Прыжок в пысоту

Зато посмотреть было на что. Эзра в красочном сверкающем золотыми блестками костюме творил чудеса. Он легко, без напряжения поднимал клетку с двумя огромными львами. Львы рычали и бросались на прутья клетки.

Эзра поднимал автомобиль с шестью любой полноты пассажирами из зрителей.

Хевингем аплодировал. Он улыбался своей обычной грустной, чуть иронической улыбкой.

Гастроли Эзры проходили с небывалым успехом. В любой газете можно было найти его портрет с описанием последних подвигов. Специалисты терялись в догадках. Несмотря на режим, установленный О'Брейдн на массаж и гантели и на хорошее питание, Эзра был мало похож на спортсмена.

- Все дело во внутренней силе,-решили специалисты.

Эзра Шелтон - олицетворение нашей расы, - сказал мистер Чарлз Уинтворт, председатель общества "Планета - белым".

Эзра был объявлен национальным героем. В газетах возникла горячая полемика: должна ли международная федерация тяжелой атлетики утвердить рекорды Эзры в качестве официальных мировых.

Последний сенсационный газетный заголовок гласил: "После трех бутылок виски - четыре тысячи фунтов на вытянутых руках! Новый рекорд после бессонной ночи!"

Эзра блаженствовал. Он привык к приемам, он был избран членом самых фешенебельных клубов. О, Эзра был совершенно счастлив, но одно ему не давало покоя - Хевингем.

После того как Эзра произнес блестящую речь в клубе, члены которого иногда облачались в капюшоны с узкими прорезями для глаз, на выступлениях Эзры нельзя было увидеть ни одного негра.

Хевингем сказал:

- У тебя появились новые взгляды, Эзра. В этом, кажется, виноват мой аппарат. Ну что ж! Но я забыл тебя предупредить, что терпеть не могу расистов. Даже если расист - национальный герой. А аппарат можешь оставить себе!

Дверь захлопнулась за Эзрой.

- Наплевать, - кричал вечером Эзра, кидая бутылки в увертывающегося бармена.

Слава имеет и свои неудобства. Эзре приходилось каждый день просматривать множество писем от многочисленных почитательниц. Фотографии он просматривал, а письма, не читая, выбрасывал.

В этот период он познакомился с Джой Нортон.

Трудно сказать, что привлекло в ней Эзру - миллионы отца или красота девушки. Как бы то ни было, Эзра решил жениться.

- Нет, Эзра, - сказала Джой. - Папа ни за что не согласится на наш брак. Папа сказал, что вы - циркач, что джентльмен ни за что не стал бы выступать в цирке.

Эзра вспомнил, как мистер Нортон на вчерашнем банкете назвал его надеждой нации. "Гнусный старикашка", - горько подумал он.

- Мы можем сбежать, - сказала Джой, и романтика зажгла огоньки в ее красивых глазах.

- Нет, это не устраивало Эзру. В его планы не входило портить отношения со старым Нортоном.

- Ах! - сказала мисс Нортон. - Если бы вы не поднимали это проклятое железо, а играли бы в гольф или футбол Словом, занялись бы спортом джентльменов..

- Тогда отец согласится? - спросил Эзра.

Глаза Джой радостно блеснули.

* * *

.... Газеты выходили с заголовками на всю страницу:

"Эзра Шелтон решил стать спортсменом-любителем!".

"Сегодня он бьет мировой рекорд по прыжкам в высоту".

Это была рекордная сенсация. Стадион был переполнен. Репортеры фотографировали планку, установленную на высоте двух с половиной ярдов.

- Это моя первая ступень, - заявил на вчерашней пресс-конференции национальный герой.

Зрители ждали. Оставались считанные минуты.

Эзра сошел с автомобиля в чудесном настроении.

Свой "Линкольн" он оставил у входа - ни один полисмен не посмеет отогнать машину национального героя. Антигравитационный аппарат был надежно вделан в прочный кожаный пояс, обтягивающий талию Эзры. Указатель высоты был установлен у деления двух с половиной ярдов.

Эзра взглянул на часы. Времени оставалось мало.

Он у входа на стадион проскочил между каким-то парнем и девушкой, толкнув обоих, и, не останавливаясь, прошел дальше. Кто-то грубо схватил его за плечо.

Обернувшись, он увидел, что от его толчка девушка упала.

Удар был резкий и пришелся в челюсть, парень неплохо владел кулаками. Эзра закрыл лицо руками.

Второй удар пришелся чуть ниже солнечного сплетения, что-то хрустнуло. Эзра схватился за пояс и только боль в разбитом от нового удара носу заставила его убрать руки.

Вокруг собралась толпа. Когда парень узнал, что избил Эзру Шелтона, у него подкосились ноги.

- Я не хотел его убивать, - сказал Эзра почтительно внимающему полисмену, - вы же знаете мои руки - это холодное оружие.

"Берегите аппарат от сотрясений!" - звучали в его ушах слова Хевингема. Но предпринимать что-нибудь было поздно. "Если прыжок не удастся, подумал Эзра, - пойду к нему". Впрочем, он был уверен, что аппарат сработает: он не подводил его ни разу.

Стадион встретил Эзру с восторгом. В честь национального героя был исполнен государственный гимн.

Сегодняшнее выступление Эзры транслировалось всеми телевизионными компаниями страны.

В центральной ложе рядом с отцом сидела сияющая Джой Нортон.

Эзра разбежался. Бег не производил впечатления быстроты, но комментатор тут же назвал его своеобразным и обманчиво-медленным. Эзра приблизился к площадке, незаметным движением нажал кнопку. Прыгнул.

Высота взята! Но что это?! Стадион ревел, бесновался.

Люди срывались с мест, кричали. Джой без сознания упала на руки отца. Эзра, не останавливаясь, беспорядочно размахивая конечностями, поднимался все выше.

Непреодолимая сила тянула его вверх. Стадион потрясал отчаянный крик супермена. Но вот превратился в точку, а потом исчез в темнеющем небе.

Этот день надолго запомнился полицейским и психиатрам. Сотни тысяч людей задавали вопрос: где Эзра?!

В газетах промелькнуло сообщение, что крупнейший военный радар страны обнаружил тело национального героя над границей, в средних слоях атмосферы, но потом выяснилось, что радар ошибся. Это была стая диких уток.

Хевингем усталым жестом отложил газету.

Об Эзре больше ничего не было слышно.