Страница 42 из 51
Спасательная группа давно перебралась через вмятину. Ребята стояли, поеживаясь, под порывистым ветром, не зная, куда идти. Почему не возвращается Клава, зачем выписывает какие-то вензеля? Наконец-то она повернула. Возвращается.
- Сима! - окликнула Буркова рослую девушку в плотном синем свитере. Придется тебе спуститься вниз.
- Спуститься? - удивленно переспросила Сима. - Одной?
- Да.
Буркова коротко объяснила Симе положение, в каком оказалась спасательная группа. Надо было доложить обо всем Самохину и попросить помощи или хотя бы указаний, что делать.
- Я пойду в поселок, а вы?
- Будем искать пропавших.
Клава проводила взглядом быстро уменьшающуюся фигурку девушки и обернулась к остальным:
- Пошли.
Они остановились у основания огромного снежного бугра, который широким, сужающимся кверху клином поднимался к небольшому каменистому выступу. Справа и слева от бугра наст был сорван. Остатки его еле прикрывали склон. Искать там было нечего.
- Доставайте щупы! - приказала Клава, прикрывая растущую неуверенность властным тоном.
Спасатели разобрали трехметровые дюралевые трубки. Выстроились плотной цепочкой у нижнего угла снежного бугра.
Клава понимала, что искать засыпанных, не зная даже приблизительно, где их накрыла лавина, почти безнадежно. Но и спуститься ни с чем или в бездеятельности ждать помощи из поселка нельзя. И она старательно вгоняла щуп в сугроб, вытаскивала и снова вгоняла. На ее круглом лице появилось ожесточенное выражение. Намокшие рыжие кудряшки потемнели, потеряли задорный вид. Ветер ожесточенно толкал сбоку, рвал из рук легкий щуп.
Украдкой наблюдая за своими ребятами, Буркова заметила, что движения их становятся все менее энергичными. Что это? Усталость? А если к ней примешивается и неверие в удачу?..
Клава понимала товарищей. Ведь и сама она испытывала примерно то же самое.
И все же не следовало давать расти сомнениям. Надо было разбить их.
Клава остановилась. С размаху всадила щуп в сугроб. Достала из-за пазухи карту. Ориентируясь по компасу, привязала ее к местности.
Ребята сбились вокруг в плотный кружок.
- Правильно ищем, - сказала Буркова, складывая карту. - Берите щупы.
Короткий отдых. (Что за отдых на пронизывающем ветру?) И снова с легким скрипом уходят щупы в однообразный рыхлый сугроб, настолько однообразный, что порой спасателям кажется, что они не движутся вперед, а топчутся на месте. Можно ли отыскать трех человек, утонувших в белой пучине? Живы ли они? А главное - здесь ли следует их искать? Сомнения крепнут, но никто не решался высказать их, даже ослабить усилия, чтобы не выдать себя. Нельзя вернуться в поселок, не сделав все для спасения засыпанных лавиной. Какими глазами посмотрят на них товарищи, близкие? Да и людей - живы они или мертвы - в белой могиле не оставишь...
Сидя у приемника, Люся давно потеряла ощущение времени, забыла, где находится. Неподвижные глаза ее уставились в светящийся зеленый зрачок, словно она ожидала увидеть в нем гору, место, где лавина завалила Крестовникова и его спутников.
Люся не замечала входивших и выходивших людей. А когда к ней обращались, она, еле шевельнув губами, коротко отвечала:
- Ничего.
Из кабинета выглянул отец. Люся встретилась с ним взглядом и отвернулась, будто была виновата в случившейся беде, в том, что молчит приемник.
Их безмолвное объяснение прервал телефонный звонок.
Самохин снял трубку:
- Слушаю.
- У меня плохие вести, - прозвучал голос начальника электростанции Фарахова. - Ниже нас по течению лавина завалила Тулву. Вода поднимается.
Самохин всмотрелся в бурлящую под окном Тулву. Она была такой же, как месяц, как год назад. Летом ребятишки перебирались через нее по камням, взвизгивая от обжигающей ноги студеной воды. Тысячелетия так же бурлит речка, стиснутая каменными берегами. Не верилось, что Тулва, испытанная, верная помощница людей, может стать их врагом.
- Не замечаю подъема воды, - сказал Самохин. - Вижу лед, обычные промоины.
- В поселке ничего не заметите, - ответил Фарахов. - Вы забыли, что плотина построена на порогах. Перепад высот между запрудой и нижним течением Тулвы свыше двух метров.
Самохин, не выпуская трубки, достал свободной рукой из стола карту. Нашел крутой поворот Тулвы.
- Где завалило речку? Точнее.
- Часть лавины отделилась от основной массы, сошла по отрогу и перекрыла Тулву на быстрине. Вода заполняет лощину пониже плотины...
Начальник электростанции не закончил свою мысль, но Самохин понял его. Сразу за электростанцией левый берег Тулвы - невысокий обрыв. Справа небольшая ровная площадка, упирающаяся в подножие Кекура. На площадке шахта. Дальше по течению горная складка подходит к речке и справа. Стиснутая крутыми берегами Тулва стремительно несется в теснине, ворочает камни... В голове Самохина уже складывается примерный расчет: дебит речной воды, площадь ровного места, где расположена шахта, степень нарастания угрозы, наводнение...
Сидевшая в стороне Анна Павловна обеспокоенно придвинулась к Самохину. Она поняла, о чем доложил начальник электростанции.
- Возможно, вода прорвет завал? - неуверенно спросила Анна Павловна.
- А если не прорвет? - зло бросил Самохин, не отрываясь от карты. Немедленно соберите аварийный штаб...
Перебил его громкий голос из радиоприемника:
- Внимание! Внимание! Говорит "Гора"! Говорит "Гора"! У микрофона Крестовников.
Все замерли. В комнате слышалось лишь странно близкое дыхание Крестовникова.
- Каждый, кто услышит мое сообщение, пускай немедленно запишет его и любыми средствами передаст управляющему комбинатом Самохину. Пишите. Пауза была долгой, мучительно долгой. Если б не постукивание ногтем по микрофону, можно было подумать, что связь снова потеряна. Наконец послышалось легкое покашливание, а затем и голос Крестовникова: - Пишите. Засыпало нас под большим камнем. Находится он в створе: гидроэлектростанция - скала Петушиный Гребень. Точно в створе, метрах в трехстах от вершины. Над нами примерно метра полтора снега. Самочувствие мое и Шихова... нормальное. Где Саня - не знаю. Нас разбросало. Итак, повторяю, ищите нас в створе: гидроэлектростанция - скала Петушиный Гребень. Мы слышали голоса. Отвечали. Но звук под снегом гаснет, и люди не услышали нас, ушли. Через каждые полчаса я буду выходить на связь и передавать сведения о нашем местонахождении. Ждем помощи. Каждый, кто запишет наше обращение или хотя бы услышит, пускай немедленно, любыми средствами, передаст его начальнику комбината Самохину или тем, кто нас ищет. Перерыв до следующего сеанса на полчаса.