тогда перестаньте нас бранить и расскажите все по порядку. То, что вы связались с Черным Отрядом, – уже плохо. Но если вы собираетесь дразнить нас и водить за нос только потому, что мы – не уроженцы Таглиоса…

– Довольно, Лебедь. – Радишу раздражал его вызывающий тон.

Копченый издал звук, похожий на собачий вой. И затряс головой.

– Что с ним? – потребовал объяснений Лозан. Еще немного, и он придушит этого старого придурка.

– Копченому чудятся призраки во всякой тени. В данном случае он боится, что вы – шпионы Черного Отряда.

– Конечно. Вот гад! Кстати, еще одна загадка. Отчего все так нервничают из-за этих ребят? Может, они и наделали дел в здешних местах во время своего похода на север, так ведь это когда было! Четыреста лет тому назад.

Радиша никак не отреагировала на его замечание.