Триумф еретиков

Это сволочное, негласное правило касалось и моряков. Любой непревзойдённый моряк-судоводитель с высшим образованием, дипломом капитана дальнего плавания и двумя десятками международных свидетельств в кармане (называемых «фантиками» из-за их полной бесполезности) понимал, что без партбилета капитаном ему никогда не быть: он не будет даже предложен на обязательное утверждение в райком/крайком партии… Сюда же, прицепом, идёт и получение (неполучение) квартиры, загранрейсов, назначение на новые суда. Не говоря уже об орденах и медалях, без которых упрямец, независимо от стажа работы, не войдёт в жалкую когорту «ветеранов труда», с её нищенскими льготами.

После пяти лет безвылазной работы в мрачной и неспокойной Северной Атлантике, в районе Исландии и Фарерских островов, в 1959 году, в неполных 24 года Антон был назначен капитаном на новострой – СРТ (средний рыболовный траулер), только-что полученный в ГДР. Вопрос о партийности на малом флоте тогда у рыбаков остро не стоял. Остро стоял вопрос с кадрами, флот пополнялся новыми судами чуть ли не еженедельно.

Отработав 20 лет у рыбаков в Калининграде, с дипломом капитана дальнего плавания и двумя ВУЗами в активе, Антон перевёлся в Дальневосточное пароходство, где был хорошо принят и успешно работал, но! В пределах портофлота. Капитаном на большой флот его не назначали и не утверждали. И не могли утверждать: Антон был беспартийный. На все его обращения в кадры непробиваемый кадровик-чинодрал Станислав Луста неизменной фразой: «Будем посмотреть (именно так: „посмотреть“! ), пока ничего предложить не могу»! отбивал всякую охоту выстаивать очередь у двери его кабинета под участливым взором секретарши Дины. Сидеть в портофлоте капитану дальнего плавания – это египетская казнь и согласился Антон, чтобы попасть на интересную линию – индийскую, – пойти в рейс на должности второго помощника капитана, грузового.

И вот в Кочине, это – Западное побережье Индии, замечательном городе-аристократе, вроде нашего Сочи (Даже близко по написанию: Cochin), где не видно на улицах даже нищих и коров, Антон, в сопровождении индуса-агента Давида Гутмана (!) возвращался на судно после посещения старинного собора, где сохранено захоронение Васко-да-Гама. Говорят, что прах Великого Мореплавателя португальцы увезли на родину, в Португалию, но индусы это отрицают.

Вокруг собора улицы застроены дорогими коттеджами, на парадных дверях позолоченные таблички с …еврейскими фамилиями… На круге цветника – бетонные панно с барельефами Карла Маркса, Ленина, Сталина и… Троцкого!

– «Вот те на! Где евреи – там буза! А этим-то зачем коммунизм? Торговля-то будет отменена» – раздумывал Антон. А агент пояснил, что евреи живут здесь особняком, колонией уже 300 лет, с незапамятных времён, и это одно из Колен Израилевых.

У входа в порт распахнуты бамбуковые занавеси в какое-то бунгало. Антон заглянул в тёмное нутро. Там, на скамьях, как в театре, сидят докеры, а на стенах, подсвеченные лампадами, развешены огромные лики Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Троцкого и… Иисуса Христа!

– Мать честная! Вот так кампания! Что здесь происходит? – спросил Антон подбежавшего к нему приветливого распорядителя-активиста.

– Это – региональная ячейка индийской компартии. Русский моряк, конечно же, – коммунист (и этот – туда же!) и, поэтому, имеет право присутствовать на саммите. Проходите, садитесь, пожалуйста, – пригласил Антона распорядитель.

Антона осенило! Он не стал объяснять, что вовсе он не коммунист и что он не имеет никакого права манипулировать их доверием, а сразу огорошил активиста вопросом:

– А вы можете принять меня в КПИ, в индийскую компартию? – у Антона в мозгу мелькнули перекошенные, как на картинах Гойи, рожи парткомовцев пароходства.

– Если вы имеете двух поручителей, знающих вас два месяца и разделяете программу нашей, марксисткой, компартии, тогда мы примем вас с радостью! – расцвёл в улыбке активист: ему в пять минут удалось завербовать нового члена, да ещё какого! Из коммунистической России!

– Стивидоры и агенты знают меня уже более года!

