Страница 11 из 13
Как отмечает Н.Б. Мечковская, основными объектами сознательного воздействия людей на язык являются: 1) графика и орфография; 2) терминология; 3) нормативно-стилистическая система языка. Все названные объекты с момента своего зарождения «прямо связаны с сознательно-культурным и искусственным началом в языке»[50]. Речемыслительные процессы, сопровождающие письмо, использование терминологии и выбор стилистических средств, по мнению ученого, наименее автоматизированы, протекают под большим контролем разума. Примечательно, что каждая из перечисленных сфер ассоциируется с понятием «литературный язык»; последний в противоположность диалектам И.А. Бодуэн де Куртенэ характеризовал как «искусственный», поскольку он подвержен регламентации и намеренной консервации[51].
Предельное выражение искусственного начала в языке обнаруживается в создании искусственных языков, противопоставленных естественным. Под естественным языком обычно понимают этнический язык с его нежесткой организацией, в результате которой он обладает бесконечными возможностями для обозначения объектов окружающего мира и объективации когнитивно значимых связей и отношений между ними. Искусственный язык – это целенаправленно созданная человеком знаковая система, в той или иной мере соотносимая с естественным языком и использующая его возможности. В составе искусственных языков выделяют две основные категории: 1) искусственные аналоги естественных языков, предназначенные для межэтнического общения: эсперанто, идо, волапюк, окциденталь и другие подобного рода языки «кабинетного происхождения» (в них реализована историческая мечта человечества создать совершенные логичные языки межкультурной коммуникации); 2) специализированные искусственные языки, связанные преимущественно с профессиональной деятельностью по передаче, приему и переработке информации (международные информационно-поисковые, информационно-логические языки и языки программирования)[52]. Количество естественных языков в мире ограниченно, в целом наблюдается тенденция к сокращению их числа. Количество искусственных языков, наоборот, постоянно растет. Следовательно, мы можем говорить о расширении зоны действия искусственного начала в современной коммуникации, что обусловлено растущими потребностями усложняющегося мира в экономной и рационализированной информации.
В естественных языках XX – XXI вв. с проявлением рационального начала связано установление принципов языковой политики, практика кодификации языковых систем (в частности, литературного языка), создание вспомогательных систем машинного общения, намеренное изобретение новых языковых обозначений. Разные уровни естественного языка, по мнению лингвистов, обладают различной степенью проницаемости для внешнего воздействия: менее всего ему подвержен грамматический уровень, наиболее проницаем для целенаправленного человеческого влияния лексический уровень языка[53]. Именно с последним связано использование в лингвистике понятия «искусственная номинация». По признанию ряда исследователей, приоритетными зонами искусственной номинации являются научная терминология и номенклатура (Н.Б. Мечковская, М.В. Голомидова, З.И. Комарова, А.Х. Султанов и др.).
В терминологической литературе проблема соотношения естественного и искусственного начал обычно сближается с проблемой стихийности или сознательности создания терминов. Особого внимания заслуживает в связи с этим точка зрения В.М. Лейчика, одного из наиболее авторитетных современных терминоведов.
В обобщающей статье «Проблемы развития терминоведения в конце XX века» В.М. Лейчик подчеркивает, что «сознательность не является спецификой акта терминотворчества (весь процесс словотворчества сознателен); в противоположность стихийности сознательность характерна для актов выбора способа создания термина из ряда вариантов, предоставляемых терминологу соответствующим естественным языком»[54]. В этом утверждении, как видим, зафиксировано современное положение дел, при котором «конструированием» терминов занимаются специалисты-терминологи. Однако, отказываясь от противопоставления сознательного и стихийного при создании термина и признавая лишь специфичность проявлений сознательности в терминологии, В.М. Лейчик именно на основе сознательного или стихийного начала в построении терминологических общностей разграничивает терминологии и термине системы: терминология – это стихийно сложившаяся совокупность терминов, она обладает неполнотой, логической нестрогостью, связностью, но не целостностью; термине система – это сознательно упорядоченная или конструируемая терминологическая совокупность.
