Страница 13 из 14
В-третьих, оценить можно через сообщение о действии, которое производит человек (или его «часть»), о состоянии, в котором он пребывает (X что делает: Студент соображает; Мальчик умнеет; Знания углубляются; Мысли дремлют).
Возможность оценить «через призму интеллекта» самый широкий круг проявлений человека обусловливает порождение оценочных высказываний, в которых отмечается, как, с точки зрения говорящего, человек (или его «часть») производит какое-либо действие (X что делает как: Мальчик поступил глупо; Друг умно промолчал; Слова звучат глупо).
И наконец, оценить «целостного» или «частичного» человека можно через указание на то, что у него есть, чем он обладает (У X есть нечто: У мальчика есть ум; Студент обладает способностями; В голове есть мысли).
Таким образом, оценивая человека, говорят, каков он, кого/что из себя представляет, какие действия и как производит, чем владеет или что имеет. Соответственно выделяются следующие базовые семантические модели оценочных высказываний: 1) X какой/каков; 2) X есть кто/что; 3) Х что делает; 4) Х что делает как; 5) У Х есть нечто.
По данным семантическим моделям строятся не только оценочные высказывания о человеке, но и высказывания, характеризующие другие живые и неживые предметы (ср.: Собака добрая; Собака – друг человека; Собака понимает; Собака сторожит отлично; У собаки хороший нюх; Стол удобный; Стол – красота; Стол шатается; Стол стоит криво; У cmола зазубрины).
Эти базовые семантические модели (или базовые модели характеризации) универсальны для оценочных высказываний любой тематики. Очевидно, что не все они являются элементарными (о критериях элементарности предложения см.: Одинцова, 1984, с. 75–77). Так, семантическая модель X что делает как не элементарна, так как передает две пропозиции, одна из которых реализуется как событие, а другая – как оценка этого события (Он поступил глупо: он совершил поступок — событие; этот поступок глуп — оценка). Предикативные структуры типа Х говорил, X ответил, X поступил синонимичны непредикативным номинациям, имеющим в языке готовые лексические формы: речь, приход, поступок (Черемисина, Колосова, 1987, с. 30–32); и те, и другие передают определенную пропозицию, то есть являются «языковым воплощением некоторого положения дел в действительности, ситуации» (Шмелева, 1988, с. 9).
Очевидно также, что все семантические структуры, в которых объектом оценки является «частичный» человек, вторичны по отношению к тем, в которых объект оценки – человек в целом (ср.: Ученик умный; У мальчика есть талант. – Ответ глупый; В глазах светятся мысли).
Бытийная модель не элементарна в силу своей синтаксической производности и номинативной вторичности.
Итак, базовыми мы называем основные семантические модели характеризации, которые могут быть элементарными и неэлементарными:
Базовые семантические модели имеют свои регулярные реализации. Регулярными реализациями семантических моделей характеризации мы называем такие видоизменения в семантике моделей, которые оказывают непосредственное влияние на оценочный смысл высказывания (ср. данное определение с определением регулярных реализаций структурных схем предложений: Белошапкова, 1989, с. 664–665). Исходя из этого, описание регулярных реализаций базовых моделей ОВИПЧ связано с анализом лексико-семантического потенциала моделеобразующих компонентов – объекта оценки и оценочного предиката, а также тех лексико-семантических показателей, которые влияют на качество и интенсивность оценки. В совокупности все эти составляющие дают представление об особенностях репрезентации образа homo sapiens в семантических структурах характеризации, свойственных русскому языку.
1.6. Оценочные речевые жанры репрезентации образа homo sapiens в русском языке
Для выявления и описания прагматических составляющих образа homo sapiens в языке необходимо обозначить основные подходы к таким понятиям, как ситуация общения, речевой жанр, определить критерии выделения речевых жанров, в которых реализуется оценка интеллекта, и на этой основе классифицировать речевые жанры репрезентации образа человека разумного.
Определив ситуацию общения (коммуникативную ситуацию) как совокупность социально-психологических и социально-культурных условий протекания речевого взаимодействия, мы предполагаем, что возможна классификация коммуникативных ситуаций на основе выделения наиболее значимых ситуативных факторов.
