Шпион

Начальник заставы не мог простить своей оплошности.

Хотя все доказывали, что Миркин ушел случайно, почти чудом, начальник винил только себя. Ему начинало казаться, будто пограничники не относятся к нему с прежним уважением.

Единственно возможным способом реабилитироваться было - самому поймать "неуловимого Миркина".

Начальник Лось служил на границе уже несколько лет. Его считали одним из лучших начальников застав в отряде. Через несколько дней он должен был покинуть север, чтобы ехать в город, в военную школу.

Это была давнишняя мечта Лося. Каждую весну он посылал рапорты и заявления, но его не отпускали. Наконец в этом году пришло приказание приготовить заставу к сдаче новому начальнику и собираться в школу.

Все давно уже было готово. Чемоданы уложены. На стене висел календарь, на котором Лось отмечал дни до отъезда.

В отряде знали о его мечте и были очень удивлены, когда был получен рапорт Лося с просьбой отменить приказ о командировании его в школу и оставить на прежнем месте. Начальник отряда вызвал его для объяснений.

Он приехал как на парад - верхом, в полном боевом снаряжении.

Затянутый в ремни, он прошел по канцелярии штаба, гремя шашкой и звеня шпорами.

С начальником отряда он говорил не больше пяти минут. Стоя навытяжку, руки по швам, он слово в слово повторил свой письменный рапорт, еще раз подчеркнув просьбу оставить его на границе.

Начотряда понял, что никаких объяснений ему не добиться, но он был рад оставить у себя хорошего, боевого командира.

Лось щегольски откозырял, повернулся на каблуках и снова прогрохотал по комнатам. Ни с кем не разговаривая, он сел на лошадь и ускакал на свою заставу.

__________

Полгода охотился начальник Лось за Миркиным.

В школу послали помкоменданта, а Лося назначили на его место.

Потом заболел и демобилизовался комендант.

Лось стал комендантом. Он хорошо справлялся с новой работой, но никогда не забывал о Миркине.

Стаяли снега. Пришла весна с дождями, бурями и распутицей. По размытым дорогам нельзя было проехать даже верхом.

Лось пешком ходил по участку. Забрызганный грязью, в огромных болотных сапогах, он приходил на отдельные заставы.

Ночи напролет просиживал в засадах, бродил по самым глухим зарослям, надеясь встретить своего врага.

Летом на границе спокойнее.

В тихие белые ночи, когда светло как днем, перейти границу очень трудно.

Но Лось не переставал искать Миркина. Больше всего он боялся, что Миркина поймают без него.

Кончилось лето.

В лесу, как костры на фоне черной хвои, засверкали красным и оранжевым листья кленов и берез. Короче стали дни. Темными ночами хлестал дождь. Ветер ломал деревья.

Начальник Лось, похудевший, с бронзовым от солнца и ветра лицом, без устали носился по своей комендатуре. Не жалея себя, он метался с фланга на фланг. В самую скверную погоду выходил на самые трудные участки.

Он в совершенстве изучил лес. Как зверь, неслышно крался по тропинкам. Мягкой рысьей походкой проходил в кустарниках.

Требовательный до педантичности по отношению к другим, он сам был лучшим образцом для пограничников.

В начале осени, в сильную бурю, Лось вышел на участок.

Казалось, бешеный ветер разнесет все в лесу. Скрипели старые стволы, обросшие лишаями и мхом. Ветер неистово свистел вверху. Внизу шуршали сухие листья. Часто падали сломанные деревья.

В такие ночи не спят пограничники.

Лось дошел почти до самой линии границы. Он оставил трех пограничников в засаде, подле тропинки, а сам пошел, прячась в кустах, вдоль границы.

Начался дождь. Крупные капли дробно трещали по листьям.

Низко согнувшись, Лось полз в кустах. Стало так темно, что он едва мог разглядеть свою вытянутую вперед руку. Он не узнавал мест, по которым пробирался, пока не наткнулся на изгородь. Изгородь шла по пограничной просеке.

Лось крался дальше, удаляясь от тропинки. Просека становилась все уже и уже. Густые кустарники и частые стволы сосен подходили вплотную к границе.

Ничего не видя, Лось двигался наугад.

Длинная молния разорвала черное небо.

В зеленом свете Лось вдруг увидел, что он на лужайке, в десяти саженях от границы. Прямо против него, пригнувшись к земле, стоит человек. Стоит так близко, что, если бы не молния, они столкнулись бы в темноте.

От неожиданности оба на секунду замерли неподвижно.

Молния погасла.

Лось прыгнул вперед и сшибся с нарушителем.

Враг был гораздо больше и сильнее его. Лось чувствовал, как левой рукой нарушитель тянулся к его горлу, Он изо всех сил ударил противника в грудь, и оба, ломая кусты, покатились по земле. Они вязли в намокшем мху, раздирали одежду о корни деревьев.

Лось чувствовал на своей щеке горячее дыхание, он слышал, как человек скрипнул зубами. Ему показалось, что победа за ним. Но враг достал его горло.

Лось начал задыхаться.

Он крикнул. Ему казалось, что крик должен быть очень громким. Но короткое слово "стой!" прозвучало как сдавленный хрип.

Лось терял сознание.

Все-таки он успел ударить нарушителя кулаком по голове. Удар пришелся в висок.

Враг откатился в сторону и вскочил на ноги.

Лось лежал неподвижно.

Небо слегка просветлело, и огромный смутный силуэт нарушителя показался Лосю странно знакомым.

Нарушитель пятился к лесу, держа в вытянутой руке револьвер.

Он не хотел стрелять. Боялся, что где-нибудь близко пограничники. Выстрел поднял бы тревогу.

Кроме того, он был уверен в своей силе: пограничник, полузадушенный, хрипел, вдавленный в мох.

Потом Лось сам удивлялся той быстроте, с какой удалось ему выхватить маузер, вскинуть руку и нацелиться в нарушителя.

Последним усилием воли он напряг все мышцы, затаил дыхание.

Как пулемет, маузер выбросил десять пуль и щелкнул, пустой.

Нарушитель упал, не вскрикнув.

Лось поднялся и, шатаясь как пьяный, подошел к врагу.

Десять пуль пробили его навылет от левого плеча наискось до пояса, но он был еще жив.

Лось нагнулся над ним.

Страшное лицо было смертельно бледно. Левый вытекший глаз был сощурен, будто человек целился.