Выбор на свободе

– Николай, – тихо сказал он, оправившись от мимолетного смущения. С такими женщинами он никогда в жизни не здоровался за руку.

– Останьтесь с нами пообедать, – пригласила Марина. – Познакомимся поближе. – Она говорила неторопливо, слегка растягивая слова, со спокойной улыбкой на лице, как человек, у которого есть много времени и нет никаких забот. Николай отрицательно покачал головой.

– Не могу. Жана ждать. Сен-ни первый день, как вышел.

– Вы еще не были дома? – удивилась Марина.

– Вот, от друга послание надо перво-наперво передать. А потом уж дома пировать будем.

– Друг Ефима – наш друг, – уверенно сказала Марина. – Я бы хотела с вами еще увидеться.

– Может, подвернется кака оказия, – неопределенно пообещал Николай. – Чего в жизни не бават.

Вадим протянул письмо Марине и встал из-за стола. – Что-ж, – сказал он с наигранной веселостью – неплохо бы пройтись. Я вас, Николай, провожу немного. Покажу наш район, здесь красиво, особенно летом. – Марина в недоумении уставилась на него, но Вадим поднял глаза к потолку и улыбнулся ей в ответ.

– В следующий раз может подольше посидим. Я скоро вернусь, Мариша.

Николай снова осторожно пожал Марине руку на прощание и последовал за Вадимом. Они молча вышли, спустились вниз и только на улице Вадим заговорил.

– Наша квартира – не подходящее место для разговора, – обыденным тоном сообщил он. – Все прослушивается. Лучше на улице поговорим.

– Я знаю, – кивнул Николай. – Меня Ефим предупреждал. Я потому и старался ни че не говорить.

– Мы сейчас пройдем на вон ту стройку, – Вадим указал рукой на каркасы недостроенных домов в двухстах метрах от дороги. – Там есть одно место, откуда ты видишь все, а тебя – никто. Но я вас, Николай, долго не задержу. Расскажу только вкратце, в чем тут дело.

– Ты лучше меня на ты называй, – предложил Николай. – Непривычный я к такому обращению.

– Ефим пишет, – продолжал Вадим – что посылает это письмо, чтобы проверить, как действует канал. Он тебе всецело доверяет, так что если другие люди, передающие почту, надежные, все будет в порядке. Очки он просил починить и постараться передать ему в лагерь. Если он после этого пришлет письмо, проходящее через официальную цензуру, что в очках легче читать, значит, связь нормальная и очки ему передали. А мне нужно сообщить ему кое-что очень важное. – Вадим подошел к стенке кирпичей, с человеческий рост, уложенной буквой П.

– Вот, отсюда нас не видно – пояснил Вадим. – А напротив – только не законченный подъезд. В следующий раз, если будет необходимость встретиться, лучше это сделать здесь. Я конечно, понимаю, что тебе нет смысла рисковать, достаточно наверное, просидел. Я ни о чем не прошу, это Ефим утверждает, что ты все сделаешь… – Николай слушал рассеянно, казалось, подъезд дома напротив гораздо больше привлекал его внимание. Он вдруг резко встал и, прервав Вадима, сказал: – Погоди-ка, я гляну, чего там внутри. Я счас, ты погоди. – Николай быстрым шагом пересек небольшой пустырь, отделявший их от недостроенного дома, и скрылся в проеме двери. Через минуту он пришел обратно.

– Там есть вход вниз, в подвал. Прямо под лестницей, слева – комната. Я ведь сам на стройке крановщиком работаю, знаю, как дома строют. Так вот, если какая важность будет встретиться, я тебе позвоню и скажу: давай встретимся на том же месте. Значит здесь, в подвале, в этой комнате. Ну, а время, которо скажу, всегда будет на четыре часа вперед. К примеру, надо встретиться в три часа дня, а я скажу в семь вечера. Понял?

– Хорошо, – согласился Вадим. – А могу ли я чем-нибудь тебе помочь? Может, тебе денег нужно? Ты не стесняйся.