Проблема параметрирования, или моделирования, и типизации коммуникативных ситуаций имеет в лингвистике длительную историю (Якубинский, 1923; Блумфильд, 1968 и др.) и остается в современной лингвистике до конца не решенной.
Безусловно, модель ситуации должна строиться с учетом значимых в языковом плане факторов. В функциональной стилистике в качестве таких факторов называются формы общественного сознания, социальных отношений, виды производственной и другой деятельности, а также типы автора речи, адресата, тематика общения, цель общения и др. (Мурот, 1990, с. 567; Степанов, 1965, с. 218), в прагматике – говорящий, намерение говорящего, адресат (Арутюнова, 1990 б, с. 390), в теории речевых актов – иллокутивная сила (иллокутивная цель) (Новое в зарубежной лингвистике, 1986). В ряде исследований на первый план выдвигаются параметры ситуации, связанные с отношением коммуникантов (Чахоян, Пароян, 1989; Карабан, 1989), типом адресата (Богданов, 1989 а), темой высказывания (Долинин, 1983; Васильева, 1989).
Если учесть, что к каждой типовой ситуации тяготеет определенный речевой жанр, то встает вопрос: какие признаки речевого жанра следует считать основными, непосредственно отражающими характер коммуникативной ситуации. Вопрос определения этих признаков, а значит, и речевого жанра, не является устоявшимся в современной отечественной лингвистике, несмотря на то что последние несколько лет отмечены значительным повышением исследовательской активности жанроведов (А.Г. Баранов, Г.И. Богин, И.Н. Борисова, В.Е. Гольдин, Е.Н. Гуц, С.Ю. Данилов, В.В. Дементьев, К.А. Долинин, В.И. Жельвис, Е.П. Захарова, О.С. Иссерс, Н.В. Орлова, О.Б. Сиротинина, Т.И. Стексова, И.А. Стернин, Т.В. Тарасенко, М.Ю. Федосюк, Т.В. Шмелева и др. – подробная библиография жанроведческих работ представлена В.В. Дементьевым: Дементьев, 2000).
Современные исследователи опираются в основном на дефиниции М.М. Бахтина и Т.В. Шмелевой, в которых наряду с ситуативными факторами одним из основных признаков речевого жанра называется структурная однородность высказываний.
Признавая тот факт, что речевой жанр – «продукт существенных для языка признаков ситуации, в которой происходит общение» (см.: Орлова, 1992), нельзя не замечать, что в материальном воплощении речевой жанр далеко не всегда характеризуется структурной однородностью текстов. Однородные в структурном отношении высказывания используются в различном ситуативном контексте.
Например, построенные по структурно-семантической модели X какой высказывания (Ты умный; Он глупый; Студент способный) характерны как для ситуаций, в которых говорящий одобряет (порицает) действия или поступки адресата (речевой жанр одобрения-порицания), так и для ситуаций, в которых говорящий описывает человека, характеризуя его (речевой жанр портретной характеристики). Ср. также: Он оптимист, талант, умница. – Характеристика человека; Умница! Молодец! – Одобрение действий человека; оба высказывания структурно однородны (модель X есть кто), но имеют различные интенциональные показатели: в первом случае цель говорящего – дать вневременную характеристику человеку, во втором – одобрить конкретные сиюминутные проявления человека.
Структурная однородность высказываний, характеризующихся принадлежностью к различным ситуациям общения, как явление весьма распространенное, обусловлена, на наш взгляд, не только отсутствием в языке строгих формальных ограничений и правил оформления того или иного типа высказываний, но и тем, что говорящий никогда не замыкается на одной коммуникативной цели, как бы она ни доминировала. Так, несмотря на реактивность, спонтанность порицания говорящим конкретного действия человека, само это действие в сознании говорящего может соотноситься с рядом ранее совершенных действий объекта, и автор высказывания способен, выражая порицание, выйти одновременно на уровень обобщения, характеристики качеств человека в целом. Например, за высказыванием Ты глуп может стоять не только порицание конкретного проявления адресата, но и его характеристика вообще, «навеянная» поступком или действием.