На линии огня

Упрек халифа Рашира разозлил Маркуса. Он заметил, как рука Нихаила скользнула в складки одежды, и понял, что означает этот жест. Предупреждение. Но гнев и горе Маркуса были слишком сильны, чтобы их могла пересилить осторожность. Выказывать уважение еще одному тирану Астрокази, когда его товарищам угрожает смерть... Ну, нет. К черту любезности.

Но прежде чем он успел что-то сказать или сделать, его опередила Ки-Линн:

– Командир Джо Аванти не хотел высказать вам неуважения, Шрин-паша. Вы и сами потеряли своих воинов, поэтому поймете, как тревожит его судьба «ангелов», которые, возможно, все еще живы и нуждаются в помощи. – Она полуобернулась к Маркусу. – Так же, как и понимает необходимость тем или иным образом возместить потери, понесенные вами при оказании помощи нам.

Ты ставишь меня в трудное положение, Ки-Линн.

Она уже объясняла ему, что признание позиции превосходства другого и использование взяток в форме подарков – всего лишь часть игры.

И снова мы начинаем с долга, только теперь нам нечего предложить. Почти нечего.

И тут Маркус вспомнил, что эти люди свято верят в философию воздаяния, то, что называется «око за око».

– Не могу обещать вам многого, халиф Рашир. Но обещаю головы ста воинов Шерваниса в воздаяние за ваши потери.

Вдвое больше, чем ты потерял. И любая война между вами двумя без труда гарантирует такое число жертв.

– Благородное предложение, командир. Но она... – Рашир кивнул в сторону Ки-Линн. – Вы всегда позволяете женщине говорить за вас?

– Женщины моей роты – воины, халиф Рашир. Если вам нужна наша помощь, с ними нужно обращаться должным образом.

Маркус твердо выдержал взгляд Рашира, решив, что в этом пункте не отступит.

– Воины? – спросил халиф. – Здесь не Канопус. У нас воины на деле доказывают свое право называться таковыми.

Маркус услышал какой-то звук, но к тому времени, когда он обернулся, все уже закончилось. Джерико Райан почти мгновенно обезоружила одного из телохранителей Рашира, который теперь лежал без сознания на земле у ее ног, а его сабля, воткнувшись в песок, все еще покачивалась.

Маркус повернулся к халифу и увидел, что Нихаил удерживает другого охранника, уже замахнувшегося саблей. Все напряженно ожидали реакции халифа, который наконец принужденно улыбнулся и кивнул.

– Как скажете. С ними будут обращаться как с воинами.

– Тогда и я сдержу свое обещание, халиф Рашир. А если я смогу спасти кого-либо из «ангелов», то окажу вам всю возможную помощь в борьбе против Шерваниса. Даю вам мое слово.

Некоторое время Рашир ничего не отвечал, и предложение Аванти как бы повисло в воздухе. Нихаил воспользовался моментом, чтобы саблей, ударом плашмя, привести в чувство охранника, после чего клинок снова исчез в складках его одежды.

Рашир не боится окружать себя компетентными людьми, отметил про себя Маркус. Он не менее опасен, чем Шерванис, но, возможно, с ним легче иметь дело.

– Вы помните, что сказали этому дьяволу Шерванису? – спросил наконец халиф. – Относительно веры воина, веры, которая помогает ему все преодолеть?

Он дождался осторожного кивка Маркуса и продолжал:

– Я очень хочу своими глазами убедиться, насколько сильна вера ваших «ангелов». Мои люди поддерживают контакт с вашим шаттлом, с «Посланцем Небес». Несмотря на трудности, ему все же удалось взлететь, хотя затем он был вынужден приземлиться в глубине пустыни Шахерезада. Капитан... Клиффи, да? Так вот, он сообщает, что корабль должен быть готов к встрече через три дня.

Маркус почувствовал прилив радости. Отлично! Значит, не все еще потеряно. Правда, это чувство было недолгим – серьезный и внимательный взгляд халифа отрезвил его.

– Похоже, Шрин-паша, мы снова в долгу перед вами. Ответная улыбка Рашира, сдержанная и холодная, подсказала Маркусу, что о долге не забудут.

XXIX

Пустошь

Пустыня Шахерезада

Астрокази

Периферия

29 июня 3058 года

Заход солнца над пустыней Шахерезада представлял собой прекрасное зрелище: по обычно бледно-голубому, словно застиранному небу Астрокази разлились нежные золотисто-красные краски. Песок и камень утратили свои пронзительно-яркие цвета и смягчились в свете надвигающихся сумерек, а легкий ветерок, дувший, как всегда, с востока, принес первое прикосновение ночной прохлады.

Однако Камерон Сент-Джеймс, наблюдавший игру красок из кабины «Устрашителя», не видел в развернувшейся перед ним панораме ничего величественного или прекрасного.

Он предпочел бы взрыв синего цвета с ярко-красными, золотистыми и пурпурными росчерками. Или неизвестно откуда приплывшее облако, которое закрыло бы горизонт, вскипевший кроваво-красной пеной, когда в него опускается горячее солнце. Такие закаты он видел на Камполеоне. Неистовые, страстные мгновения. Столь редкие для человека, призванного служить «Слову Блейка».

Но времена меняются. Внутренняя Сфера находится на пороге новой эры, эры хаоса и безумия, из которой ее необходимо вывести к новому порядку. Священная задача «Слова Блейка» состоит в том, чтобы обеспечить этот переход. При этом «Слово Блейка» не будет ни марионеткой в руках Томаса Марика и его Лиги Свободных Миров, ни преемником методов одряхлевшего Ком-Стара, сводящихся к ожиданию и наблюдению.

Нет. Камерон Сент-Джеймс знал, что «Слово Блейка» станет инструментом хаоса, и, если Демона Азиз не вмешается, он даст ей возможность первой осветить путь к тому, наступление чего давно предвидел Блейк. Затем, раньше или позже, он займет заветное место Примаса Нового Порядка. Падение «ангелов» возвещает его неизбежное восхождение к вершинам власти.

Сент-Джеймс еще раз внимательно оглядел горизонт, словно для того, чтобы вовремя заметить движение боевых роботов, хотя и знал, что остатки «ангелов» Аванти разбросаны по всей пустыне и до каждого из них около дня пути. Он разгромил их, загнав в ловушку, подобную той, которую они применили против него на Маранте. Сент-Джеймс был благодарен халифу Раширу за его своевременное нападение. Оно стоило ему еще нескольких человеческих жизней и, возможно, двух-трех боевых роботов, но зато предложило в конечном итоге возможность, которую никогда бы не заполучил Шерванис.