Сизигия

Я хотел поговорить с Джейн. Я хотел также перекинуться словом с Персом по поводу кормления толстиков. Моя нога была в порядке, и я мог вернуться к своим обязанностям на Мысе. Оставив группу Артура обсуждать свои дела, я начал пробиваться сквозь толпу к двери. Перс уже стоял на улице, разговаривая со старым Джедом Спарком.

— Не так быстро! — На меня глумливо смотрел Том Минти. — А что, профессор, — спросил он с неожиданным злорадством, — небось, вам не по вкусу эта телепатия?.. Боитесь, что все узнают ваши мысли, да? Правда, парни? — он ткнул Джима Спарка под ребра и слегка пихнул Билли Йонга. Те многозначительно кашлянули.

— Ты о чем? — раздраженно спросил я.

— Ну, не пристало мне говорить об этом…

— Но раз уж вы сами спрашиваете… — вставил Йонг.

— …но я, так и быть, намекну. Знаете, о чем говорят люди? Другие люди, не мы — мы ведь ваши друзья, правда, парни? Но народ говорит о вас нехорошие вещи, профессор…

Вокруг нас в предвкушении скандала собралась небольшая толпа. Я попытался пройти, но люди заслонили выход.

— Говорят: странно, как это вы так быстро сошлись с молодой Джейн Уоррен, профессор. Мы, заметьте, вас не обвиняем. Самим нам нет до этого дела…

Просто невероятно. Три молодых парня публично отпускали в мой адрес оскорбительные замечания в присутствии людей, которые знали меня, и никто не пытался остановить хулиганов.

— Я не желаю больше это слушать, — я попробовал снова пробиться к двери. — Я еще поговорю с вашими отцами. — На дороге у меня стоял Уилл Джексон. — Извини, Уилл.

Я попытался протиснуться мимо него.

— Сдается мне, вам лучше погодить и послушать, чего хотят сказать парни, — он не двигался, словно стоял на страже.

— Так что придется вам задержаться, профессор, — подытожил Минти.

В отчаянии я оглянулся на Артура и его людей, но они уже ушли через заднюю дверь. Я оказался один на один с необъяснимо враждебной толпой. Все происходило, как в каком-то кошмаре.

— Да… — продолжал Минти издевательским тоном. — Народ говорит, что как-то странно — ну, вроде как неуважительно — с вашей стороны гулять с Джейн, когда Шейла всего шесть месяцев как умерла. Ему это не очень-то нравится, народу. Народу непонятно. Поэтому он и начинает спрашивать себя. Знаете, что говорят? Говорят, с чего это профессор вдруг так увлекся сестрой покойной? Подозрительно это. Может, она ему вообще с самого начала больше нравилась? А что, профессор, это правда?

— Не валяй дурака. — Я посмотрел на неподвижные лица вокруг. — Ты что, веришь этому, Уилл? — спросил я в ужасе.

Он не ответил.

— Так что, выходит, Шейла умерла очень кстати, верно? Разумеется, это был несчастный случай. Ну, там, скажем, прогуливалась ночью одна да свалилась. Или ударилась головой и выпала из вашей лодки. В общем, несчастный случай, только очень уж вовремя, профессор.

О, Боже! Так вот в чем дело. Я огляделся и понял: эти люди поверили словам Минти. Я задохнулся от бессильного гнева, захотелось драться, кого-нибудь ударить — Минти, кого угодно. Я хотел доказать свою невиновность силой.

— Спокойно! — Рядом со мной оказался Перс. — Что, профессор, к вам пристали эти хулиганы? — спросил он озабоченно. — Я удивляюсь тебе, Уилл Джексон, и всем вам. Почему вы их не остановили? Ради Бога, что здесь происходит?

Он провел меня через дверь. Люди неохотно расступились и пропустили нас. На улице я рассказал, что случилось. Мы медленно пошли, и я один раз оглянулся через плечо. Около двери, глядя нам вслед, все еще толпился народ.

