Страница 19 из 34
Рынок Византия мало чем отличался от рынков других крупных городов. Та же вонь, торговые ряды с продуктами, палатки с ювелирными украшениями, одеждой, посудой, тканями, лавки с благовониями, вином или лекарствами, всюду людские толпы, которые, впрочем, быстро редели в связи с надвигающимся дневным зноем. Небольшая группа мужчин оживлённо обсуждала новости.
Вдруг Ксанф вцепился в руку Леандра и возбуждённо зашептал:
– Вон тот, видишь, в коричневом плаще? Ну, в светлом хитоне? Это Лисимах.
Леандр остановился как вкопанный, глядя на незнакомого мужчину. Лицо его было мало примечательным, но выражение глаз, жёсткий рот и уверенные манеры говорили об умении и желании властвовать. Даже ростом он был выше остальных.
Говорили о Дарии.
– Значит, мост через Истр ещё стоит?
– Да. Дарий велел его уничтожить, если армия не вернётся через два месяца. Время на исходе, и не исключено, что скоро персы опять будут здесь. Я слышал, война со скифами не принесла ему успеха. Армии, чтобы воевать, нужен видимый враг, а не призрак.
– Ничего себе призрак, – заметил кто-то. – Поля на пути армии Дария он жжёт вполне реально.
– Да, угроза голода и заставила персов вернуться – Дарий и до Тираса не успел добраться. Даже раненых не берут – оставляют на милость варваров. Скифский царь Иданфирс может праздновать победу. Скоро персы будут у Истра. Надо предупредить тиранов, которых он оставил сторожить тамошний мост. – Все посмотрели на Лисимаха.
– Я виделся с Аристоном, когда возвращался из Ольвии, – неохотно обронил хозяин Иолы. До этого он чуть заметно улыбался, слушая разговоры, и помалкивал. – Всё, что знал, я ему сообщил.
– А кто там ещё, кроме нашего Аристона?
– Там их много: Гистией из Милета, Гиппокл из Лампсака, Стратис из Хиоса и другие. Мильтиад Херсонесский тоже там. Дарий знал, кого оставлять: все они зависят от него.
– Да уж, хотел бы я знать, что происходит, – мужчина, стоявший возле Лисимаха в полном боевом облачении гоплита, стукнул копьём о землю. – Известия одно противоречивее другого. Похоже, придётся опять ждать персов в гости. Лишь бы мост Мандрокла продержался до той поры, тогда они тут не задержатся.
Леандра порадовали новости о том, что персы возвращаются. Значит, не только Таврия, но и Ольвия не пострадали.
Беседа плавно перетекла в рассказ о привезённых товарах, а потом мужчины разошлись, и Лисимах в сопровождении трёх рабов отправился к своему дому. Он шёл неторопливо, по правой стороне улицы, приветствуя знакомых и расталкивая с помощью рабов нерасторопных бедняков.
Леандр с Ксанфом проводили его взглядом. Ксанф порывался что-то спросить, но Леандр стиснул его руку и тихо пробормотал: – Потом. Мне нужно кое-что выяснить. Ты знаешь кого-нибудь из тех, с кем он говорил?
– Ага, вон тот, видишь? Мой дядя. – Он указал на пухлого мужчину лет сорока. – Его Тисамен зовут. Пошли, спросишь, чего надо.
– Просто представь меня ему.
– Дядя, – Ксанф помахал рукой, привлекая внимание.
– О, племянник. Ты как тут оказался? Отец знает? – видимо, на последнюю часть вопроса он положительного ответа не ждал, потому что сразу добавил: – Смотри, скажу ему – выдерет по полной.
– Ничего подобного, – обиделся племянник. – Он мне сам наказал помочь Леандру посмотреть город, он ведь тут впервые. Кстати, это Леандр. Его корабль только что из Понта. Я думал показать ему агору, но тут мы вас увидали, и он говорит, что знаком с Лисимахом…
Леандр хотел вмешаться, чтобы прервать словесный поток, но не успел. Тисамен с любопытством взглянул на юношу, которому было явно не больше шестнадцати.
– Вот как, знаком? Ты уже бывал у нас? Мне показалось, ты тут впервые, – племянника он явно слушал внимательно.
– Нет, конечно. Я всего лишь видел его триеру, когда недавно был в Ольвии.
– В Ольвии? Да, Лисимах только что оттуда. Ты был там? – Тисамен явно оживился. – Правда, что оттуда все сбежали?
