Страница 18 из 24
Счастье
Их растормошил Евграф, друг Григория. Вечером он постучал в купе.
– Григорий, пора и честь знать. Идёмте ужинать!
– В ресторан? – спросил Гриша, надевая трико.
– Как вам будет угодно.
– Граф, а ты сказал проводнице, что я еду теперь в пятом купе? – разговаривал Григорий через дверь.
– Да, она переложила твой билет в другой кармашек своего бумажника.
– Граф, а ты догадался, что я женился?
– Да, это лучшее из того, к чему я пришёл после твоего исчезновения…
– Всё, идём. Ты посмотришь, какую богиню я оторвал. Только, чур, не отбивать… Мы с ней с поезда в ЗАГС… – Елене было угодно слушать и улыбаться. Она была переполнена бременем счастья.
Елена принарядилась. Юбочка, кофточка, туфельки. Она во всех нарядах была прекрасна. И в рубище была бы тоже прекрасной. Тьфу, тьфу, не дай Бог! И как тот парень, который мок с ней под зонтиком, не понял простого – она не пахла девушкой, она и в штанах была девушкой. Глупец…
Ребята тоже сменили брюки, и надели свежие сорочки. Произошло новое знакомство Елены.
– Евграф! – представился друг Григория.
– Елена! – протянула она свою ручку. – Ваш друг стал звать меня Елей… – Она увидела перед собой молодого красивого атлета, не уступающего Григорию. Если Григория поразили глаза Елены, серые с прозеленью, то, в свою очередь, её поразили глаза Евграфа. Жгучие серые, они соколами налетели на её голову, на лицо – смяли, выпрямили, встряхнули и… улыбнулись. Удивлённая, она смутилась. Такое тоже впервые. Обычно от её прозелёных глаз без ума, но тут шло от прекрасного. Она знала себе цену. А Евграф покорял цепкостью взгляда без предварительной игры в шахматы. Она почувствовала знак судьбы. Во всяком случае, его взгляда она не забудет никогда. И кажется… Нет, почудилось. Нет, всё же, кажется, что голос Евграфа однажды она где-то слышала…
– Григорий меня обольстил и мы с ним на «ты». А как с Евграфом?
– Чем проще, тем лучше.
– Спасибо. Ты тоже играешь в шахматы?
– Иногда, под интерес.., – смеясь, отвечал Евграф.
– Как это?
– Когда надо кого-нибудь обыграть, я принимаюсь…
– Но именно таким способом меня обыграл твой друг. Ты можешь обыграть Григория?
– Этого? Да он и играть не умеет…
– Как?! Он же чемпион республики!
– Он сказал? А он не уточнил, какой республики?.. Он подтвердил единственный раз первый разряд в средней школе, когда ему было с десяток лет. С ним можно играть, давая ему фору в двух коней. Он тебя не обидел?
– Ещё как. Обыграл три раза, а когда я разревелась, обманул меня, заявив, что он чемпион республики… А я Мастер спорта по шахматам…
– Слышал? – перебил Григорий разговор своей невесты со своим другом. – Она сама меня хотела провести. Разве она сказала мне, что она Мастер спорта по шахматам! А то – «у меня званий нет»… – то было запоздалое разоблачение Гриши.
– Приятно слышать, Еля, это не обида, это утешение. Он тоже играл на интерес?
– А вы по поездам ездите по этим интересам?
– Что ты, Елечка. Нам еще рано быть шарлатанами. У нас свои поприща…
– Но он выиграл не у меня, а меня в шахматы! Мы играли на спор…
– Я так и понял. Поздравляю вас, Елена! Вы достались толковому прохо… то бишь, толковому другу. Он тебя не предаст, я его знаю.
– Ну, слава Богу, а то я тоже думала, что он проходимец…
– Ха-ха! – стали смеяться втроём.
– Как же тебе удалось проиграть, Елечка, мне интересно? – спрашивал Граф.
– Я сначала не обратила внимания на его демократическую одежду. То есть обратила, но как на одеяние бедного юноши… А потом я почувствовала, что от его тела заманчиво пахнет. Я хотела выгнать его из купе одеться, но у меня не хватило характера лишить себя удовольствия. Теперь я понимаю, что он был хитрее, остерегаясь целовать меня по условиям за проигранные партии. Я принуждала его целовать меня в надежде, что он потеряет голову. А сама потеряла разум. Его запах меня волновал и отвлекал. В конце концов, хотелось, чтобы этот молодец обнял меня, то есть хотелось к нему прижаться… Думаю, в этом причина его победы… Но что же теперь, он мой господин, любит сам прижиматься ко мне…
– Но признайся, ты обратила внимание на мою конституцию? – гордился Григорий, или был немного уязвлен.
