Страница 3 из 8
- Вот тебе и на! - воскликнул сеньор Оргульо, сердито пощипывая усы. -Она испортила мне целый фильм...
Отсюда видно, что он был далек от осознания того факта, что стоит на пороге нового этапа своей жизни, и ему и в голову не приходило, что фильм, который он считал испорченным, является отправной точкой невероятного происшествия. Вздохнув, он отложил пленку в сторону и начал рассматривать остальные, выбирая наиболее удачные кадры и тщательно их переснимая. Но на всякий случай он переснял и один из негативов, испорченных незваной звездой.
Автор, запечатлевающий на бумаге памятные события, связанные с фотографированием невидимого, прекрасно понимает, что некоторые критически настроенные читатели обвинят его в мистицизме. Столь ли уж необходимы были рассуждения, связанные с именем, унаследованным человечком, рожденным доном Мигуэлем Оргульо? - несомненно, спросят они. И их не удовлетворит ответ, что упомянутые рассуждения были нужны для того, чтобы охарактеризовать героя...
Но, так как автор любит истину даже больше, чем упомянутых читателей, он считает себя обязанным с объективностью историка констатировать тот факт, что и имя второго героя, замешанного в событиях, о которых он рассказывает, столь же многозначительно. В самом деле, спросит он упомянутых выше читателей, мог ли он обойти молчанием новое совпадение то, что молодая сотрудница "Иллюстрированной недели" носила имя Эстелла[Estella - звезда (исп.) ] - имя, самым непоправимым образом призванное служить символом как в литературе, так и в жизни?
Сотрудники Эстеллы утверждали, что она витает в облаках, как настоящая звезда. Вечно спешащая, она не всегда могла вспомнить, зачем бежала в то или другое место. Как только ей предоставлялся случай, она откладывала в сторону свои дела и всей душой отдавалась первому же вставшему на ее пути приключению - разумеется, лишь в том случае, если оно имело хотя бы слабую связь с будущим, с неизведанным или с таинственным. Прежде чем отыскивалось банальное объяснение (нередко-увы!-подтверждавшееся впоследствии), она могла, всегда и в любом случае, предложить множество самых фантастических гипотез, так же как в любой час дня и ночи была готова объяснить, вплоть до мельчайших подробностей, как были построены террасы Баалбека, как друиды использовали атомную энергию и что означал, на самом-то деле, тунгусский метеорит. Она хранила воспоминания о нескольких предыдущих и предчувствие несколько будущих жизней. Впрочем, несмотря даже на то, что ей не раз случалось терять рукописи сотрудников журнала, ее ценили как редактора и любили как верного товарища.
Разумеется, она никогда не знала, который теперь час.
Но именно поэтому она и оказалась в редакции так рано в то памятное утро, когда там появился дон Модесто со своими необычайными фотографиями.
Так как она не помнила ни одного его произведения, хоть чуть-чуть грешащего воображением, Эстелла смотрела на него каждый раз так, как будто видит его впервые. Это заставляло ее быть любезной, что сеньор Оргульо относил за счет восхищения его искусством.
Поэтому маленькая фигурка Эстеллы единственная во всей редакции вызывала у него застенчивую симпатию.
- Доброе утро, синьорита, - сказал он, открывая дверь.
- Что? - спросила Эстелла. - Ах да, конечно.
- Вы одна?
И он вытянул шею, заговорщически оглядываясь.
- Пожалуйста, - сказала девушка. - Salud!
- Тогда я покажу вам кое-что ... Еще никто не видел ... Хе-хе-хе. Поглядите-ка, что у меня здесь ...
Заинтригованная таинственным тоном фотографа, Эстелла спустилась из лунных сфер, в которых она витала большую часть своего рабочего дня. Контакт наконец установился.
- Потрясающе! Что это такое? - воскликнула она, когда ее взгляд упал на фотографии, которые дон Модесто вытаскивал из портфеля.
- Угадайте, - улыбнулся художник.
- Посмотрим! Репродукции наскальных рисунков? Обычно первобытные художники украшали их следами ладоней... Но здесь у вас подошвы ... Значит, новая цивилизация?
- Нет, я...
- Да, вы правы, - сказала Эстелла. - Ведь подошвы не голые, а пещерные жители не носили ботинок ...
Тогда что же? Бактерии? Абстрактная фреска?
- Нет, - сказал дон Модесто, сбитый с толку потоком ее предположений. - Разрешите мне...
- Поняла! Таинственные следы, только что открытой культуры. Погодите! Дайте мне угадать!... Канарские острова? Сахара?
- Нет!-скромно уточнил Оргульо. - Площадь быков...
И, так как на этот раз Эстелла взглянула на него в недоумении, он объяснил, как использовал новый фильтр.
- Невидимое! Вы сфотографировали невидимое и молчите!
Охваченная неудержимым порывом, девушка сжала его руку и, воскликнув: "Минутку!"-стрелой вылетела из комнаты. Затем, так же торопливо, вернулась, перерыла все ящики письменного стола, бросилась к окну, поздоровалась с каким-то незнакомцем на площади и наконец, с трудом переведя дыхание, уселась на стул, церемонно предлагая Модесто сделать то же.
- Чем могу служить? - спросила она рассеянно.
Но в этот момент ее взгляд снова упал на фотографии, рассыпанные по столу, и она, вежливо улыбнувшись, добавила: - Само собой разумеется, я отношусь к вам с полной симпатией...
- Muchas gracias[ Большое спасибо (ИСП.).], -сказал дон Модесто. Если бы вы были так добры замолвить словечко ... хотя бы один кадр на две колонки, знаете, как документ... Я затратил массу материала. Целая пленка испорчена из-за одного пятна...
И он с унылым видом вытащил из портфеля последнюю фотографию, на которой был запечатлен странный предмет в форме морской звезды.
- Что это? -сквозь зубы процедила Эстелла.
- Видите ли...-вздохнул дон Модесто,-я и сам не знаю... Она испортила мне весь фильм на Пласа майор...
Рассеянное внимание девушки сконцентрировалось под действием рефлекса, и она застыла над фотографией, как овчарка над перепелкой.
- Вы хотите сказать.. . что это ... появляется на каждом снимке? произнесла она странным, прерывающимся голосом.
- На каждом.
Эстелла побледнела.
- Но ... разве вы не понимаете, - тихо и медленно произнесла она, что в таком случае ... что это означает... не больше и не меньше, как... ?! - И, глядя на него расширенными глазами, она поднесла к губам ладонь.