Страница 10 из 10
Варежкин сел. "Уж не брат ли единоутробный? - сделал предположение Варежкин. - Такое в индийских фильмах бывает".
- Не пугайся, я - не привидение, я тоже Савелий Степанович Варежкин. Я - твой двойник. - Незнакомец бросил картофелину в ведро и положил нож. Скоро двенадцать, Тебе надо вызывать машину.
- Какую машину?
- Ту, в которую сядет Катрин, с которой ты отправишься писать ее портрет в свою новую мастерскую, а в недалеком будущем - в свадебное путешествие, которая наплодит тебе детей, поможет написать картину "Гнев Провидца" и будет вить из тебя веревки. Но это начнется в двенадцать часов, когда сутки распадутся надвое, как распались и мы с тобой, там, за Магнитной Стеной, вчера после полуночи.
- Какой двойник? Какие двенадцать часов? Какая стена? Я - есмь Варежкин, а не самозванец. Я сейчас позову Мефодьича. Он-то сразу укажет кто есть кто! - распалялся Варежкин.
- Не надо старика понапрасну беспокоить. Я тебе объясню все, что произошло вчера после полуночи. Нас раздвоили. Тебя отпустили восвояси. Ты спокойно прошел сквозь Стену и очутился здесь. Ты - это я, но с одним "но". Ты - ремесленник. Ты сможешь писать картины, но дара фантазии у тебя нет. Ты - прилежный копиист. Тебе не важно, что писать и для кого. Ты сделаешь все, что тебе скажут, но не более. Ты не увидишь звезду, впаянную в кусок льда. Ты не сможешь постичь суть предмета, разъять его и создать нечто новое, неведомое, но такое же реальное, как этот стол, это ведро, этот свет за окном. Не ты в этом виноват. Тебя таким выпустили оттуда - из-за Стены.
- Допустим, что все, что ты говоришь, - правда. Но ты как очутился здесь?
- Ты помнишь мальчика? Если бы не он, ты бы никогда не увидел меня здесь. Это он вывел меня.
- Но как?
- Его доброта, его сострадание оказались сильнее их чудовищных приборов. Энергия его доброты и сострадания проплавили ход в Стене, нарушили взаимосвязь частиц поля. Он оказался сильнее их,
- Но где же он?
Дверь открылась, и на пороге появилась Сухарева со своим сыном,
- Вот мы и пришли. - Карина зашла, взглянула на оторопевшего Варежкина и сказала: - Иди, Савелий Самозванец. Тебя заждались. Скоро двенадцать.
Самозванец нелепо попятился к двери и выскочил в коридор. - Савушка, где у тебя тряпки? - спросила Карина.
- Где-то в углу валяются.
Карина нашла тряпки, достала разбавитель, сняла со стены картину, и они с сыном начали сводить еще свежую краску, из-под которой постепенно, но неудержимо стало появляться солнце и наполнять ослепительным светом тусклую каморку.