Данное разграничение распространяется не только на стандартизированные и не стандартизированные системы терминов в синхронии, но и на развитие совокупностей терминов в диахронии: «чаще всего наблюдается преобразование терминологии в термине систему, когда формулируется определенная теория, ложащаяся в основу описания соответствующей области знания или деятельности», при этом «единицами терминологий являются предтермины, единицами терминосистем – термины»[55]. Таким образом, стихийное (естественное) или сознательное (искусственное) начало становится основанием не только для противопоставления терминологических общностей, но и для противопоставления статуса (а значит, и сущности) специальных единиц.
Попробуем изложить собственную точку зрения. Начнем с того, что термины – это особые номинативные знаки. Они создаются для обозначения предметов, явлений, отношений, коммуникативно и когнитивно значимых лишь в особом семиотическом пространстве – пространстве той или иной профессиональной деятельности. В таком понимании термина мы опираемся на приведенное выше определение Б.Н. Головина. Только в рамках профессиональной сферы термины обладают системностью, проявляют свои конститутивные ориентирующие свойства и выполняют множество возложенных на них функций. При этом наука не исключается нами из системы профессиональных сфер деятельности, поскольку научное творчество является частью целенаправленной общественно-полезной трудовой деятельности человека, требующей специальной подготовки и являющейся основным источником его доходов (или основной формой самореализации субъекта).
Термины как логико-лингвистическая категория являются неотъемлемой частью языка профессиональной коммуникации на любом этапе его развития: их появление обусловлено возникновением самого феномена профессии как специализированного вида деятельности и связанного с ним профессионального мышления. Сравните с точкой зрения Б.Н. Головина, недвусмысленно выраженной им в следующем высказывании: «Наивно думать, будто термины появляются только тогда, когда начинает развиваться наука, теоретическое знание. И в прошлом, и в наше время любая профессия, любой вид трудовой деятельности рождает свою терминологию»[56].
Мы исходим из того, что термин является вербализованным результатом профессионального мышления, значимым лингвокогнитивным средством ориентации в профессиональной сфере и важнейшим элементом профессиональной коммуникации. В термине реализуются механизмы познания той или иной специальной области знаний или деятельности, в нем репрезентированы структуры специального знания, которые служат отправной точкой в осмыслении профессионального пространства и способствуют оптимальной организации деятельности специалистов.
Термины необходимо рассматривать как историческую категорию в языке[57], при этом анализировать терминологию с достаточной долей верификации возможно лишь со времени письменной фиксации термина.
50
Мечковская Н.Б. Общее языкознание: Структурная и социальная типология языков. М, 2001. С. 241 – 242.
51
См.: Бодуэн де Куртенэ И.А. Некоторые общие замечания о языковедении и языке // История языкознания XIX – XX вв. в очерках и извлечениях. М., 1964. С. 269, 274. Ср. также рассуждения об искусственности языковой нормы в литературном языке: Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI – XVII вв.). М, 2002. С. 14 – 15.
52
См. об этом: Мечковская Н.Б. Общее языкознание: Структурная и социальная типология языков. М., 2001. С. 185 – 198.
53
Ульянова Н.П. Соотношение стихийных факторов и сознательного регулирования в механизмах языковой номинации: дисс. ... канд. филол. наук. М, 1984. С. 21.
54
Лейчик В.М. Проблемы отечественного терминоведения в конце XX в. // Вопр. филологии. 2000. № 2. С. 23
55
Лейчик В.М. Проблемы отечественного терминоведения в конце XX в. // Вопр. филологии. 2000. № 2. С. 23.
56
Головин Б.Н. Терминология // Березин Ф.М., Головин Б.Н. Общее языкознание. М, 1979. С. 264.
57
Об этом более подробно в разделе 2.5.