– Не совсем. Но люди боялись войны с персами. Одни готовились к ней, другие бежали. Когда я уплывал, то увидел триеру, которую встретил у вас в порту. Вот мне и стало интересно, чья она. Вы, наверное, хорошо знаете Лисимаха? Хрисипп говорил, он очень известен в Византии.
– Лучше не скажешь. Его все знают.
– Я видел его дом – у нас в Таврии таких и нет. Наверное, у него не меньше десятка рабов?
– Десятка? Пожалуй. Для обслуживания дома. Не считая тех, кто работает в его мастерских и на полях.
– У него несколько мастерских?
– Три штуки. Оружие делают, доспехи. На его триере все вооружены его же товаром. Удобно.
– И выгодно. Особенно в наше время.
– Конечно. А твой отец чем занимается?
– Тоже торгует. Сейчас мы как раз везём груз в Элладу.
– В Афины?
– Нет, на Эгину. Я вообще-то впервые в таком путешествии.
– Понимаю. Молодым это на пользу. Взять того же Лисимаха – где он только не был. С юности плавал всюду, всё изучил, нашёл нужных людей. Теперь вот ему товары везут со всего света.
– А с Понтом он тоже торгует? Раньше я про него не слышал.
– Конечно, торгует. В основном с югом и западом: Синопа, Гераклея, Истрия, Аполлония. Ну а на севере разве только Ольвия, и то лишь в последнее время. Раньше там рабов немного было, а сейчас что ни поездка – то кого-то привезут. Рынок там, видимо, растёт.
Это была правда. Последние годы ольвийская агора разрослась, торговые пути, на перекрёстке которых находился город, становились всё более оживлёнными, и потоки товаров со всех концов варварского мира встречались в этой точке на берегу обширного лимана.
Леандр понял, что добиться чего-то ещё от Тисамена будет непросто, не рискуя привлечь его внимание своим любопытством. Он предложил Ксанфу остаться с дядей, чему паренёк был не слишком рад. В отличие от дяди, который не прочь был заставить племянника поработать – поднести с рынка до дома корзинку с едой.
Леандр решил пройтись в ту сторону, куда ушёл Лисимах. Двигался он неторопливо, поглядывая по сторонам, делая вид, что его не интересуют белые стены дома Лисимаха. Внезапно послышался вскрик, затем звуки палочных ударов – и снова крики.
Леандр пробежал до конца стены и осторожно выглянул за угол. Лисимах избивал одного из своих рабов, который пытался сдерживать крики, но выдержка изменяла ему, когда удары были особенно сильны. Несколько человек, проходивших по улице, равнодушно или с интересом поглядывали на происходящее. Раб, который при ближайшем рассмотрении оказался мальчишкой – ровесником Леандра или чуть младше – дёргался и извивался, а рядом на земле валялась корзина, откуда вывалились две амфоры, треснувшие от удара. Наполнявшее их вино быстро впитывалось в уличную пыль, окрашивая её кроваво-красным цветом.
Истязание продолжалось до тех пор, пока мальчишка не затих, уже не в силах сопротивляться. Тогда господин швырнул его оземь и величественно удалился.
Лисимах с одним рабом вскоре скрылся за углом, противоположным тому, за которым прятался Леандр. Только тогда третий раб из тех, что были с местным богачом, нагнулся над мальчиком и затормошил его.
Леандр решил не медлить и шагнул к ним. Общение с чужими рабами могло бы вызвать удивление и недоумение среди горожан, но Леандр был чужаком, его никто не знал, и он решил попробовать.
– Давай я помогу. – Он присел на корточки и дотронулся до лежащего без сознания мальчика.
– Ты кто? Чего хочешь? – подозрительно спросил мужчина.
– Ничего я не хочу, просто помочь подошёл. Да и разве ты можешь мне что-то предложить?
– И как ты поможешь?
– Могу помочь до вашего дома дотащить, могу перевязать раны и смазать их, чтобы зажили лучше. Ты что предпочитаешь?
Раб пристально посмотрел в глаза молодого человека, осмотрелся по сторонам, словно ожидая подвоха, потом опустил глаза на покрытого кровью паренька и после краткого размышления кивнул.
– Давай втащим его в дом. Здесь ему не поможешь.
Вдвоём они подняли мальчика за плечи и ноги и потащили вдоль стены. Крошечная дверца, скрытая зелёными листьями плюща, легко отворилась, и Леандр оказался на территории, принадлежавшей человеку, чьей судьбой он сегодня так живо интересовался.