Страница 4 из 12
Я очень надеялась, что он настоящий.
Тут я себя одернула. Что это я делаю? На губы же я обычно не смотрю. И вообще я никогда не таращусь на парней — даже на таких писаных красавчиков. Но если судить по появившейся на его лице ухмылочке, это все же случилось. Я снова влезла в свои туфли на высоченном каблуке и принялась искать взглядом Томаса с Дрю, но безуспешно.
Я снова посмотрела на парня в смокинге. Он направлялся прямо ко мне.
Пора бежать. Я протянула руку к пианино и поставила бокал: к моему огромному удивлению, он провалился сквозь инструмент и разбился — на полу засверкали тысячи крохотных бриллиантиков.
Немедленно материализовался мой брат:
— Ты в порядке?
— Нет. Хотя если ты тоже видишь джаз-банд…
— Не вижу.
— Тогда точно не в порядке.
Музыканты-призраки все играли. Я их трогать не пыталась — наверное, поэтому они и не испарялись.
Они. Сразу трое? Да еще и пианино? Декораций я раньше не видела. Я была не в состоянии вдохнуть.
— Мне нужно на воздух. На воздух!
— Простите нас. — Томас улыбался окружившим нас настоящим людям — любезный хозяин, помогающий сестренке, с которой случилась легкая истерика.
Он провел меня через всю залу к застекленной двери, выходящей на улицу. Это было ужасно. Я старалась делать вид, что не замечаю все эти провожавшие меня взгляды. Мы вышли во дворик, на улице после дождя похолодало, так что там никого не было.
Я набрала в легкие побольше воздуха, надеясь, что прилив адреналина поутихнет.
— Ты много старых зданий планируешь реконструировать? Чтобы я подготовилась.
Слава богу, я хоть не в Европе живу. Там же за века много мертвецов накопилось. А в Штатах пока всего несколько поколений людей, которых можно спутать с живыми. Когда Томас с Дрю захотели съездить в Северную Каролину на ежегодную ярмарку индейцев чероки, я отказалась наотрез. Никаких исторических реконструкций. Ни в коем случае.
— Невероятно, неужели все так серьезно? — спросил Томас, похлопывая меня по руке, чтобы успокоить.
Я лишь покачала головой. Сейчас не время признаваться насчет таблеток.
В том числе потому, что в раскрытых дверях показался тот самый парень в смокинге.
— Ты его видишь? — прошептала я, закрывая глаза руками и выглядывая в щелки между дрожащими пальцами — меня трясло от мысли, что музыканты могут оказаться не единственными видениями.
— Кого?
— Его. — Я подтолкнула Томаса, чтобы он оглянулся. Если парень в смокинге не живой, не настоящий человек, мне пора снова проситься в больницу.
— Его вижу, — с заметным облегчением ответил Томас. — Это Майкл.
— Что за Майкл?
— Это новый специалист, о котором я тебе рассказывал.
Глава четвертая
Чем ближе парень в смокинге приближался к нам, тем красивее он казался — высокий, широкоплечий, гладкая кожа, а эти губы… Сложно было поверить, что такой человек может работать в «Песочных часах». Я ожидала какого-нибудь пузатенького очкарика за пятьдесят. А такому прекрасному принцу среди крестьян нечего было делать. Да он и ненамного меня старше. Может, он всего лишь стажер. И согласился помочь Томасу задешево, потому что пока не представлял из себя ничего особенного.
— А ты собирался мне рассказать, что он здесь? — тихонько спросила я у брата, в моем голосе злость смешивалась с ужасом.
— Я хотел, чтобы он сначала за тобой понаблюдал.
— Как за каким-то редким зверьком? — прошипела я. — А где ж моя баночка?
Я уже чуть было не выпалила брату все, что я о нем думаю, но сдержалась, так как парень в смокинге стоял в полуметре от нас и смотрел на меня так, будто я могу внезапно вспыхнуть.
— Майкл Уивер, позвольте представить вам мою сестру, Эмерсон Коул. — Ладонь Томаса лежала у меня на спине, и он слегка подтолкнул меня вперед, считая, что мы с Майклом должны пожать друг другу руки.
Майкл перевел взгляд с Томаса на меня, потом нерешительно протянул руку. Вздрогнув, я отвернулась и уткнулась лицом брату в плечо. Хоть он и признал существование Майкла — значит, он точно был настоящим, — мне не хотелось до него дотрагиваться. Когда я снова повернулась к парню в смокинге, он уже убрал руку в карман.
