Трагедии

МарцеллОн оскорблен.БернардГляди, уходит прочь!ГорацийОтветь, ответь, я заклинаю! Стой!Ответь!

Призрак уходит.

МарцеллИсчез и отвечать не хочет.БернардНу что, Гораций? Ты дрожишь и бледен: этоНе больше ль, чем игра воображенья?Как полагаешь ты?ГорацийКак перед Богом, я бы не поверил,Когда бы собственными в том глазамиНе убедился.МарцеллЧто, не схож ли с королем?ГорацийКак ты с самим собой:Та ж самая броня была на нем, когда онС норвежским гордым королем сражался; так жеОн хмурился, когда на льду, схватившись с польскимБорцом, его ко льду привычного, побил.Необычайно это. Марцелл Так, в этот самый час глухой, уже два раза Он мимо нас прошел стопою величавой.ГорацийКак это с точностью истолковать, не знаю,Но в общем думается мне, что нашейСтране переворот грозит необычайный.МарцеллПрисядем же; и расскажи, кто знает,Зачем нас стражею столь бдительной и строгойВсе утруждают по ночам? Зачем вседневноЛьют пушки медные и на чужбинеОрудия войны торгуют; почемуСудостроительный невольный, тяжкий трудНе различает дня воскресного от будня?Что нам грозит, когда горячая поспешностьНочь делает сотрудницею дня?Кто может объяснить мне это?ГорацийЯ могу;По крайней мере слух таков. Король покойный,Чей образ только что являлся нам,Был, как вы знаете, норвежцем Фортинбрасом,Завистливой гордынею язвимым,На поединок вызван; Гамлет наш отважный —Таким он в мире нам известном слыл – егоУбил. А Фортинбрас то договором,Печатями снабженным и скрепленнымПо всем законам рыцарства, обязанБыл победителю весь край свой вместе с жизньюОтдать. Часть равную земель своих поставилИ наш король в залог. Она бы ФортинбрасуДосталась во владенье, если б онБыл победителем, как край его наш ГамлетВзял по условию, согласно договорнымСтатьям. Теперь же юный Фортинбрас,Незрелой пылкости и жара полный,На берегах норвежских здесь и тамНавербовал полки бездомных смельчаковЗа продовольствие и плату, для каких-тоОтважных предприятий: это все —Как и правительством угадано у нас —Лишь для того, чтобы насильственно, с оружиемВ руках отвоевать его отцомУтраченные, земли. Вот причина,Мне кажется, приготовлений наших,Вот главный повод к страже и источникТревожной суеты в стране у нас.БернардНе что иное, думается мне.В оружии предстал не даром в нашу стражуЗловещий призрак тот, столь схожий с королем,Который был и есть виновник этих войн.ГорацийДуховный взор мутит он как соринкой.Во дни победных пальм и славы Рима,Пред тем, как пал могучий Юлий, гробыРазверзлись; в саванах с невнятным бормотаньемПо римским улицам вопили мертвецы;С хвостами звезды рдели огневыми,Роса была как кровь, явились пятны в солнце;Луна, владычица Нептуновой стихии,Померкла, словно в день последнего суда.И те же знаменья событий грозных,Как бы всегдашние предвестники судеб,Приметы вещие грядущих бедствийИ небом явлены, а также и землеюНароду нашей стороны.

Призрак возвращается

Но тише,Глядите! Вот опять он! Путь загорожу яЕму, хотя б меня спалил он. Призрак, стой!Коль звуком речи ты и голосом владеешь,Ответь мне;Коль мог бы доброе я дело совершитьТебе в спасение и в благодать себе,Ответь мне;Коль родины судьбу, открытую тебе,Предведенье могло бы отвратить,О, отвечай!Иль если в недра ты земные зарывалСокровища, награбленные в жизни, —За это, говорят, за гробом бродят духи, —

Пенье петуха.

Ответь; стой и ответь! – Держи его, Марцелл!МарцеллУдарить ли по нем мне алебардой?ГорацийБей, если прочь пойдет!БернардВот он!ГорацийВот он!

Призрак уходит.

МарцеллИсчез!Его величье оскорбляем мы,Грозя ему подобием насилья;Неуязвим он, словно воздух; нашиУдары тщетные – одно глумленье злое.