– Тогда сейчас заполним анкету и сбросим её факсом в Нью-Дели. Сколько будете стоять у причала? Три дня? Тогда успеете получить партбилет! Идите фотографируйтесь, на проходной порта стоит автомат! И возьмите рекомендации у поручителей. Они знают, что нужно писать.

На третий день, перед отходом в рейс, активист прислал на судно гонца. Антона пригласили в бунгало, где активист торжественно вручил Антону партбилет члена КПИ (М), заполненный на английском языке. Буква «М» означала, что Антон является членом «марксисткой» компартии в отличие от маоистской и других «брэнчей» компартий Индии.

Во Владивостоке, старинный особняк на улице Алеутской, родовое гнездо семьи Бриннеров, по соседству с офисом Дальневосточного пароходства, был осквернён… Бывший владелец пароходства и данного особняка старик Юлиус Бриннер перевернулся в гробу, когда в его семейных покоях расположилась банда в триста штыков его идейных и заклятых врагов – партком пароходства со штатом плавающих дармоедов-помполитов. Это – глаза и уши не только партии, но, в первую очередь, – КГБ. Наивные хозяйственные руководители (в том числе и – капитаны, которые тешут себя поговоркой: «Капитан – второй, после Бога!) даже не подозревают, что они – марионетки на пальцах партийных функционеров, зачастую некомпетентных и малопрофессиональных проходимцев и карьеристов.

Один из Законов Паркинсона – «Индекс Питера» – гласит, что мир страдает от повальной некомпетентности. Ибо, от компетентной особи некомпетентная среда сразу избавляется тремя проверенными способами: первый – вниз (ошельмовать, оклеветать, «подставить»): второй способ: выдвижение наверх! (где имярек уже бесполезен, некомпетентен и даже – вреден!) и – третий способ избавления от умного инициатора: сплавить его соседям в совершенно другую отрасль, но с блистательной характеристикой (например: торговец мебьелью – министр Обороны страны!). Так вот в «корпусе» политработников всех рангов и мастей – вот те самые, которые где-то, когда-то, в чём-то преуспели, но их «подняли», «сплавили» или даже «опустили» до уровня никчемных, но амбициозных партфункционеров с большими правами поучать, наставлять и даже – карать! И, самое страшное, от этих душевно убогих, с позволения сказать, – людей во многом зависят человеческие Судьбы. Примеров тому – несчесть, один из которых – судьба начальника Дальневосточного пароходства Валентина Бянкина. Партийные шавки довели его до петли!

Надо ли говорить, с каким злорадством и запалом влетел Антон в приёмную секретаря парткома пароходства Клима, с двумя (!) секретарями-цербершами у врат Самого.

– По какому вопросу? Вам назначали встречу? Вас вызвали? – бросились обе дымы перекрывать дорогу в апартаменты Самого, растопырив руки в стороны, как в детской игре: «А ну-ка, отними!»

– Щас всё узнаете! По крикам в кабинете! Но сразу вас успокою: меня не вызывали сюда, слава Богу, пятнадцать лет!, – Антон отодвинул в сторону возмущённых дам и вошёл в кабинет-покои с портретом главного мракобеса – людоеда Ленина на стене.

Было бы слишком бледное описание сцены, когда секретарь парткома Клим прочёл написанное в партбилете и до него дошёл смысл заявления Антона:

– Теперь, формально, вы обязаны утвердить меня в должности капитана, не то – пожалуюсь в ЦК индийской компартии! – заявил Антон, нагло усмехаясь. – Вы пятнадцать лет лишали меня права работы по моей квалификации, держали меня на задворках из-за отсутствия членства в КПСС. Так вот сейчас я – член компартии!» Хинди – руси – бхай, бхай! – не так ли? Индийцы и русские – братья, кричали когда-то на всех перекрестках. Давайте, оформляйте представление на капитанскую должность или вы будете игнорировать Компартию Индии?

– Комедию решил разыграть? – заорал Клим так, что обе дамы и его зам. заглянули в кабинет:

– Вызвать охрану?

– Не нужно вызывать! Мы с КАПИТАНОМ сами разберёмся, – растерянно пробормотал Клим, убирая индийский партбилет к себе в стол. – Я должен проконсультироваться со Службой безопасности мореплавания, ведь это они делают представление на капитанскую должность, – заключил Клим, сбавив тон.