Николай нахмурился. – Денег мне не надо, – холодно сказал он. – Я их сам заработаю. А сделать я сделаю все, что могу. Он мне может друг больше, чем тебе. – Николай достал пачку дешевых папирос, но Вадим быстро вытащил из кармана болгарские сигареты. – Давай сначала покурим мои, – предложил он.

– Богато живешь, однако, – одобрил сигареты Николай. – Ты кем работаш?

– Еще год назад работал инженером, – усмехнулся Вадим. – А потом, как в Израиль собрались, выгнали с работы. Сейчас грузчиком на складе работаю. Красота! Никаких проблем. И зачем надо было институт заканчивать?

– Мой отец тоже был анжинер, – сообщил как бы между прочим Николай. На лице у Вадима не появилось ни удивления, ни улыбки. Как будто не было ничего необычного в том, что отец у Николая был анжинер. Он только отвел взгляд и затянулся сигаретным дымом.

– Не веришь, – без тени сомнения произнес Николай. И, переменив тему, продолжил. – Я тебе тут на бумажке свой адрес записал. – Он достал из кармана и протянул измятый клочек бумаги. – Если зачем понадобиться, приезжай. У меня там дом, ну, хата на курьих ногах. Это надо час на автобусе пилить, до деревни то нашей.

Вадим достал из внутреннего кармана авторучку и блокнот. – Это мой телефон – сказал он, отрывая листок. – Звони в любое время дня и ночи.

– Добро, – согласился Николай, пряча листок в карман. – Когда ты починишь очки?

– Дней через десять.

– Пойдет. Я позвоню тебе через десять дней.

– Ты извини меня за любопытство, Николай. За что ты, если не секрет, сидел?

– Какой тут секрет. Мой прораб на стройке все время наряды приписывал одной блатной бригаде. Он их очень боялся. Ну, пока до меня дело не доходило, мне было плевать. А тут он у меня малость снял и им дал. Дело было после получки и все, как водится, подпили. Я пошел к нему разбираться, а он загрубил чуть, так я ему двинул как следует. Так бы оно обошлось без хипеша, да я приложился лишку и сломал ему челюсть. Его увезли в больницу, там все записали, ну и на меня, понятно, дело завели. Хорошо еще, двумя годами отделался. – Николай затянулся сигаретным дымом и улыбнулся. – Никогда не могу силу свою рассчитать. Либо человека попорчу, либо себе кости на кулаке поврежу. Нельзя мне драться. А так, вообще-то, я никакого отношения к уголовным делам не имею. Никогда не воровал, ничего такого не делал. Хотя много знакомых из шерсти было, ну, из блатных, значит. – И он передвинул невидимый рычаг скоростей.

– Пора идти, однако, – озабоченно сказал Николай, поднимаясь. Они пожали руки друг другу и разошлись.

Домой Николай вернулся уже к вечеру. Начинало темнеть, и в домах зажглись огни. Темнота была ему на руку; не хотелось никого видеть в первый день, кроме жены. А уж она и впрямь ждала.

Не успел он открыть дверь, как она бросилась ему на шею, что-то горячо зашептала, стала целовать и плакать. – Ну, будет, будет, – попробовал Николай успокоить ее. – Счас уж все, дома.

Катя затихла, застыла, не разжимая объятий. Николай окинул взглядом комнату: все, как было раньше, два года назад, но после квартиры Вадима Фридмана показалось вдруг удручающе убогим. На маленьком пространстве едва помещались стол, четыре стула и железная кровать, и у входа – старый рукомойник с тазом. Но все вокруг было чисто, вымыто, поглажено. А на столе, накрытом блестящей клеенкой, громоздилась всяческая стряпня, да три бутылки водки, ну, словом, все что нужно перво-наперво, когда вернешься после долгой разлуки домой. В раскрытое окно врывался теплый воздух, таинственно играя занавесками.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.