Страница 55 из 56
А Гриша тогда заперся в большой комнате и не выходил. С тех пор, как они вместе украли краски в универмаге, ей со Степановой вообще-то общаться не разрешили, но ее, как муху, так и тянуло на говно. Отец всегда это говорил. Вечером она пришла домой, а там уже были мама и ее сестра тетя Кира. И они стали Марусю допрашивать, а папаня, к счастью для нее, был в командировке, а то ее вообще бы убили на месте. Они почувствовали запах спирта, хотя Маруся и жевала кофейные зерна, все равно, она так нажралась, что этот спирт все забивал. Они даже заметили, что Маруська была без лифчика. Гриша не знал. зачем она его сняла, но маманя всегда такие вещи замечала, она очень внимательно следила за Маруськой и все боялась, что та "принесет в подоле". Тетя Кира стала говорить: "Марусенька, деточка, почему ты без лифчика? Ведь это же не красиво! Я иногда вижу - девчонки молодые идут, и у них грудки трепыхаются туда-сюда, туда-сюда!" Маруська молчала, как баран, это у нее был отходняк. А Гриша все это слышал, он-то все уже знал заранее. Потом Маруську повели к гинекологу, потому что из-за этого пьянства и курения у нее прекратились менструации, и маманя это заметила, потому что все время за ней следила. К тому же тогда же прочитали какой-то ее дневничок, где было написано про какого-то там ублюдка и его умоляющие глазки. Ну и они начали с ней разборку. А она все молчала, и вот тогда ее и направили. У мамани знакомая работала врачом в поликлинике, и она, чтобы не афишировать позор семьи, решила это сделать тихо. Маманя взяла с собой и Гришу, потому что одной ей было слишком страшно и стыдно, и он ее морально поддерживал. Гинеколог была такая очкастая баба, но довольно приятная. Так Грише показалось. Она тихим голосом сказала Маруське, что надо чаще подмываться, и тогда от нее всегда будет хорошо пахнуть, и она будет нравиться мальчикам. А Маруська сказала, что ей плевать, пусть воняет. Еще она спросила, есть ли у нее знакомые мальчики, а Маруська сказала, что нет и никогда не было. Грише было смешно, он все это слышал из-за двери, но он сдержался, а то маманя разоралась бы на него.
В их комнате раньше были обои со слониками и жирафами. И однажды они с Марусей решили помочь сделать ремонт, ремонт как раз тогда собирались делать. И они стали обдирать все эти обои. Они так приятно обдирались и хрустели. А обрывки они выбрасывали в форточку. Тогда была зима, куски обоев летали, как огромные птицы, и ложились на серый снег... А затем они стали выбрасывать все игрушки. А потом пришел отец, он ничего не заметил, даже что стены ободраны, он о чем-то думал. И тогда Маруська спросила у него: "Папа, ты ничего не замечаешь?" Он сказал, что нет, и недоверчиво посмотрел на нее. Она ему тогда показала, она думала, что ее похвалят. Ну а он жутко разозлился и избил ее, и отправил их с Гришей на улицу за игрушками. А у Маруськи был такой пупс в красной рубашке, ей его на день рождения подарили, но она легла с ним спать и ночью случайно пальцы у него обломала, они из глины были, что ли. Она тогда рыдала, а ее ругали. И этого пупса она тоже выбросила. И Гриша с Маруськой пошел, а там у помойки дети уже этого пупса подобрали, они сделали ему из мокрого снега трон и посадили на него и натыкали кругом разноцветных бумажек и фантиков и сделали из бумаги корону, а сверху еще один из этих детишек свою шапочку на него нафигачил, чтобы он не замерз. И они очень торжественно ему поклонялись, это был их царь. Они не хотели его отдавать Грише и Марусе, но потом пришел папаня и отобрал.
Гриша надел куртку, она была грязная, потому что в ней он работал на швартовке, но она ему нравилась. Потом надел шапочку на самую макушку, так ему казалось очень красиво. Посмотрел на себя в зеркало и выдвинул вперед нижнюю челюсть. После смерти отца Гриша отрастил себе такие же усы, какие были у него, но они выросли очень редкие и совсем светлые, и были незаметны. Чтобы все видели эти усы, Гриша их все время пощипывал. Он включил сигнализацию и вышел на улицу. Было совсем темно. Перед парадной горел единственный фонарь, его сильно качало ветром. "Черт, штормяга будет", подумал Гриша и поежился. Ему надо было поймать машину, потому что трамваи уже давно не ходили. Он долго стоял посредине дороги с поднятой рукой. Наконец остановился старый запорожец. За рулем сидел инвалид без ног. Инвалид заломил до порта четвертак, но выбора не было, и Гриша спорить не стал. Он и так уже опаздывал.
В проходной у главных ворот порта он показал свой пропуск и пошел вперед широкими шагами. Судно было недалеко, у шестого причала. Он стал подниматься по трапу. Вахтенный матрос задремал на табуретке, и Гриша толкнул его в плечо. Тот вздрогнул и проснулся "Привет, - сказал Гриша, дрыхнешь? А если враг проберется?" Матрос ответил матом. Гриша прошел в свою каюту и бросил сумку на койку. В иллюминаторе была видна бледная широкая луна. Сегодня судно снимется с якоря и выйдет в открытое море. У Гриши была первая ходовая вахта. Он совершенно не выспался, ведь он всю ночь слушал магнитофон. И прошлую ночь он тоже слушал музыку и думал Гриша улыбнулся и потрогал в кармане батарейку. Он долго сидел на койке без движения. В его голове проносились обрывки мыслей. Сколько времени прошло, он не заметил. Наконец он вспомнил, что пора идти в рубку. В рубке ровным светом горел экран локатора. Он был зеленоватый, это успокоило Гришу. Слышался шум. Капитан обернулся. "А. это ты! А мы думали, спишь! Что это у тебя глаза такие красные, напился вчера, что ли? Иди тогда отдохни, а вместо тебя второй постоит, тут опасное место. Сейчас будем проходить пролив. Иди, отдохни," - и капитан похлопал его по плечу. Гриша передернулся от такой фамильярности, но ничего не сказал. Он молча подошел и встал к рулю. Внимание Гриши было приковано к широкому диску луны, видневшемуся слева в окне рубки. Видимость была прекрасная, волны блестели, и яркая дорожка бежала перед судном. Гриша стоял у штурвала. Иногда он отключался, иногда до него доносились обрывки фраз. Он не мог понять, кто это разговаривает, но его это и не интересовало. Вот за спиной послышались тяжелые шаги. "Это Боров", - подумал Гриша, но оборачиваться ему не хотелось. Вдруг он заметил, что луны уже нет. и перед ним сплошной серый туман. "Черт, как видимость упала, - пронеслось в голове у Гриши, - надо внимательней следить за локатором. Ломаная линия берега... какие-то точки..." "Следи за курсом, услышал он тихий голос, - не сбейся с курса. Ты же знаешь, Боров уже давно храпит. А для нас очень важно, чтобы именно теперь ты не сбился с курса..." "А сколько времени прошло? - спросил Гриша, пытаясь разглядеть сбоку часы, мы давно в море".