Двери снова открылись — на этот раз это была Дрю. Я предположила, что брат был настолько занят подготовкой к открытию своего предприятия, что не рассказал ей о моей предыдущей галлюцинации. Я не хотела, чтобы она начала суетиться вокруг меня.
— Прости, я такая неловкая. — Я взмахнула рукой, как бы давая Дрю понять, что не стоит меня трогать, и этот жест помог мне скрыть нервную дрожь. — Ничего страшного, возвращайся к гостям.
Многие говорили, что голубые глаза Дрю похожи на лед, но я этого не понимала — лед же прозрачный. Сейчас в этих глазах читалось беспокойство.
— С координацией у тебя все в порядке, поэтому я и волнуюсь, — сказала Дрю, не обращая внимания на мои протесты, и положила руку мне на лоб, потом кисть скользнула по щеке. — Ты не заболела? Может, голова кружится? Хочешь поесть? Или присесть?
— Я себя прекрасно чувствую. Правда, — врала я, стиснув свои безупречные зубы.
Чего я хотела, так это убежать подальше от все еще игравшего джаз-банда и этого красавчика консультанта, стоявшего рядом. Я бы действительно предпочла, чтобы он больше походил на налогового инспектора, а не на модель. Меня это довольно сильно отвлекало.
— Ладно, Томас, лучше бы тебе, конечно, остаться с ней, но Брэд, человек из банка, хотел поговорить с тобой насчет того здания в Мейне. — Дрю так вскинула свои ухоженные брови, что стало ясно — это будет очень выгодная сделка. — А я побуду с Эмерсон.
По страдальческому лицу брата было видно, через какую внутреннюю борьбу ему приходится проходить. Я его отпустила:
— Иди. Да и ты, Дрю. Зарабатывайте.
— Нет, милая, я останусь с тобой. Хочу убедиться, что с тобой все в порядке. — Дрю обняла меня за талию.
— Да правда, Дрю. Иди. Со мной все в порядке, — настаивала я.
— Вы побудете с Эмерсон? — спросил Томас у Майкла таким серьезным голосом, словно речь шла о моем приданом. Или о покупке недвижимости. — Я не хочу, чтобы она оставалась одна.
Я метнула на Томаса недовольный взгляд. Ох уж он мне поплатится за это.
— Конечно, — ответил Майкл.
Услышав его голос, я подпрыгнула — каждая клеточка в моем теле пришла в состояние готовности. Он был густой и хрипловатый. Наверняка он поет. Я снова заверила Томаса с Дрю, что у меня все хорошо, и они ушли, единственные знакомые мне люди среди толпы собравшихся. И мне страшно захотелось оказаться где-нибудь в другом месте — где угодно, только не здесь… И желательно не в колониальном Вильямсбурге.
Я выдохнула весь воздух из легких, взглянула на Майкла и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, и у меня перехватило дыхание. Улыбка была сладкая как мед.
— Я не такого человека ожидала увидеть, — призналась я; мой голос досадно дрогнул на средине предложения.
— Такое мне уже говорили, — признался он и проявил себя с лучшей стороны, сделав вид, будто не заметил.
— Хорошо, что мы почти ровесники. — Я так на это надеюсь. — Так что сможем играть на равных.
— Я не думал, что это игра. — Майкл слегка сощурился. Наверное, уже задумался, достаточно ли ему за меня платят. — Как тебя называть, Эм или Эмерсон?
Я нахмурила брови. Не припоминалось, чтобы кто-то меня при нем называл «Эм».
— Пока пусть будет Эмерсон. А тебя как, Майкл или Майк? Или Майки?
— Я что, похож на человека, которого можно звать Майки? — спросил он.
— М-м-м… Нет.
— Пусть будет Майкл. Пока, — добавил он, плотно сжимая губы. Но не жеманно. Наоборот, выглядело очень соблазнительно — он старался скрыть улыбку.
Майкл вытянул руку и провел ладонью по остриям кованого забора, обрамляющего внутренний дворик, а потом повернулся ко мне, стряхивая с пальцев дождевую воду.
— Твой брат очень талантливый, — улыбнулся он. — Никогда не видел, чтобы кто-то столько сил тратил, чтобы вернуть зданию былую красоту. Это тоже его работа?