Страница 9 из 19
Подъездная дверь оказалась стальной. Правда, ни консьержки, ни домофона не было. Имелся лишь кодовый замок, над которым кто-то заботливый написал карандашом: «237». Да и соответствующие клавиши замка – двойка, тройка и семерка – оказались до блеска отполированы. Таня нажала их, дверь щелкнула и отворилась. Она вошла в полутемный, прохладный, пахнущий кошками подъезд.
А вот и площадка первого этажа, Ленькина квартира, номер сорок два. Татьяна нажала кнопку звонка. Он безнадежно прозвонил в пустой квартире. Потом еще и еще раз: дзынь, дзынь, дзынь! А в ответ – тишина. Тогда Таня вытащила из сумочки мобильник и набрала Ленин домашний номер. Длинные гудки. Сквозь дверь стало слышно, как запиликал где-то в глубине квартиры телефон.
Звонки прекратились, сработал автоответчик. В трубке у Таниного уха раздался лучезарный Ленин голос: «Привет, друзья!..» Татьяна нажала на «отбой».
Кажется, все бесполезно. Дома его нет. Таня безнадежно забарабанила по двери кулаком. А может, он все-таки дрыхнет?! Ведь сам рассказывал как-то, что однажды, после искрометного загула, личный рекорд установил: проснулся в четыре часа дня.
Бумс, бумс! И ногой тоже можно поколотить!.. Просыпайся, негодяй! И вдруг... ей почудилось внутри квартиры какое-то шевеление. Словно кто-то пошел к входной двери тихо-тихо, без обуви, на цыпочках. Таня замерла, прислушалась.
Нет, тишина в квартире. Ей показалось? Она еще раз ударила в дверь и крикнула: «Леня, открой! Это я, Таня!» Снова затаила дыхание, вслушалась – нет, ничего: ни шороха, ни вздоха. И тут в полутьме подъезда она увидела, а скорее даже почувствовала, что изнутри квартирного «глазка» на нее кто-то смотрит!
Стало страшно. Таня даже отступила от двери, прижала руки к груди. И тут глаз, глядящий на нее из квартиры, вроде бы исчез. Кажется, снова донеслись шелестящие шаги. Они удалялись в глубь жилья. Вдруг Леня все-таки там, внутри? И просто не хочет ей открывать? Может, он с женщиной или пьяный. А может, и то и другое вместе. Но что за детский сад? Почему не позвонил и не предупредил? Телефон вон у него домашний работает. Нешто она зверь какой и не поняла бы, не вошла в его положение, что бы он там ей ни наплел?
– Леня! – сердито выкрикнула она, адресуясь к тому, кто прятался за дверью. – Открой! Открывай сейчас же!
Молчание.
– Или хотя бы позвони мне! Это я – Таня!
Но в ответ – ни гу-гу. Неужели никого там нет и шаги внутри ей просто причудились? И что теперь прикажете делать? Вот дурацкая ситуация! Директор южного филиала крупнейшего сетевого рекламного агентства самолично разыскивает своего нерадивого сотрудника. Домой к нему заявилась. А не пошел бы он куда подальше, этот Леня! Не слишком ли много чести? Уйти и забыть.
Таня отступила от Лениной двери. Однако уходить не спешила. Огляделась. На лестничной площадке находилась еще одна дверь: квартира сорок один. Наверное, здоровенная, генеральская. А может, дверей всего две на площадке оттого, что на первом этаже дома расположен продовольственный магазин и место занимают подсобные помещения.
Дверь в сорок первую квартиру тоже оказалась стальной и с «глазком». Таня подошла к ней и позвонила. Она уже не верила, что разыщет Леню, и сделала это скорее по привычке никогда не останавливаться на полпути и всегда доводить все свои дела до логического конца – каким бы он ни был. «Может, соседи что видели или слышали?» – бодро пробормотала Таня вполголоса. В пустом и полутемном подъезде ей стало слегка не по себе. Как-то чуть жутковато. Да еще эти странные шаги в Ленькиной квартире. Или все-таки не было никаких шагов?
В квартире напротив тоже никого не оказалось. Таня позвонила еще раз. Потом второй, третий... Тишина. И вдруг за дверью раздался отчетливый перестук женских каблучков.
– Кто там? – послышался приглушенный дверной обивкой девчачий голос – переливчатый, даже кокетливый.
– Я к вашему соседу пришла, – прокричала Таня, – к Лене!
Она чувствовала себя дура дурой: что, интересно, о ней подумают? За ревнивую подружку примут, не иначе. Или за брошенную невесту, преследующую жениха!
За дверью молчали – кажется, находились в замешательстве.
– Я в квартиру напротив пришла, – снова выкрикнула Таня, – в сорок вторую. А там не открывают. Вы не знаете, где ваш сосед, Леня?
Вдруг дверь распахнулась на всю свою ширину. Однако вместо ожидаемой девушки в проеме возник двухметровый амбал. Одет он был, невзирая на жару, в кожаную безрукавку на голое тело и кожаные штаны. Под безрукавкой курчавилась волосатая грудь, внушительный живот нависал над штанами. В руке гигант держал недоеденный хот-дог. Выражение его лица было угрожающим. Он вопросительно смотрел на Татьяну и молча жевал.
– Че тебе надо? – произнес он наконец.
За спиной силача виднелся коридор, отделанный со скромным гостиничным шиком. Мелькнул там вдруг и женский силуэт: в босоножках на высоченном каблуке, в красных трусиках-стрингах и полупрозрачном алом топике. Мелькнул, стрельнул любопытным глазом в Татьяну и исчез – кажется, в ванной.
Таня, отступив от громилы, терпеливо повторила ему все то, о чем кричала через дверь: сосед Леня, живет напротив, я его разыскиваю.
– Не знаем мы ничего, – лениво протянул амбал сквозь пережевываемую пищу. Потом проглотил кусок и буднично, безо всякой угрозы, добавил: – Давай вали отсюда, пока цела!
Бум! Железная дверь захлопнулась перед самым Таниным носом.
Из подъезда Таня вышла, дополнительно злясь на Леню. «Когда появится, он за все у меня ответит, – в сердцах думала она. – И за этого хама-амбала тоже».
Со двора она еще раз заглянула в Ленины окна. Ничего за ними не переменилось. Та же решетка, те же тихие безжизненные жалюзи. Таня заглянула и в окна, где проживал амбал с развратной соседкой. Они тоже оказались зарешеченными, а плотные гардины бордового цвета мешали заглянуть внутрь.
Кумушки на лавочке опять немедленно воззрились на Таню, едва она вышла из подъезда. Их разговор снова смолк – все энергия старушенций, похоже, ушла на рентгеновски испытующие взгляды. Взоры старух прожигали насквозь, с ходу сканируя и возраст Тани, и социальный статус, и семейное положение. Сразу понятно: бабуленции опытные. Съели собаку на внутренних, местечковых сплетнях.