Страница 65 из 68
- Тогда почему вы ко мне?... Не понимаю.
Я решил, что пора заканчивать импровизации на заданную тему, он вполне созрел для сотрудничества с нами, а потому надо дать ему шанс.
- Успокойтесь, Петр Анатольевич. Я только сказал, что она не продается. А вот за определенные услуги с вашей стороны я готов вам уступить её даром.
Викторов сразу обрел твердую почву под ногами, приободрился. Предательство было для него обычным делом. Снова сел за стол, сказал:
- Я вас слушаю.
- Нас интересует генеральный прокурор. У вас есть что на него?
- Есть, - кивнул Викторов, совсем успокаиваясь. - Он, как и большинство высокопоставленных работников, человек Сосновского. Именно по его настоянию, был преведен в Москву и назначен генеральным. Знаю также, что квартиру, дачу и машину прокурору купил Сосновский через посредников.
- И вы можете это доказать?
- Да. У меня есть ксерокопии кое-каких документов.
- Нам они нужны.
- Хорошо. Приходите завтра в это же время, я их вам передам. Это все?
- Все.
- Да, но вы говорили о каких-то фотографиях?
- Простите великодушно! "Что-то с памятью моей стало". - Я достал из внутреннего кармана пиджака фотографии и аудиокассету, выложил их на стол перед Викторовым. - Вот, пожалуйста. Посмотрите и послушайте на досуге. Но за это вы должны будете информировать нас о всех планах Сосновского.
- Хорошо, - охотно согласился и с этим предложением директор ФСБ.
Я встал и стал прощаться. Часть задания Иванова мною выпролнена. И выполнена по моему твердому убеждению совсем даже неплохо. Факт. Осталось арестовать генерала Крамаренко и в целости и сохранности доставить его в Новосибирск. Создатель, помоги нам в этом праведном деле! Не для себя стараемся, а пользы дела для. Поэтому, с позволения сказать, генералу давно веревка плачет. Факт.
На следующий день в назначенное время я получил от Викторова обещанные документы.
Арест Крамаренко прошел без сучка и задоринки. Помогали нам двое рябят с Петровки. Арестовали генерала в тот момент, когда он направлялся к подъезду собственного дома. Он было дернулся, попытался звать на помощь, но Рома так ему наладил, что отбил охоту к сопротивлению на всю оставшуюся жизнь. В самолете он вел себя достаточно спокойно, много пил минеральной воды и обильно потел.
Глава девятая: Беркутов. "Мы странно встретились..."
По возращении в Москву я в тот же вечер встретился со своим лучшим корешем Сережей Колесовым и передал ему видеокассеты. Взамен он мне всучил фотографии и аудиокассету.
- Дядя Алик будет "в восторге", - сказал я, пряча фотографии и кассету в карман.
- Ты Лену мою видел? - спросил Колесов.
- Видел.
- И как она?
- Как всегда - цветет и пахнет. Просила передать тебе горячий и пламенный поцелуй. - Я обнял друга и поцеловал в крутой лоб.
- Да ну тебя, - отстранился он. - Что ты меня как покойника.
- Не могу же я тебя целовать так, как это делала она. Нас могут неправильно понять.
- Ты что это имеешь в виду?! - Колесов теперь смотрел на меня как бык - на тореадора. - Как она делала?!
- Ах, Сережа! - мечтательно вздохнул я. - Разве же это можно передать словами!
Наконец, Колесов понял, что опять попался на мой прикол, натянуто рассмеялся.
- Ну и тип же ты, Дима! Никак не можешь без балагана.
- Когда планируете возвращаться?
- Завтра ночью. Если, конечно, все получится.
- Получится, - убежденно проговорил я. - У меня примета такая.
- Какая?
- Если уж покатило, то это надолго.
- Хорошо бы. А ты когда думаешь отбывать?
- В зависимости от обстоятельств. Но долго здесь задерживаться не намерен. Ну, будь, Сережа, здоров и не кашляй. - Я крепко пожал другу руку и отправился в обратный путь.