— Не расстраивайте себя, профессор, — говорил Перс. — Вы же помните, как все в Риверсайде жалели Шейлу. Они ведь знали ее еще ребенком. Это было преступление против поселка. Никто не поверил полиции. Никто не поверил в несчастный случай. В конце концов… — Он пристально посмотрел на меня. — Вы ведь и сами не поверили? Вот люди и стали искать того негодяя, ждали, что он выдаст себя. Ну, а вы были ее женихом, да еще вы ведь нездешний… И эта младшая, Джейн, все время возле вас крутится. Они и подумали, что все сходится один к одному. А Том Минти неплохой парень, когда узнаешь его поближе. Просто он не научился держать язык за зубами; его заносит на публике, как Эрика Фипса. Если б мне пришлось выбирать между Томом Минти и, скажем, Полом Блейком, я бы выбрал только Тома. Он сын рыбака.

Перс произнес это так, будто рыбацкое происхождение гарантировало благородство.

— Но ты же не веришь, что я убил Шейлу, Перс? — с тревогой спросил я.

— Нет, — ответил он, — не верю Но есть такие, что верят. На вашем месте…

Он поколебался.

— Что?

— На вашем месте я бы пока посидел дома. Поймите меня правильно — это просто совет. Лучше не провоцировать людей в такое время, если то, что сказал Артур Дженкинс, правда.

9

Конечно, Перс был прав. Хорошо бы послушаться его совета и прямиком отправиться домой — только очень уж не хотелось. Человек, ставший мишенью для толпы, инстинктивно ищет кого-нибудь, кто бы его утешил. Ему одиноко, ему кажется, что все отвернулись от него. Его гложет мысль, что враги представляют значительную часть общества, что он пал жертвой несправедливости и его больше никто не любит. Он использует любую возможность, чтобы снова оказаться среди друзей, и там наконец оттаивает его исстрадавшаяся душа.

Так что я попрощался с Персом у дверей его домика, вежливо отказался от приглашения выпить и направился в «Клуб», чтобы отогреться среди людей. Я открыл дверь, вошел, стараясь не замечать, что разговор неожиданно прекратился, и заказал пиво, которое Джон подал с озабоченным видом, тревожно поглядывая на столики. Там сидело человек двадцать, большая часть пришла прямо с собрания. Артура и его людей не было видно. Постепенно разговор возобновился, и я немного расслабился.

— Похоже, дневные собрания оживляют торговлю, Джон, — заметил я, чтобы что-нибудь сказать.

— Да. Это точно. Вы, наверно, были на собрании? Что сказал Артур Дженкинс?

Я описал события, не упомянув, конечно, о своем последнем печальном приключении, и вид у Джона сделался еще более озабоченным.

— Я вот думаю, не закрыть ли «Клуб» на пару недель, — пробормотал он. А то дождемся, что его разнесут вдребезги. У людей странное настроение. Каждый раз, когда собирается много народу, у меня такое чувство, что я сижу на бочке с порохом. Если Артур Дженкинс говорит, что нам, по возможности, не следует собираться, то зачем напрашиваться на неприятности?

Он бросил взгляд на мрачные лица за столиками, потом оглядел плотно заставленные полки. Пальцем коснулся лилового синяка на скуле.

Дверь открылась, и ввалились новые посетители. Когда я заметил среди них людей, не дававших мне уйти с собрания, сердце мое упало. Минти со своими дружками тоже был здесь.

— Ха, посмотрите, кто это! — сказал он негромко.

Я приготовился к неприятностям, но Минти переместился в дальний конец бара и заказал три стакана минеральной воды. Он сказал что-то Спарку и Йонгу. Последовал взрыв грубого смеха.

Уиллу Джексону пришлось разместиться возле меня, чтобы заказать выпивку. Он встретил мой взгляд с высокомерным видом, сощурив темные глаза под кромкой неизменной шляпы.

— Не ожидал вас здесь увидеть, профессор, — заявил он громко.

К счастью, в этот момент вошел Дон Маккейб.

— Привет, Марк! — весело воскликнул он, увидев меня у стойки, и встал рядом.

Джексон отодвинулся, уступая место Дону. С появлением Маккейба в безумной атмосфере «Клуба» как будто подул свежий ветерок. Угловатое открытое лицо Дона было безмятежно, он добродушно оглядывал зал, отражая предназначавшиеся мне косые взгляды. Я чертовски ему обрадовался и сказал об этом.

— Да, я слышал, что у вас вышло недоразумение после собрания, негромко ответил он. — Такие вещи случаются иногда в маленьких общинах. На вашем месте я бы некоторое время пожил на территории Станции, пока все не прояснится. Во всяком случае, я собираюсь предложить Джону закрыть «Клуб».