Страница 12 из 12
– Ага! Но ты должен остаться, ведь я согласился стать твоим проводником, – сказал он.
– Мне очень жаль, но с этим придется подождать. Сейчас у меня очень мало времени, – ответил я.
Я знал, что Хорхе Кампос – плут, и все же решил рассказать ему, что у меня уже есть источник информации, пожелавший поработать на меня, и что я познакомился с ним в Аризоне. Я описал ему старика и сказал, что его зовут Хуан Матус, а другие люди говорили о нем как о шамане. Хорхе Кампос широко улыбнулся в ответ. Я спросил, знаком ли он с этим стариком.
– О да, я его знаю, – весело подтвердил он. – Можно даже сказать, что мы хорошие приятели. – Не дожидаясь приглашения, Хорхе Кампос вошел в комнату и присел за столик возле балкона.
– Он живет где-то рядом? – спросил я.
– Конечно, – уверенно сказал Хорхе.
– Вы можете проводить меня к нему?
– Почему бы и нет, – ответил он. – Мне понадобится пара дней, чтобы навести кое-какие справки – просто убедиться, что сейчас он здесь. Потом мы сможем навестить его.
Я понимал, что он лжет, и все же мне хотелось в это поверить. Я даже подумал, что мое первоначальное недоверие было совершенно необоснованным: в этот миг он, казалось, был вполне искренним.
– Однако, – продолжал он, – я запрошу с тебя плату за то, что приведу к этому человеку. Мой гонорар составит двести долларов.
Эта сумма превышала все, что было в моем распоряжении. Я вежливо отказался и заявил, что у меня нет таких денег.
– Мне не хотелось бы выглядеть торгашом, – сказал он, расплываясь в обаятельной улыбке, – но скажи тогда, сколько ты можешь себе позволить? Учти, что мне придется потратиться на взятки. Индейцы яки очень замкнуты, но определенные способы всегда существуют. Любые двери открываются одним золотым ключиком – деньгами.
Несмотря на все мои дурные предчувствия, я был убежден в том, что Хорхе Кампос вхож не только в мир индейцев яки, но и в дом того старика, что так меня заинтриговал. Мне не хотелось торговаться, н я испытал легкий стыд, предложив ему лежащие в моем кармане пятьдесят долларов.
– Я уже собирался уезжать, – сказал я, будто извиняясь, – так что с деньгами у меня туговато. Осталось только пятьдесят долларов.
Хорхе Кампос вытянул длинные ноги под столом, скрестил руки за головой и сдвинул шляпу на лоб.
– Я возьму эти пятьдесят долларов и твои часы, – без тени смущения заявил он. – Но за эту плату я отведу тебя только к .младшему шаману. Не волнуйся! – предупредил он, словно я уже начал протестовать. – По этой лестнице следует подниматься осторожно – с нижней ступеньки до самого этого человека, который, смею тебя заверить, занимает чрезвычайно высокое положение.
– Когда же встретимся с этим младшим шаманом? – спросил я, протягивая ему деньги и часы.
– Прямо сейчас! – воскликнул он, выпрямился и нетерпеливо схватил часы и деньги. – Пойдем! Не будем терять ни минуты!
Мы уселись в машину, и он сообщил, что мы направляемся в город Потам – один из старинных центров племени яки на берегу реки Яки. Пока мы ехали, он рассказал, что познакомит меня с Лукасом Коронадо – человеком, известным своим колдовским искусством, шаманистскими трансами и великолепными масками, которые он делает для праздников яки на Великий Пост.
Затем разговор перешел на тему о старике, и слова Хорхе полностью противоречили всему, что говорили о нем другие. Хотя его описывали как отшельника и шамана в отставке, Хорхе Кампос изобразил старика самым выдающимся целителем и колдуном в этом районе – человеком, слава которого превратила его в совершенно недосягаемую личность. Хорхе сделал театральную паузу, а потом нанес свой последний удар: он сказал, что непринужденный разговор со стариком – тот вид беседы, к какому стремятся все антропологи, – обойдется мне по меньшей мере в две тысячи долларов.