Утром в офисе Мосел мне поведал приятную во всех отношениях новость в подъезде собственного дома выстрелами в голову был убит руководитель группы "Бета" Май Михайлович Кондратюк. Я видел его всего один раз и он мне откровенно не понравился. Красивый, гладкий, скользкий, противный, с манерами гомика или метрдотеля пятизвездочного борделя. Говорят, что он из бывших комсомольских вождей. А у меня на них всегда была аллергия. Определенно. Словом, день начался замечательно. Чем меньше этих клопов будет ползать по телу моей Родины, тем лучше.
И тут я вспомнил довольно странное поведение Артема, тогда ещё Павла Одинокова, перед нашим отъездом, как он куда-то спешил и с неохотой согласился обмыть мою квартиру. И понял - это его рук дело. Найдя его, напрямую спросил:
- Колись - это ты шлепнул этого "гомика"?
- О чем вы, Дмитрий Константинович?! - сделал он удивленные глаза.
- Только не надо мне тут, понимаешь ли, отрабатывать. Не надо! Ты убил Кондратюка?
- У вас богатая фантазия, господин Беркутов, - улыбнулся Артем. - Я уже давно такими вещами не балуюсь.
- Фиговый ты артист, Артем. Говоришь, а глаза насквозь лживые. И хотя я твоих методов не одобряю, но все равно доволен, что одним гаденышем на земле стало меньше... Ладно, пойду испорчу настроение нашему маразматику Варданяну, а то, наверное, совсем отвык старый хрен от общения со мной.
Дядя Алик встретил меня, как сына родного. Вышел из-за стола, обнял за плечи.
- Рад видеть вас в добром здравии, Дмитрий Константинович. Рассказывайте - как съездили?
- Петрова и его... - начал я, но Варданян меня перебил:
- Я в курсе. Одиноков мне уже доложил. Я о другом. Иванов принял мое предложение?
- Не только принял, но всецело одобрил и велел кланяться. Очень ему понравилась ваша готовность помочь следствию.
- Ну-ну, - усмехнулся генерал. - Все шутите, Дмитрий Константинович?
- Никак нет. Я совершенно серьезно. Не до шуток сейчас, Алик Иванович. Вот когда с вашей помощью мы покончим с этими уродами рода человеческого, тогда и будем шутить. Вы согласны со мной?
Варданян лишь кисло улыбнулся, вероятно вспомнив, что сам совсем недавно имел несчастье принадлежать к этим уродам.
Я раскрыл дипломат, достал видеокассеты и выложил перед ним на стол.
- А это маленький презент от Иванова.
- Но почему две?
- А вторая с иным содержанием. Но уверяю - сюжет не менее захватывающий и интригующий, чем на первой. Можете сами убедиться, - указал я на видеомагнитофон.
Варданян тут же решил удовлетворить сжигавшее его любопытство. Смотрел запись молча, сопя и покрякивая от увиденного. Не досмотрев до конца, выключил видик. По всему, он был очень доволен. Его несимпатичное лицо сияло будто золотой рубль царской чеканки. Еще бы! У него появился ещё один весомый аргумент в споре с боссом. Теперь тот станет хранить своего шефа службы безопасности, как заветный талисман, и оберегать, как любимую жену. А куда денешься, верно?
- Тут, Алик Иванович, вам ещё один "подарок". - Я достал фотографии и аудиокассету и передал их генералу. Но их просмотр не произвел на него должного впечатления. Он усмехнулся, покачал головой и даже позволил себе похвалить:
- Молодцы! И кто же это сделал?
- Патриоты, - ответил я уклончиво.
Варданян вновь усмехнулся.
- Ну-ну. А это, стало быть. запись нашего разговора? - указал он на кассету.
- Вы, как всегда, проницательны, шеф.
- И что я с ними должен делать?
- Можете оставить на память, можете уничтожить, а лучше - подарите "любимому" боссу на день рождения. Думаю, - он будет очень "доволен".
Мои слова отчего-то очень рассмешили дядю Алика. И вскоре его помятая жизнью и мелкими страстишками рожа до того от натуги раскалилась, что плюнь - зашипит.
- Ну и шутник же вы, Дмитрий Константинович, - наконец устало проговорил он, доставая носовой платок и вытирая порядком взопревший лоб.
- Только этим и спасаюсь от мерзости жизни. Вы со своим боссом и подобные вам до того её загадили, что без юмора стало просто невозможно жить.
- Опять вы за свое, - укоризненно покачал головой Варданян.