Страница 11 из 12
Мистер Рейес оставил нас наедине, а Хорхе Кампос присел за столик и немедленно перешел к делу. Он старался вести себя скромно и отрицал похвалы, только что прозвучавшие в его адрес, но было совершенно ясно, что на самом деле он чрезвычайно польщен словами мистера Рейеса. С первого взгляда у меня возникло четкое впечатление, что Хорхе Кампос относится к тем предпринимателям, каких можно встретить в баре или на оживленном углу главной улицы – они продают идеи или просто пытаются найти хитроумный способ избавить людей от их сбережений.
У мистера Кампоса была очень приятная внешность – около шести футов ростом, стройный, с импозантным брюшком, выдающим любителя крепких напитков. У него было очень смуглое лицо с легким налетом бледности. На нем были дорогие джинсы и лакированные ковбойские ботинки с острыми носками и угловатыми задниками, словно ему часто приходилось упираться в землю, чтобы остановить пойманного петлей лассо бычка.
Помимо этого, на нем была безупречно выглаженная серая рубашка из шотландки; из правого кармана выглядывал пластиковый чехол с целым набором ручек. Мне доводилось видеть такие карманные чехлы у конторских служащих, не желавших испачкать чернилами карманы своих рубашек. Наряд Кампоса довершали довольно дорогая на вид, отделанная бахромой красновато-коричневая замшевая куртка и высокая шляпа техасского ковбоя. Его круглое лицо было бесстрастным. Морщин на нем не было, хотя на вид Кампосу было уже за пятьдесят. По какой-то неясной причине я решил, что этот человек опасен.
– Очень приятно познакомиться с вами, мистер Кампос, – сказал я, протягивая ему руку.
– Давай покончим с формальностями, – ответил он, энергично пожимая мою руку. – Мне нравится держаться с молодыми людьми на равных, несмотря на разницу в возрасте. Зови меня просто Хорхе.
Он на мгновение умолк – без сомнения, для того, чтобы понаблюдать за моей реакцией. Я не знал, что ответить. Мне совершенно не хотелось шутить с ним, но в то же время я не мог воспринимать его всерьез.
– Любопытно, что привело тебя в Гуаймас? – непринужденно продолжал он. – На туриста ты не похож, да и глубоководная морская рыбалка вряд ли тебя привлекает.
– Я изучаю антропологию, – ответил я, – и пытаюсь сойтись с местными индейцами, чтобы провести полевые исследования.
– А я деловой человек, – откликнулся он. – Мой бизнес заключается в снабжении информацией, в посредничестве. У тебя есть потребность, у меня – товар. Но я беру плату за свои услуги и при этом гарантирую качество. Если ты останешься недоволен, платить не придется.
– Если ваш бизнес заключается в продаже информации, – сказал я, – то я с удовольствием заплачу, какую бы цену вы ни назначили.
– Ага! – воскликнул он. – Тебе явно нужен проводник – кое-кто более образованный, чем обычный здешний индеец яки, кто познакомил бы тебя с окрестностями. Получил дотацию на исследования у правительства Соединенных Штатов или у какой-то крупной организации?
– Да, – солгал я. – Дотацию выделил Эзотерический Фонд Лос-Анджелеса.
Как только я произнес это, в его глазах промелькнул жадный блеск.
– Ага! – снова воскликнул он. – Это крупная организация?
– Довольно большая, – подтвердил я.
– Господи! Что, правда? – переспросил он, будто мои слова были тем объяснением, которое он желал услышать. – Могу ли я спросить, если, конечно, ты не против, – насколько велика эта дотация? Сколько они тебе дали?
– Несколько тысяч долларов для предварительных полевых изысканий, – опять соврал я, чтобы увидеть, как он отреагирует.
– Ага! Я люблю откровенных людей, – сказал он, смакуя каждое свое слово. – Я думаю, мы с тобой достигнем взаимопонимания. Я предлагаю тебе услуги в качестве проводника и готов послужить тем ключом, что отворит перед тобой множество тайных дверей племени яки. Как ты мог заметить по моему внешнему виду, я обладаю определенным вкусом и средствами.
– О да, у вас явно хороший вкус, – подтвердил я.
