Страница 20 из 25
Наблюдение, измерение, фиксация – эти операции, вернее, их методологическое и инструментальное оформление играли решающую роль в становлении науки, одновременно давая начало целым техническим направлениям. Унификация и стандартизация единиц измерения создавали новую форму международной научно-технической культуры.
Принципиально новым средством познания стала оптическая спектроскопия. Первый практический спектроскоп был создан в 1859 г. Г. Кирхгофом и Р. Бунзелом для качественного анализа в различных областях. В химии, например, с его помощью были открыты многие химические элементы (цезий, рубидий, таллий), и во второй половине XIX в. он стал основным прибором для исследований во всех областях химии.
В начале XIX в. «старые» европейские академии – эти замкнутые кастовые корпорации – переживали застой и были неадекватны вызовам времени ни по организации, ни по оснащению, ни по кадровому составу. Центрами европейской научной жизни становятся университеты и вновь создаваемые научные организации – исследовательские институты, которые финансировались как государством, так и частными лицами.
Первую физическую лабораторию в близком (по структуре) к современному смыслу организовал у себя дома Г. Кавендиш. Поэтому подлинные лаборатории стали возникать там, где были научные сообщества и ученики: например, в 1874 г. Дж. Максвеллом основана знаменитая Кавендишская лаборатория в университете в Кембридже (Универсальный центр физических исследований).
Научно-техническое развитие Европы и США обеспечивало естественные формы коммуникации. В науке это прежде всего взаимный обмен стажерами и публикациями, в области промышленного и технического развития – проведение регулярных международных промышленных выставок.
Роль образования в период становления и развития классической науки особенно велика. Во-первых, это была принципиально новая и социальная, и содержательная система; во-вторых, в своей основе она сохраняется и сегодня. Образование радикально влияло на содержательную структуру науки: в то время впервые вводится дисциплинарная систематизация (дисциплинарность) знания, что было вызвано главным образом дидактическими требованиями; для самой науки более естественна систематизация, например, по проблемам. Дисциплина же появляется, когда появляются учебники (самое «достоверное знание»!) и соответствующие университетские кафедры, а затем уже дисциплина через систему образования воспроизводит поколения специалистов. Например, профессия физика-теоретика появляется в конце XIX в. Первые такие кафедры в Германии возглавляли Г. Гельмгольц, Г. Кирхгоф, Р. Клаузиус, Л. Больцман, Г. Герц, М. Планк.
Началом «нового образования» было создание инженерных школ – например, Школа мостов и дорог и Школа военных инженеров в Мезьере, где с 1768 по 1784 г. преподавал ее воспитанник – выдающийся математик и организатор науки в революционной Франции Г. Монж. В системе новых центров научно– технического образования главное место заняла Парижская политехническая школа (1794–1795), в которой демократические принципы образования соединились с установкой на эффективные технические и военные приложения с привлечением в качестве преподавателей самых крупных ученых в области математики и точного естествознания. Первыми преподавателями школы были: Ж. Лагранж, Г. Монж, К. Бертолле и другие, несколько позже – А. Ампер, А. Фурье, П. Лаплас. Среди выпускников школы: Ж. Био, Ж. Гей-Люссак, С. Пуассон, О. Френель, О. Коши, А. Навье, Л. Пуансо, Г. Кориолис, С. Карно. Профессия преподавателя была престижной, и ведущие ученые возглавляли не только научные и учебные, но и государственные учреждения (даже министерства).
В Политехнической школе была впервые разработана лекционно-учебная литература по математике, механике и математической физике.
В Германии подобные центры находились в Кенигсберге и Геттингене, Центр в Геттингене был образован К. Гауссом, потом его дело продолжил Б. Риман. Аналогичный центр в Британии начал формироваться в 40—50-е гг. в Кембридже и был связан с именами Дж. Стокса, В. Томпсона, У. Ранкина и Дж. Максвелла.
Техника и технология ХIХ в
Развитие техники и технологии носило взрывной характер как по поражающим воображение масштабам и скорости его распространения, так и по количеству и радикальности изобретений и нововведений. При первом приближении условная систематизация необъятного фактического материала может быть проведена по признакам, на основе которых возможно построение своеобразного «технофилогенетического дерева».
Несерьезной представляется попытка дать исчерпывающий комплексный обзор технологической картины XIX в. Невозможно даже выделить главнейшие события, так как все было взаимообусловлено. Представляется, что само решение проблемы (создание аналитической истории техники – техносферы), вернее, поиск решения должен стать самостоятельной научно– педагогической темой. Поэтому перечислим отдельные моменты технического развития в XIX в.:
• применение парового привода в промышленности;
• создание и распространение судов с паровым двигателем;
• создание и развитие паровозов;
• освоение новых металлургических процессов;
• разработка и освоение химических технологий;
• создание электротехники (включая производство, передачу и разнообразные сферы и способы применения).
Различные концепции философии науки Нового и Новейшего времени
История науки и техники относится, как правило, к сфере гуманитарных наук. Как и в других гуманитарных науках, она требует описания позиции, с которой производится то или иное суждение. Ибо в гуманитарных науках всегда сосуществуют разные спорящие позиции (таков их механизм развития), а с
разных позиций реконструируемая картина фактов будет выглядеть по-разному. По-разному будут выглядеть и определение сущности науки и, соответственно, тот период, который провозглашается ее началом (одни опускают его до древнего Шумера, другие поднимают до этапа зрелости – XVIII‑XIX вв., но чаще всего за начало берется либо Древняя Греция, либо граница Нового времени – XVII в.).
У современной науки в XVII в. два основоположника. Один – Фрэнсис Бэкон (1561–1626), основатель эмпиризма; другой – Г. Галилей, основатель современной теоретической и экспериментальной физики.
Ф. Бэкон установил канон эмпирического исследования, описал методы систематизации и иерархии эмпирических знаний о явлениях посредством разработанной им процедуры эмпирической индукции. Эти приемы в той или иной степени используются и сегодня при работе с первичным эмпирическим материалом и отвечают распространенным представлениям о развитии науки.
Метод Г. Галилея – основоположника не только теоретической и экспериментальной физики, но и естественной науки вообще – во многом противоположен и дополнителен по отношению к бэконовскому. Он часто вырастает из обработанного по бэконовским канонам эмпирического материала. Эти две линии шли параллельно развитию философских представлений о познании.
Центральный для философской теории познания вопрос о происхождении знания в формулировке Гоббса звучит так: каким образом познавательный опыт, будучи опосредованным, может считаться соответствующим объективной реальности? Два противостоящих друг другу направления в философии XVII в. – рационализм Декарта и эмпиризм Локка – по-разному отвечали на этот вопрос.
Рационалист Р. Декарт брал в качестве образца науки математику и, отдавая приоритет разуму, называл источником знания постигаемые посредством интуиции «врожденные идеи», из которых методом дедукции выводились многочисленные следствия.
Эмпирик Дж. Локк ориентировался на эмпирические науки и «врожденным идеям» Декарта противопоставлял метафору сознания как «чистого листа» («tabula rasa»), которое заполняется посредством эмпирической индукции (не путать с математической индукцией). Локк отрицал существование Декартовых «врожденных идей» на основании того, что нет принципов, которые бы пользовались признанием всего человечества. Далее, вплоть до нашего времени, осмысление эмпирических (естественных) наук происходило практически целиком в рамках эмпиризма.