– Обратила. Ты Аполлон рядом с Зевсом… – хитро ответила Еля.
– Я тебе дам Зевса, я тебе дам, – общий смех поглотил угрозы Григория.
– А как тебе удалось обыграть Мастера спорта? – адресовал Евграф вопрос другу.
– Я выиграл свою любовь. Я в неё сразу влюбился. Ну, ты же видишь – разве можно в неё не влюбиться?! А дальше всё было честно. Её никто никогда не обыгрывал. Она самоуверенно согласилась сама на интерес… Я сражался как древний герой… Теперь мы должны обмыть мой выигрыш.
– Правду он говорит, Елюшка?
– Да, но…
– Он тебе не противен?
– Нет, но…
– Всё ясно. Идёмте в ресторан, а то закроют. Я угощу вас шампанским. Имей в виду, Елечка-Елюшка, что мой друг всегда рассчитывал на мой кошелёк. Иногда я жадничал, но сегодня исключение. Я радуюсь, что Григорий был умён и решителен. Я радуюсь, что тебе, Еленюшка, достался самый завидный муж. Идёмте, идёмте!
Елена с Григорием были весьма удивлены, когда Граф посадил их за сервированный стол. «Советское шампанское» цвета тёмного изумруда внушительно украшало стол. Жаркое интриговало гостей своей керамической крышкой. Суп дымился открыто. Бокалы сверкали. Не мешкая, Граф-Евграф начал операцию против пробки. Шампанское выстрелило. Все закричали «Ура». Елена чувствовала себя как среди давнишних и верных друзей. В то же время Елена, будучи проигранной, вела настойчивую разведку – кто же и что её новые друзья. Играя теперь роль искренней простушки, она задавала ребятам прямые вопросы, но разве в прямых вопросах меньше содержания, чем в скрытых тестах? Но и друзья оказались не лыком шиты. Если она, хоть и в шутку, назвала Григория вундеркиндом, то о Графе и говорить было излишне. Кроме всего, что числилось за Григорием, то есть университет, служба, воинское звание и умение плавать в воде находчивости, за Графом стоял престиж вождя неведомого племени и несметное богатство. Граф изучал Елену по её же вопросам, по их формулировкам, по психологической стороне игры, которую, несомненно, вела прекрасная Елечка. Елюшка. Елена.
Граф еще раз поздравил молодожёнов, и все с удовольствием выпили. Началась та самая непринуждённая беседа-разведка, в которой заранее врагов не содержалось. Слово дали Елене, и она, не стесняясь, казалось, что, не стесняясь, понесла такое, о чем не каждая девушка предпочла бы высказываться. Но от неординарных людей, порой, и не то услышишь.
– Ой, я так рада, что мы оба оказались девственниками и оба не знали, как всё происходит практически… Но Григорий нашёл выход и замечательно справился со своею задачей… Его словом, он «оформил» меня… Мне было приятно… Я бы предложила тост за Григория!..
Начался ажиотаж вокруг слова «выход». Граф шутливо настаивал на том, что Григорий скорее нашёл аллегорический вход и уж после того, управившись с целью, без труда нашёл практический выход…
В ответ должен был сказать тост польщённый Григорий-муж, и он отколол не менее оригинальное:
– Елюшка-Еля, я счастлив безмерно. Но, Еля, я не для того тебя выигрывал в шахматы, чтобы ты строила зелёные глазки моему другу!.. – Все принялись хохотать. На них смотрели с других столов. Взрыв смеха за их столом детонировал остальные столы вагона-ресторана. Поэтому в этом вагоне царило веселое настроение, ибо всегда приятно видеть молодую красоту и искренность в большом количестве. Большая аура исходит от этого количества и, как говорят философы, превращается в качество праздника.
– Наш союз ещё не столь прочен, чтобы «оформить» его пропиской, поэтому мои зелёные светофоры свободны, – парировала Елена.
– Но у нас общий ребёнок! – вскричал муж-ревнивец, и опять было весело. – Но этот вскрик был не более реплики. Инициативой полностью владел друг Евграф.