Я собирался было возмутиться таким резким скачком цены, но Хорхе опередил меня:
– За двести долларов я мог бы просто провести тебя к нему, – сказал он. – Но из них у меня осталось бы не больше тридцати долларов – все остальное ушло бы на взятки. Однако продолжительный разговор с ним стоит намного дороже. Подумай сам: у него куча телохранителей, людей, что его оберегают. Мне нужно уговорить их и дать что-то каждому.
– В конце концов, – закончил он, – я могу представить тебе полный отчет с квитанциями и всем прочим, что нужно для твоей налоговой декларации. Тогда ты поймешь, что мои комиссионные за организацию всего дела совершенно незначительны.
Я испытал прилив восхищения этим человеком. Он предусмотрел все, даже квитанции о налогах с дохода. Какое-то время он молчал, будто подсчитывал свою незначительную прибыль. Мне тоже нечего было сказать: я сам занялся занялся подсчетами, пытаясь придумать способ найти две тысячи долларов. Я даже подумал о том, чтобы действительно подать просьбу о дотации.
– Вы уверены, что старик захочет говорить со мной? – спросил я.
– Разумеется, – заверил Хорхе. – Он не только поговорит с тобой, но и покажет какое-нибудь колдовство, если, конечно, ты ему заплатишь. И вы сможете договориться о том, сколько ты будешь платить за дальнейшие уроки. – Хорхе Кампос опять ненадолго умолк, пристально глядя мне в глаза. – Так что, сможешь заплатить две тысячи? – спросил он таким нарочито равнодушным тоном, что я вновь мгновенно осознал, что он мошенник.
– О да, это вполне приемлемая сумма, – успокаивающе соврал я.
Он не мог скрыть своего ликования.
– Молодец! Молодец! – одобрительно воскликнул он. – Вот и договорились!
Я попытался задать ему еще несколько общих вопросов о старике, но он бесцеремонно прервал меня:
– Спросишь у самого старика. Он будет в твоем полном распоряжении, – с улыбкой пообещал Хорхе.
Он принялся рассказывать мне о своей жизни в Соединенных Штатах и деловой карьере. Поскольку я уже отнес его к категории жуликов, не знающих ни единого английского слова, он вдруг перешел на английский, что привело меня в полное замешательство.
– Так вы говорите по-английски! – воскликнул я, даже не пытаясь скрыть свое изумление.
– Ну разумеется, мой мальчик, – ответил он с техасским акцентом, которому подражал на протяжении всего нашего разговора. – Я ведь говорил, что хотел испытать тебя, проверить, насколько ты находчивый. И следует признать, что ты весьма сообразителен.
Он великолепно говорил на английском и принялся развлекать меня всякими шутками и историями. Мне показалось, что мы добрались до Потама почти мгновенно. Мы подъехали к дому на окраине города и вышли из машины. Хорхе шел впереди, громко выкрикивая имя Лукаса Коронадо.
Откуда-то из глубины дома раздался голос:
– Сюда.
В задней комнате лачуги, прямо на расстеленной на полу козьей шкуре сидел человек. Держа в руках резец и деревянный молоток, он возился с куском дерева, зажав его голыми ступнями. Удерживая его на месте ногами, человек управлял им, словно огромным вращающимся колесом гончара. Ступни ловко вращали дерево, а руки тем временем обтачивали его резцом. Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Он делал маску, выдалбливая в ней углубления искривленным резцом. Непринужденность, с какой он удерживал деревяшку ногами и поворачивал ее, была совершенно замечательной.
Человек был очень худым: вытянутое лицо с резкими чертами, высокие скулы и темная, почти медного цвета кожа. Кожа на лице и шее была так натянута, что казалось, вот-вот лопнет. Он носил тонкие обвисшие усы, которые придавали его угловатому лицу зловещее выражение. У него был орлиный нос с очень тонкой переносицей и свирепые черные глаза. Совершенно черные брови выглядели так, будто были нарисованы карандашом, – как и блестящие черные волосы, зачесанные назад. Мне никогда еще не доводилось видеть такого неприятного лица. При взгляде на него в голову приходил образ итальянского отравителя эпохи Медичи. После внимательного изучения лица Лукаса Коронадо я решил, что самыми подходящими для него будут слова «свирепый» и «угрюмый».
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.