– Я имею в виду, – продолжал он, – что за небольшое вознаграждение, которое ты сочтешь вполне разумным, я приведу тебя к нужным людям – к людям, которым ты сможешь задать любые вопросы. За незначительную дополнительную плату я слово в слово переведу для тебя их ответы на испанский или английский. Еще я говорю на французском и немецком, но что-то подсказывает мне, что эти языки тебя не интересуют.
– Вы правы. Вы совершенно правы, – сказал я. – Эти языки меня совершенно не интересуют. Сколько же вы хотите в качестве вознаграждения?
Он вынул из внутреннего кармана обтянутый кожей блокнот, помахал им перед моим носом, нацарапал в нем какие-то беглые пометки, снова махнул им, закрывая, и изящным и быстрым движением сунул в карман. Я был уверен, что он хотел продемонстрировать мне, насколько ловко и споро управляется с вычислениями.
– Так! Мое вознаграждение! Я возьму с тебя пятьдесят долларов в день, не считая транспортных расходов и питания. Это значит, что, когда будешь кушать ты, кушать буду и я. Что скажешь?
В этот момент он подался ко мне и почти шепотом сообщил, что нам следует перейти на английский, потому что он не хочет, чтобы окружающие узнали о характере нашей сделки. После этого он начал говорить со мной на каком-то языке, но это был вовсе не английский. Я совершенно растерялся и не знал, как мне реагировать. От вида человека, несущего какую-то тарабарщину с совершенно естественным выражением лица, я нервно задрожал. Но он вел себя совершенно спокойно, сопровождая слова оживленными жестами и указывая то на одно, то на другое, будто объяснял мне что-то. Мне показалось, что это не был какой-то из перечисленных им языков; возможно, он говорил на языке яки. Когда мимо нашего стола проходили люди, я кивал головой и произносил: «Да, да, конечно». Один раз я сказал: «Вы не могли бы повторить еще раз?» – это прозвучало так смешно, что я расхохотался до рези в животе. Он тоже от души рассмеялся, словно я рассказал невероятную шутку.
Должно быть, он заметил, что я совершенно сбит с толку, так как, прежде чем я успел сказать ему, что ничего не понимаю, он вновь перешел на испанский.
– Не хотелось бы утомлять тебя своими глупыми наблюдениями, – сказал он, – но, если я стану твоим проводником, – а мне кажется, я им стану, – нам придется проводить за разговорами долгие часы. Только что я проверял тебя, пытаясь определить, хороший ли ты собеседник. Раз мне суждено продолжительное время быть рядом с тобой, пока ты ведешь машину, я хочу убедиться, что ты умеешь слушать и поддерживать беседу. Рад сообщить, что ты искусен и в том, и в другом.
Он поднялся, пожал мне руку и ушел. Словно по сигналу, к столику подошел владелец ресторана; он улыбался и покачивал головой из стороны в сторону, как медвежонок.
– Он замечательный парень, правда? – поинтересовался мистер Рейес.
Мне не хотелось добавлять что бы то ни было к этому заявлению, так что мистер Рейес по собственной воле поведал мне, что в данный момент Хорхе Кампос выступает в роли посредника в одной чрезвычайно деликатной и выгодной сделке. Он добавил, что некие горнодобывающие компании Соединенных Штатов заинтересованы в разработке залежей железа и меди в землях индейцев яки и на этом Хорхе Кампос собирается заработать около пяти миллионов долларов. Теперь я наверняка знал, что Хорхе Кампос – мошенник: в земле, которой владели индейцы яки, не было ни железа, ни меди. Будь там полезные ископаемые, частные предприятия давным-давно вытеснили бы индейцев с этой земли и поселили бы где-то в другом месте.
– Он действительно замечательный, – сказал я. – Самый удивительный человек из всех, кого я встречал. Как я могу снова найти его?
– Не беспокойтесь об этом, – заверил меня мистер Рейес. – Хорхе уже расспросил меня о вас. Он наблюдал за вами с того самого момента, когда вы здесь появились. Думаю, сегодня вечером или завтра он сам постучит в вашу дверь.
Мистер Рейес был прав. Пару часов спустя, когда я прилег вздремнуть после обеда, меня разбудили. Я собирался покинуть Гуаймас ранним вечером и за ночь добраться до Калифорнии. Разбудил меня Хорхе Кампос. Я объяснил ему, что уезжаю, но вернусь сюда примерно через месяц.